Услышав о готовящемся чудовищном преступлении, Эльнара едва удержалась от крика. Выбравшись из своего укрытия, она какое-то время растерянно смотрела вслед быстро удалявшейся карете, а потом, опомнившись, побежала в сторону королевского дворца, дабы успеть предупредить короля Генриха об ужасной опасности, поджидающей его на праздничном карнавале.
Просторный королевский двор был до отказа заполнен бесчисленным множеством карет, между которыми с озабоченным видом сновали лакеи, одетые в нарядную белоснежную ливрею. Величественное трехэтажное здание из белого мрамора светилось яркими огнями под звуки веселой музыки, повсюду царило радостное оживление. Эли торопливо взбежала по начищенным до блеска ступенькам высокой широкой лестницы, ведущей к парадному входу дворца, но на самом верху столкнулась с неожиданным серьезным препятствием: стоявшие у дверей два рослых гренадера наотрез отказались впустить во дворец девушку без маскарадного костюма.
В пух и прах разнаряженный народ все продолжал прибывать, поражая великолепием и изысканностью своих костюмов. Вдруг на ступеньках дворца показалась сгорбленная старуха с клюкой в руках, до самых глаз закутанная белой пуховой шалью. Тяжело ступая и покряхтывая, старуха добралась до дверей, где ее остановили строгие гренадеры, заявившие, что им не велено впускать в здание людей без специального маскарадного костюма. В ответ, размахивая клюкой, но не поднимая при этом глаз, старуха прошамкала:
— А с чего это вы взяли, милки, что на мне нет маскарадного костюма? Может, этот старушечий наряд и есть тот самый костюм, в котором я хотела бы появиться на королевском балу? Что вы встали как вкопанные? Ну-ка, пропустите меня поскорее, не то испорчу вам праздник своими криками!
Гренадеры растерянно переглянулись между собой: что ни говори, а ведь начальник королевской охраны действительно не давал им никаких указаний относительно того, что считать маскарадным костюмом, а что — нет. К тому же не очень-то хотелось связываться в праздничный вечер с какой-то странной и весьма скандальной старухой. Гренадеры разом расступились, пропуская вредную старушенцию в заветную дверь. Глядя ей вслед, один из них сказал другому:
— Черт с ней, пусть идет, не то завтра еще выяснится, что мы не пустили на карнавал какую-нибудь графиню, потом нам же с тобой и попадет: известно, у них, у богатых, свои причуды.
Скрывшись из поля зрения бравых гренадеров, Эльнара поставила в первый попавшийся угол уже ненужную клюку, сняла с себя пуховую шаль и, не мешкая, бросилась стремглав по незнакомым длинным коридорам в поисках зала, где проходил новогодний бал-маскарад. К счастью, громко звучавшая веселая музыка быстро привела ее в нужное место. Маленькая хрупкая девушка ловко пробиралась сквозь шумную многолюдную толпу. Здесь было множество необыкновенно учтивых, видимо по случаю праздника, мужчин, одетых большей частью в помпезные рыцарские костюмы, а также блиставших драгоценностями высокомерных дам в великолепных платьях и сказочных масках: одна была Царицей ночи, другая — Снежной королевой, третья — Афродитой, древнегреческой богиней любви и красоты… Между ними виртуозно сновали предупредительные лакеи, разносившие гостям вино. Со всех сторон сыпалось конфетти, временами раздавались взрывы праздничных хлопушек, то и дело заставляя вскрикивать нарочито испуганных дам. Даже воздух был напоен неповторимой атмосферой волшебства и чудес, всегда отличающей новогодние праздники от всех прочих торжеств.
Наконец на небольшом помосте Эли увидела высокого мужчину, одетого в костюм Геракла, который с явным интересом беседовал с кардиналом Сарантоном, облаченным в ослепительно-белые одежды. Девушка с облегчением перевела дух, но вдруг ее сердце тревожно забилось: к помосту, непринужденно танцуя и поигрывая тростью, приближался шут, разодетый в пеструю одежду, в которой преобладали оранжевый, желтый и красный цвета. Его появление вызвало веселое оживление в зале, даже король Генрих прервал на время беседу с кардиналом, с поощрительной улыбкой глядя в сторону паяца, решившегося своим видом еще больше оживить атмосферу праздничного вечера. Стараясь скорее пробраться к помосту, Эльнара отчаянно расталкивала локтями собравшихся гостей, многим из которых она даже не доходила до плеча. Она даже не представляла, что можно и нужно предпринять, дабы уберечь короля от ужасной опасности, но, не теряя ни секунды, девушка скоро оказалась у помоста одновременно с шутом. Видимо, злодей что-то заподозрил или просто чересчур разволновался в решающую минуту, но, вдруг позабыв о своей роли паяца, он принялся изо всех сил дергать набалдашник трости. Гости с интересом следили за его действиями, ожидая увидеть необыкновенный фокус, но через мгновение вскрикнули от ужаса, потому как в руках шута оказались не разноцветные ленты или что-то другое в духе праздника — внутри трости оказалась шпага, хотя по личному указанию короля все участники маскарада должны были явиться на праздник без оружия. Молниеносным движением выхватив шпагу, злодей устремился к помосту. Однако буквально на шаг его опередила Эли. Не видя другого выхода, она хотела подставить ему подножку, что у нее когда-то неплохо получалось в детстве, но случайно зацепилась краешком своего передника за перила помоста, и из кармашков передника на пол посыпались только что купленные в кондитерской лавке орешки. Они покатились прямо под ноги злодею, притворившемуся шутом. Поскользнувшись на злосчастных орехах, преступник нелепо взмахнул руками и упал. И упал, надо сказать, очень неудачно — острие шпаги вонзилось прямо в его несчастное горло. Внезапно смолкла музыка, и в разных концах огромного зала послышались испуганные женские возгласы вперемешку с оживленными мужскими голосами. Эльнара с ужасом смотрела на мертвого злодея, распростертого у ее ног, а когда подняла глаза, буквально на миг встретилась взглядом с Фернандо Карерасом, стоявшим на изящном балкончике внутри залы. В какое-то мгновение ее что-то отвлекло, и, вновь устремив свой взгляд в сторону балкона, она заметила, что на нем уж никого и нет, словно никто секунду назад там и не стоял.
— Ваше Величество! — вскричала взволнованная девушка. — Я, к сожалению, не знаю, кто именно желал Вашей погибели, но мне известно имя одного из двух исполнителей несостоявшегося преступления. Его зовут Фернандо Карерас. Этот человек в костюме летучей мыши только что находился на том балконе, с левой стороны от входных дверей. Вряд ли он успел далеко уйти, его необходимо поймать и заключить под стражу. Синьор Карерас очень опасен, государь. В его доме по улице Гастильонской сейчас томятся в заключении две несчастные девушки, которых он обманом заманил вчера в свою карету и отвез в свое мерзкое жилище. Фернандо Карерас совершил немало других ужасных преступлений! Его нужно остановить. Это безумец, возомнивший о себе невесть что.
— Господин Адене! — крикнул король начальнику служителей порядка, изумленно взиравшему на происходящее. — Что вы стоите, словно соляной столп? Берите своих людей и быстрее отправляйтесь на улицу Гастильонскую. Пусть часть ваших доблестных подчиненных в это время займется осмотром дворца, дабы показать, на что они в действительности способны. Преступника необходимо задержать любой ценой. В противном случае, господин Адене, я не могу вам гарантировать, что вы останетесь на прежнем месте. Вопрос, как видите, очень серьезный.
