– Таня, влюбленность в меня моих воспитанниц – одна из составляющих профессии, – признался Виталий. – Конечно, некоторые режиссеры этим пользуются. Но не забывайте, что я долгое время работал во Дворце пионеров, поэтому на своих смотрю как на дочек.
Чесноков помолчал и продолжил:
– Я замечал, что Женя ко мне неровно дышит, но считал, что мое подчеркнутое равнодушие к прелестям девчат нашей группы ее охладит. Никак не думал, что ее фантазии все еще не изжили себя. Вообще творческого человека любовь окрыляет. Хотя лучше, чтобы она была взаимной. Именно для профилактики влюбленности я всячески подчеркиваю перед девчатами свою привязанность к Оксане.
– Может быть, вам объясниться с Женей? – спросила я.
– Наверное, так и придется сделать, – пообещал Чесноков. – Теперь, когда я знаю проблему, я ее решу.
Прощаясь, мы договорились созвониться завтра, причем я выразила уверенность, что предоставлю Славика живым и здоровым.
Медленно выруливая со двора, я решала, куда мне поехать: сразу на турбазу или к себе на квартиру переодеться. Душ, конечно, можно принять и на турбазе. Но чистых маек там точно нет. Поэтому займемся гигиеническими процедурами.
Я почти подъезжала к дому, когда меня подрезала «Нива Шевроле» со знакомым номером.
Вот это да! А мне казалось, что от этого преследователя я избавилась еще на въезде в Тарасов.
Парень, ты меня достал – сейчас я тебе все скажу! Именно с таким настроем я припарковалась на обочине, заблокировала двери и стала ждать, чем дело кончится.
Из машины вышел «третий» поклонник Жени, медленно подошел ко мне, взялся за ручку правой дверцы и спросил:
– Можно?
Я чуть-чуть опустила стекло и поинтересовалась:
– Вы хотите, чтобы я вас подвезла?
– Нет, я хочу узнать, где Женя.
– Я отвезла ее к отцу.
– Ну, слава богу, а то уж я думал, что она опять влипла в какую-нибудь авантюру.
Меня этот диалог заинтересовал, я отключила блокировку дверей и пригласила молодого человека в салон.
– Может быть, разберемся? – предложила я, когда он разместился в салоне моего автомобиля. – Кажется, мы делаем одно дело, и между нами произошло небольшое недоразумение.
– Похоже на то, – согласился «третий кавалер» и представился: – Максим. Я работаю вместе с Женей.
– Да? А почему же она мне этого не сказала? – удивилась я. – Впрочем, это не дает вам права обижать девушку.
– Я звукооператор в группе «Сочетание чувств». А насчет обиды, то Женя сама кого хочешь обидит!
– Ага, вы тот самый Максим, который потерял диск с новой песней? – Я когда-нибудь поплачусь за свой язык.
Ну зачем я это сказала? Ведь уже доставила сегодня молодому человеку массу неприятностей: и в драке-то он не вышел победителем, и погоню мне проиграл, попав по моей милости в руки ГИБДД. И вот теперь вместо спокойного выяснения отношений я начинаю уязвлять его профессиональное самолюбие.
Понимаю, но все-таки провоцирую – такой у меня метод работы. Я считаю, что во гневе человек раскрывается как никогда. И плюс еще человеком в этом самом гневе легче манипулировать – у него отключаются охранные механизмы, и он прет напролом.
Вот и Максим начал наливаться злобой:
– Ничего я не терял! С чего это вы взяли? Это Чесноков так считает?
– Вообще-то Женя сказала. А Чесноков просто расстроен, но про диск мы с ним, по-моему, не говорили, – не знаю, успокоила я собеседника или огорчила.
– Вы, думаете, что я не расстроен тем, что неделя работы – коту под хвост?
– Я пока еще ничего не знаю. Может быть, расскажете, в чем все-таки дело? – постаралась как можно мягче сказать я, вложив в интонации все свое обаяние.
По-видимому, Максим ожидал встретить отпор и агрессию, а тут улыбки, просящие интонации и голос, проникающий в душу.
– А что рассказывать? Я уже десять раз объяснял и Чеснокову, и всем, кому нужно и не нужно: записал диск, положил на стол, никуда не уходил, сидел за пультом, работал над альбомом для группы «Ой, мама!». Пришел Чесноков и спросил диск. Я поискал-поискал – не нашел, сказал ему, что, наверное, заложил куда-нибудь, если что – скину еще раз. Потом, уже к вечеру, все перерыл, плюнул – сунулся в комп, а там и запись стерта. Вот тут я рассвирепел. К своему компьютеру я вообще никого не подпускаю, никого чужого в студии не было, отлучался я на пару минут в туалет и на двадцать – в кафе, перекусить. Это должен был быть очень хороший хакер, чтобы стереть песню.
– А удалили только ее или еще что-нибудь? – поинтересовалась я.
Максим удивленно посмотрел на меня:
– Я не проверял.
– Как же так? – теперь уже удивилась я.
– В процессе работы ничего не всплыло, а специально я не искал, я же не сыщик!
– Можно вас попросить завтра проверить? – улыбнулась я.
– Не надо просить! Я и так обязательно проверю! – пообещал молодой человек.
После этого я поинтересовалась, а почему все-таки он напал на Женю в «Волжских зорях». Максим объяснил, что он не хотел ничего плохого. Просто Женя одно время подавала ему надежды на серьезные отношения. У них в группе все были уверены, что у Максима и Жени любовь. И вдруг, ничего не объясняя, она стала появляться то с одним, то с другим мужчиной, полностью игнорируя Максима.
– А поговорить, разобраться вы не пробовали?
Молодой человек возмутился:
– Она только смеется, а ведь я ее люблю!
Мне показалось, что Максим откровенен.
– Я все пробовал, но она не слушает, смеется над моими «старомодными взглядами на отношения полов», превратилась в какую-то… – молодой человек недоговорил, но и так было ясно, что ничего хорошего он сказать не может.
На мой вопрос, как он попал на турбазу, он подтвердил догадку Жени, что «донесла» на нее Светлова, которая сразу же выложила Максиму: Женю увез очередной хахаль. Причем сказала, куда именно. Вот Максим и бросился в погоню.
– Зачем? – никак не могла понять я. – Вы хотите заставить ее любить вас насильно?
– Но ведь мы были вместе, и нам было хорошо!
– Максим, сколько вам лет? Вы до сих пор не поняли, что такую женщину, как Женя, нельзя заставить?! Она или любит, или нет.
– И любит она Чеснокова, – грустно произнес парень.
– Вы это поняли?
– Я видел, какими глазами она на него смотрит!
– С ним тоже будете драться? – подначила я.
Парень отвернулся, чтобы скрыть выражение лица.
Ох уж эти влюбленные! Можно подумать, что на Жене свет клином сошелся.
Чувствуя вину за то, что подставила Максима гаишникам, я решила его успокоить и достала свои двенадцатигранники.
