– Ну и, наконец, я кое-что тебе обещал…
* * *
Он вышел в прихожую и принес большой плоский предмет. Эта была незаконченная картина, та самая, которую писала Мила Калинина, перед тем, как ее позвали в Фарфоровый грот, чтобы убить.
Кого она увидела? Небритого молодого человека или женщину, перед которой чувствовала себя виноватой? Вот почему она боялась идти в темный грот – ведь эта женщина не могла не желать ей зла. С другой стороны, она все же пошла, потому что это был не монстр, не призрак, а всего лишь женщина, экскурсовод… И кому в жизни может прийти мысль, что прямо сейчас, в такой обычный светлый день он будет убит?
– Это был всего лишь солнечный луч, – с грустью сказал следователь, рассматривая картину. – Но он натолкнул нас на мысль, что кто-то мог прятаться в Фарфоровом гроте, войдя через провал в потолке.
– А как ты понял, что тот номер «Криминально курьера» был за девятьсот восьмой год? – спросил Жаров. – Тоже по тунгусскому метеориту?
– Какому метеориту? А, вот оно что… Нет. Там просто была фотография первого нашего автомобиля «Руссо-балт». Их стали выпускать только летом тысяча девятьсот девятого года… Эх, воистину целая линия, вереница, серия дураков! Один строит грот, чтобы пугать своих любовниц. Другой убивает там свою жену на заре века. На заре тысячелетия кто-то выпускает газету, а кто-то суммирует предыдущую глупость. И жертвой всей этой дуропляски становится ни в чем не повинная женщина, которая всего лишь хотела рисовать и любить.
Пилипенко поставил картину Милы на стул, и друзья несколько минут молча смотрели на нее – веселое кипение красок вокруг дуба и кипариса, холст, просвечивающий из-под основы мироздания, а в глубокой черноте арки – фигура женщины в длинном платье, сотканном из солнечного света… Последняя незаконченная работа художницы.
