Времени на полноценный отдых у нее теперь совершенно не оставалось. Между этими городами всего-то километров триста пятьдесят, для опытного автостопера не расстояние. Однако, просчитав, что часов семь у них имеется, вручила девушке телефон, а сама, раздевшись догола и прикрывшись простыней, улеглась на кровать и проснулась только от осторожного толчка Пастушки: добрался-таки Паша…
Дальше — как во сне: выпила кофе, села за руль, подхватила бродячего музыканта, покормила эту детвору хинкали в ближайшем придорожном заведении, снова кофе — и вперед, без малого тысячу километров до Киева; остановилась только раз, съехав с трассы и передохнув часика три. Добравшись до конечной цели путешествия, сунула Анну с Пашей в свою тихую скромную квартиру, оставила деньги на продукты, строго-настрого запретила пользоваться телефоном и даже гулять. Правда, парню велела позвонить домой из уличного автомата, имевшего выход на межгород, чтобы поставить мать в известность, что жив-здоров, фестиваль стихийно продолжается и объявлять сына в розыск не надо. Сдала арендованную машину, взяла целое купе в спальном вагоне до Симферополя и там наконец-то отоспалась.
Прошло два дня — и Марину немного отпустило. Хотя Хижняк, выйдя из больницы, похвалил ее за меры предосторожности, оба сошлись в одном: возможности того же Игоря Шеремета они несколько преувеличили. Да, правильное решение — изолировать парня с девушкой, от которых к Виктору вели прямые нити. Однако вряд ли их продолжают искать. К тому же не факт, что интерес милиции к Ане, подтвержденный длинноволосым Пашей, как-то связан с выкинутым на свалку Виктором Хижняком. У девушки проблем с ментами и без него хватало.
Но в любом случае возвращать обоих подопечных домой еще рано. Пусть сидят пока в Киеве, и довольно о них. Сейчас Хижняка занимало другое: убивший пятерых человек Игорь Шеремет по кличке Валет должен быть наказан.
Потом Марина прочитала в Интернете массу упоминаний о желании политика Евгения Большого встретиться со своим одноклассником Александром Кондратенко.
И Виктору очень захотелось побывать на этой встрече давних приятелей, которым ох как не терпится закончить старые дела.
Вот с этого — краткого изложения истории четырех друзей, один из которых предал другого, заварив через пятнадцать лет эту кашу, — Хижняк начал разговор в неприметном донецком кафе с Матвеем Шубиным.
— Тогда понятно, — на удивление спокойно ответил тот. — Я ведь, Витя, чтобы ты знал, тоже каким-то боком к тем делам причастен. Молодой опер, как раз Кондрата брал у него дома. Сашка, значит, вендетту объявил…
— Ты что думаешь по этому поводу?
— Смотря что ты хочешь от меня услышать. — Шубин размешал ложечкой сахар в кофе, стал не спеша пить — он делал это в течение всего разговора.
— Остыл уже, — напомнил Виктор.
— Кто?
— Кофе.
— Бог с ним, с кофе. — Майор прекратил болтать в напитке ложечкой, одним глотком выпил его. — И все же. Ты ведь меня не кофейку попить позвал. Я тебя второй раз в жизни вижу. И вопрос интересный, сразу вот так: что я думаю по поводу желания подонка Валета застрелить бандита Кондрата? Или тебе интересно, как я поведу себя, если бандит Кондрат подойдет-таки на расстояние выстрела к гнилому типу с криминальным прошлым, настоящим и будущим, а именно мэру моего родного города Аркадию Борисовичу Поляку? Это тебе интересно или что? Ты определяйся, Витя.
— Мне показалось, ты нормальный мужик. — Виктор решительно поднялся.
— Сядь! — Шубин продолжал сидеть, говорил резко, но тихо, и что-то в его тоне заставило Хижняка снова опуститься на стул. — Вот так. Гонористый сильно. То падает, как ком с горы, рейнджер хренов, палит почем зря у меня в городе, то пропадает, теперь опять выныривает… Знаешь, как я вас там, у Шульца, вычислил? На раз-два! И говорю я с тобой на эту тему только потому, Витя, что из Новошахтерска меня уже ушли.
