— Слушай, я у него посмотреть не просил! — огрызнулся брюнет.
— Ладно, — прервал ненужную дискуссию Кондрат. — Степан, погнали. Пока тихо и чисто, заходишь и делаешь. — Быстро набрав номер Докера, коротко сказал в трубку: — Костя, мы пошли. Поглядывай там.
— Чисто, — услышал в ответ бодрый голос.
— Степа, Кот — давайте!
Теперь уже Кондратом полностью завладел азарт, и все вокруг на какое-то время перестало для него существовать.
Ржавый и Кот, конопатый парень со щербатым зубом, сидевший за рулем, первыми покинули джип. Конопатый подхватил с пола спортивную сумку, в ней лежал автомат «узи». Степан снял с предохранителя свой ТТ, сунул руку с оружием в карман брюк. Когда эти двое, так никем и не замеченные, пересекли расстояние от машины до площадки перед банком, за ними, подхватив свой пистолет и озорно подмигнув атаману, выдвинулся и брюнет.
Степа Ржавый потянул на себя входную дверь и вошел первым.
Кот, вытащив из-за спины короткий автомат, — за ним.
Брюнет уже подходил к банку, двигаясь вприпрыжку, как пацан, и радуясь веселому развлечению.
Что-то не так.
Эта мысль огрела Александра Кондратенко неожиданно, и он тут же понял — сам того не сознавая, зацепился за рассказ брюнета, почувствовал в нем нечто такое, на что, ведомый азартом, сделал стойку только сейчас.
Самое крупное отделение банка в Новошахтерске. Воскресенье. Короткий рабочий день. Девчонка на кассе, лох-менеджер, левый клиент и всего один охранник. Пустая, словно выметенная кем-то улица. Пускай не улица, пускай переулок, но ведь за последние полчаса тут вообще никто не прошел. Допустим, народ гудит на празднике, да не весь же…
Девка в кассе.
Менеджер.
Один охранник.
Заходите, воры, грабьте…
ВАШУ МАТЬ!!!
Схватив пистолет, Кондрат быстро набрал Докера, крикнул в трубку: «Все сюда, мы попали!», еще не до конца понимая, как именно их развели и на чем сыграли.
Но в следующую секунду нужда в вопросах и ответах отпала: внутри банка загрохотали выстрелы.
А еще через мгновение сквозь большое оконное стекло вылетели две человеческие фигуры, сплетясь в смертельном поединке.
15
Когда брюнет с барсеткой в татуированной руке появился в банке, Аня, для такого случая одетая по-деловому, как и полагается кассиру, испугалась.
Ее, конечно же, два дня инструктировали, что такое может случиться. Этот мужчина, Виктор Хижняк, очень обрадовался, когда она неожиданно появилась в их странной мужской вооруженной компании. Если, сказал он, в банке не будет девушки-кассира, те, кого они ожидают, сразу все срубят и тогда ловушка не сработает. Аню никто не спрашивал, хочет ли она быть приманкой и тем более участвовать в каких-то играх наравне с вооруженными мужчинами, среди которых непонятно как оказался ее в общем миролюбивый, хотя и вступившийся за нее в критический момент брат. Ей просто отвели в предстоящей операции место, объяснили, что нужно делать, вернее, чего делать не нужно, и для мужчин до сегодняшнего утра девушка перестала существовать.
Теперь от нее требовалось только сидеть на месте кассира в качестве декорации и улыбаться. А в критической ситуации, которая возникнуть не должна, но исключать которую нельзя, девушка должна была залезть под стол и затаиться там, пока все не закончится. Только ей все равно было страшно. Привычка жить в постоянном страхе так закрепилась в ней, особенно за два последних года, когда ей сначала угрожал скотина-участковый, а потом его коллеги, родня и просто случайные люди, что сейчас Аня Пастух уже ничего не могла с собой поделать. Даже то, что рядом находился брат Олег, переодетый менеджером, и мужчина с большими руками, которого все называли Крамером, одетый охранником, ее не успокаивало.
Покрутившись в зале, брюнет подошел к окошку кассы и для порядка спросил, можно ли сегодня купить тысячу долларов. В это время рядом стоял, изображая клиента, Володя Воронов, и только его совсем близкое присутствие немножко уняло дрожь у нее в коленках. Аня даже ответила утвердительно на явно глупый и бесполезный вопрос, после чего брюнет, зачем-то подмигнув ей, сказал «спасибо», пообещал зайти минут через тридцать, еще раз окинул внимательным взглядом зал и вышел. Только за ним закрылась дверь, Воронов коротко бросил Крамеру: «Началось! Клюнули!» — и тоже вышел, оставив их втроем. Аня хотела что-то сказать, но поняла: ни Олег, ни Крамер сейчас не настроены ее слушать. Пастух провел рукой по правому карману, где ждал своего выхода пистолет, а Крамаренко расстегнул кобуру.
Правда, ничего серьезного здесь, в банке, по плану Виктора не ожидалось. Охранник бросает оружие, менеджер соглашается на все условия и приказывает кассиру вынести заранее приготовленные мешки с деньгами. Немного, но сколько есть, объяснит менеджер, инкассация, мол, недавно была. Они втроем должны выполнить свою задачу — испугаться грабителей и, трясясь за свою жизнь, дать бандитам то, за чем те пришли. Налетчики спокойно, не встретив сопротивления, возьмут деньги и выйдут. Это — главное, постоянно говорил Хижняк, это окончательно усыпит их бдительность. Получая в руки мешки с деньгами и не встречая при этом сопротивления, люди в большинстве своем забывают об осторожности окончательно. На это и делался расчет: на улице им уже готовили встречу, и Крамер с Пастухом теперь могли подключаться, заходя с тыла.
Чего ни в коем случае нельзя допустить, так это стрельбы в помещении. Кассовый зал не очень просторный, любой огневой контакт опасен для всех его участников. Но если грабители об этом не думают, предполагая, что засада их ждет на другом конце города, то те, кто на них охотится, обязаны это учесть. Аня слышала: Виктор отбросил мысль о том, что Кондрат захочет оставить здесь после себя кровавый след. Когда Лещ, тот самый уголовник с крысиной рожей, который все эти дни пялился на нее и даже как-то раз пытался подкатиться, за что чуть не получил от симпатичного русского Володи Воронова, спросил, почему командир так уверен, ответ был прост: все это время люди Кондрата сеяли только панику и разрушения. Оружие против людей они применяли лишь в случаях, когда это предполагал план операции. Например, в Мариуполе, нападая на инкассаторов. Или «У Шульца», когда перестрелку с ними без особого успеха затеяли вооруженные «сарматы». Короче, подытожил Виктор, мирное население в своей объявленной войне против старых друзей Саня Кондрат не трогает.
А работники банка в случае, если они не сопротивляются, как раз и есть то самое мирное население.
И все-таки Аня Пастух натурально, не наигранно испугалась, когда ровно в полдень, как показали стрелки на круглых часах, двери банка распахнулись и в зал стремительно вошли двое — худощавый мужчина со злыми глазами, вооруженный пистолетом, и молодой, до смешного конопатый парень с сумкой в руке. Последний совершенно не выглядел смешным, когда, поставив сумку на пол, сунул в нее руку и выдернул наружу автомат.
