— Ну и черт с ней, — искренне сказал Данька.
— А ты знаешь, что бутылки из местного стекла не бьются?
Данька опустил глаза и покачал головой. Я потрепал его по
щеке.
— Ладно, малыш, пойдем. Ты зря за меня боишься, но все равно
— спасибо.
7
Мститель
Меня разбудил настойчивый сигнал интеркома. Я взглянул на
светящиеся цифры часов и соскочил с постели. До выхода из гиперпространства
оставалось еще четыре часа. Должно было случиться что-то чрезвычайное, чтобы
меня разбудили посреди ночи.
— Капитан слушает, — сказал я, натягивая форму. На экране
интеркома появилось лицо Редрака.
— Мы проходим мимо дрейфующего корабля.
— Ну и что с того?
— Корабль подает сигналы бедствия во всех диапазонах.
— Он в обычном пространстве?
— Да.
— Действуй по уставу.
Я быстро прошел через комнаты, взглянул на Даньку — тот
мирно спал в моей спальне, в ногах у него свернулся клубочком Трофей. За трое
суток полета «котенок» вымахал до размеров пуделя, ничуть не утратив при этом
игривости.
Пока лифт поднимал меня в рубку, я торопливо пролистал
маленькую книжечку полетного устава, свод правил, единых для всех кораблей
галактики. Мы были обязаны прийти на помощь — если только не видели
убедительных признаков ловушки. В первом же космопорту, где мы сядем,
контролеры проверят записи нашего «черного ящика», контейнера, имеющего прямой
выход к компьютеру и невообразимое количество пломб. Если будет обнаружено
нарушение, да еще такое, как неоказание помощи терпящим бедствие, нас объявят
вне закона.
Говорят, пиратские корабли часто пользуются этим пунктом для
перехвата идущих в гиперпространстве торговцев.
В рубке уже были и Эрнадо, и Ланс. Я кивнул им, усаживаясь в
свое кресло. Внешне стандартный пульт перед ним позволял отдавать приоритетные
команды, перекрывающие сигналы с любого другого пульта и отменяющие решения
центрального компьютера.
— Мы будем рядом через три минуты, — сказал Редрак. — Я
запустил «мерцающий зонд».
Мерцающий зонд был сложным и дорогим устройством, способным
на мгновение выйти из гиперпространства в реальный космос, собрать информацию и
вновь вернуться к кораблю.
— А что обнаруживают наши локаторы?
Я мимоходом взглянул на огромный экран гиперлокатора и
отвернулся. В переплетении разноцветных линий и точек, дающих отображение на
плоскости пятимерного пространства, мог разобраться лишь пилот высочайшего
класса. Такой, как Редрак.
— Упрощение до минимума, — скомандовал Редрак. Экран
мгновенно очистился, теперь на нем были лишь две точки: мерцающая зеленым — наш
корабль, идущий на сверхсветовой скорости, и неподвижная красная — чужой
корабль, дрейфующий в обычном пространстве.
— Информации мало, капитан. Корабль больших размеров,
сопоставим с крейсером. Защитные поля отключены, вокруг корабля — множество
мелких предметов и полурассеивающееся газовое облако.
— Похоже на правду, — с сожалением сказал Эрнадо. Картина
катастрофы полная, пройти мимо нельзя.
— Сейчас вернется зонд. — Редрак переключил экран обратно на
сложный режим. — Он уже входит в гиперпространство.
На вспомогательных экранах появилось изображение. Чернота
«настоящего» космоса, разноцветная мозаика звезд… И что-то смятое, оплавленное,
напоминающее исполинский цилиндр, плавно переходящий в небольшой шар.
— Это не западня, — дрогнувшим голосом сказал Ланс. — Это
крейсер клэнийских наемников! И кто-то разнес его на кусочки! Двигательный
отсек оторван, боевые палубы разрушены, жилые отсеки разгерметизированы…
— Выходим из гиперпространства, — хмуро сказал Редрак. — Не
понимаю, что тут произошло, но эскадра, уничтожившая клэнийский крейсер,
напрашивается на неприятности, которые нам не нужны. С этими ребятами ссориться
не стоит.
Пол мелко завибрировал. Наш корабль выходил в трехмерное
пространство и гасил скорость. Где-то в глубине машинных палуб стремительно
сжимались шары гравикомпенсаторов, поглощая чудовищную энергию торможения. За
несколько минут мы сбросили скорость, близкую к скорости света — и за это
придется расплачиваться неделями и месяцами полуторной перегрузки. Существовал,
правда, еще один выход из положения…
Я подумал о Даньке, задыхающемся сейчас под внезапно
навалившейся тяжестью, и приказал:
— Щадящий режим для капитанской каюты.
— Есть, капитан.
Индивидуальный гравикомпенсатор моей каюты включился, снижая
силу тяжести вокруг себя до единицы. Я включил интерком, коротко произнес:
— Данька, оденься и оставайся в каюте до дальнейших
распоряжений.
— Скорость погашена, — сообщил Ланс. — Мы в полусотне
километров от цели.
— Сколько гравикомпенсаторов было задействовано на снятие
инерции?
— Тридцать два процента, капитан.
— Дать команду на отстрел их в космос.
Редрак заколебался.
— Слишком расточительно, капитан… Треть общего запаса… Мы
лишимся боевого резерва.
Я молча коснулся клавиш, отдавая команду со своего пульта.
Корабль вздрогнул, и перегрузка исчезла. Собравшие в себя энергию торможения
черные шары компенсаторов были выброшены в космос. Теперь они будут годами
плыть в пространстве, распространяя вокруг себя зону гравитационной аномалии,
медленно расширяясь от размеров спичечной коробки до полутораметровых шаров.
— Мы не можем ползать по «Терре», как пришибленные мухи, —
сказал я. — Премии за спасение корабля будет достаточно, чтобы закупить новые
компенсаторы.
Возражений не последовало. Впрочем, они уже были бесполезны…
— Спасательная команда — Эрнадо, Редрак. Возьмите два
катера, аварийные зонды, спасательные капсулы. Мы с Лансом прикроем вас с
корабля.
— Надеюсь, это не понадобится, — заявил Редрак, выбираясь из
кресла. — Клэнийский крейсер способен уничтожить пару-другую боевых катеров
даже в таком состоянии. У него каждый метр обшивки нашпигован датчиками и
излучателями.
Я кивнул. Риск был крайне велик, но, увы, неизбежен.
— Подавайте сигналы «Друг. Иду на помощь» непрерывно, —
посоветовал я. — Возможно, это подействует.
Редрак вяло махнул рукой: «Знаю, знаю…» — и скрылся вслед за
Эрнадо в дверях лифта.
Я снова включил интерком.
— Данька, можешь подняться в рубку. Только без нашего
пушистого друга, ясно?