— Куда «пришли»?
— По идее, сюда, в Донецк. Каким-то замом какого-то зама по какой-то работе. Только я, Витя, один рапорт написал, а с другим пока не тороплюсь. Уволился и в отпуск пошел. Так что я частное лицо сейчас.
— После отпуска что думаешь делать?
— Есть пара вариантов, — ответ Шубина прозвучал пространно. — Тебя это очень волнует?
— Твоя жизнь, сам решай. Меня другое интересует: как на Валета выйти. Он же здесь базируется в основном.
— Тебя интересует, как выйти на Валета, — повторил Матвей, словно заучивая какой-то стишок по заданию учителя, а потом подался к собеседнику вперед. — Если у нас с тобой еще будет время, расскажу подробно, как я вычислил тогда вашу компанию. Только, Виктор, на самом деле как раз ваша компания вместе с тобой волновала меня во вторую очередь. Ведь вычислил я не только место, где, возможно, прячутся стрелки, — я понял: за всем этим Валет стоит. А господина Шеремета Игоря Петровича я, чтоб ты знал, мужик, хочу достать последние лет десять. И если теперь такая возможность появилась, если руки у меня пока ментовской работой не связаны, я сам, — он ткнул себя пальцем в грудь, — сам попробую достать и прижать эту сволочь. Потому, в отличие от тебя, уже кое-что для этого сделал.
— Например?
— Получаю данные прослушки из его донецкого офиса.
— Оп-па! Разве на такие оперативные мероприятия не нужно разрешение?
— Это не оперативные мероприятия, потому и не нужно. Так быстрее. Только не надо спрашивать, как я такой финт провернул. Другой вопрос лучше задай: что я там услышал.
— Что ты там услышал?
— Друзья встречаются вновь, Витя. Послезавтра, в доме Шеремета за городом. Он обеспечивает безопасность встречи и гарантирует ее.
— Какие друзья?
— Те самые, которые канитель завертели: мэр Поляк, бизнесмен Шеремет, депутат Большой и бандит Кондратенко.
— Почему именно послезавтра, а не завтра или, скажем, уже вчера?
— Пятое сентября. День рождения Игоря Шеремета.
— Сколько ж ему стукнуло?
— Сорок три. Цифра не круглая, потому праздник скромный. Как ты понял, приглашены только самые близкие. Ну, тебе интересно? Поприсутствовать не хочешь?
Пришло время понимающе улыбаться Хижняку.
— Я такой близкий — ближе некуда. И, похоже, майор, нас друг другу Бог послал. На пару поработаем, пока ты в отпуске.
— Мне тоже так кажется. Поработаем, Витя. Где продолжим разговор? Здесь или есть место поудобнее, чем забегаловка?
— Мы тут апартаменты сняли.
— Вы — это кто? Сколько вас? Опять боевой истребительный отряд?
— Хуже. — Виктор уже не улыбался. — Я один. Вооруженный, очень опасный и страшный в своем гневе.
3
Итак, завтра все если не закончится, то уж точно решится.
Шеремет в который раз признал: Женька Большой — это голова. И правда, зачем они с Гуслей пыжились, напрягали кого-то, нанимали левых бойцов, войну устраивали… С другой стороны, без Жирафа вот так просто им самим ничего не удалось бы сделать. Ему легко говорить — договаривайтесь с Кондратом. А сам улетел в законный отпуск, и можно подумать, что только парламентариям положены каникулы. Останься он на пару дней, глядишь — и удалось бы успокоить Сашку. В любом случае виноват Аркаша, его косяк, и с ним Саня разговаривать не стал бы. Ну а как только он вздумал наехать на него, Игоря Шеремета… Короче, Кондрат первый повел себя неправильно. Так и зацепилось…
