Я попробовала его приласкать, погладить по волосам, но Петр неожиданно отстранился и, выпучив глазищи, удивленно протянул:
— Ты это чего?
— Да так, захотелось тебя взъерошить, — вновь запуская руку в его волосы, соврала я. — У тебя такие мягкие и послушные волосы.
— Терпеть не могу, когда так гладят, — отшатнулся Петр. — А хочешь сделать приятное — так поцелуй.
«Ишь чего захотел: а стриптиз тебе не показать, гаденыш? Все равно ведь я своего добьюсь, а тогда уж ты у меня по-другому заговоришь».
— У тебя что, нет девушки? — решив отвлечь его на что-то другое, спросила я.
— А что, это обязательное приложение? У кого-то есть, у кого-то нет, что такого-то?
— Да я не осуждаю, так просто спросила. И вообще я тебе про себя рассказала, теперь твоя очередь.
— Да ну, про меня неинтересно, — попытался было отмахнуться Петр, но я настаивала.
— Это тебе неинтересно, ты ведь все знаешь, а мне вот очень интересно. Хочу проверить, верно ли я твою характеристику нарисовала.
— Верно или нет, какая разница. Давай лучше в фонтане искупнемся — такая жарища.
— О нет, я на такое не отважусь.
— Не трусь, я же с тобой. — Труднов принялся стягивать с себя через голову майку. Затем швырнул ее в сторону и запрыгнул на край фонтана. — Ну что, идешь за мной?
— Нет. Пока просто посмотрю, — отказалась я, зацепившись взглядом за майку. Как только Петр прыгнул вниз и встал под многочисленные, налетающие одна на другую струи воды, спешно подошла к его майке, вывернутой наизнанку, и быстро заскользила взглядом по ней. И вот наконец попался волосок, застрявший между волокнами ткани.
Я радостно выдернула его и быстро сунула в карман, зажав так, чтобы он не смог выпасть. А майку расправила и протянула Труднову:
— Вылезай, а то еще заболеешь. Там вода леденющая, а ты плещешься.
— И ты будешь. — Он брызнул в мою сторону руками, но я успела отскочить. — Ну давай же, решайся. Тут классно!
— Будешь брызгаться, оставлю тебя одного.
— Ну, это ты можешь. Я даже не сомневаюсь. А вот в фонтан тебе слабо. Серьезно, залезай, иначе затащу силой.
«Ага… ты сначала попробуй, — язвительно добавила я про себя. — Затащит он. Тоже мне, нашел Дюймовочку. Да меня туда и четверо затащить не смогут, если они, конечно, не профессионалы в единоборствах, а уж ты и подавно. Самоуверенный кретин!»
Отступив еще чуть в сторону, я нащупала в кармане телефон и, сделав вид, что мне позвонили, принялась разговаривать с несуществующим абонентом. Труднов насторожился, даже перестал плескаться, внимательно вслушиваясь в каждое произносимое мной слово. Когда же закончила, повернулась к парню и сказала:
— Извини, планы изменились. Может, в другой день погуляем. Позвони завтра, если буду в хорошем настроении, возможно, соглашусь. — И, махнув небрежно рукой, я быстро зашагала прочь.
Петр меня не окликнул, не побежал следом. Его, похоже, устраивал такой поворот событий, словно бы то, что от него требовалось, он уже сделал. И тут вдруг в голове моей мелькнула мысль: а что, если он счел мой разговор сигналом о том, что их отвлекающий маневр удался, и то, что было запланировано сделать в мое отсутствие, успешно сделано? У меня даже конечности похолодели, и я заспешила набрать номер своей заказчицы.
Трубку сняла старушка. Представившись, я поинтересовалась, все ли у них в порядке, и в ответ услышала:
— А это смотря какое поведение этих стервятниц считать порядочным. Одна стрекоза забрала из больницы брата, даже ничего не сказав врачам, другая… Представляете, эта бесстыдница нонеча заявила, что, если родители не отзовут вас, она во всеуслышание заявит о том, что творится в их семье, и на семью падет позор. Мать на корвалоле, отец в бешенстве.
«Ну, это еще не самое страшное, — вздохнула я. — Хуже было бы, если б она заявила, что завтра познакомит всех со своим будущим мужем и отцом ее ребенка. Или вообще приволокла бы Хорешко к себе в дом уже сегодня, так сказать, знакомиться с родителями».
— Что ж, главное, что все живы, — заметила я в ответ и торопливо попрощалась.
В ходе разговора я успела дойти до машины, на всякий случай осмотрелась: не увязался ли за мной вслед Петр, желая сесть на хвост и наблюдать за каждым моим действием, но, никого не обнаружив, села за руль. Заведя мотор, тут же тронулась в путь, не забывая периодически посматривать в зеркало заднего вида: не доверяла я Труднову, и на то были причины.
Продвигаясь в сторону исследовательского института, где по анализу ДНК могли определить, кто и кому каким родственником доводится, я мысленно повторяла, где и чей волос у меня лежит, понимая, что если ошибусь, то окончательно запутаюсь. Но нет, вроде помнила я все хорошо, провалов в памяти не наблюдалось. Это радовало.
Впереди показался институт. Я припарковала машину на стоянке и направилась ко входу. Часы и порядок работы этого заведения я знала отлично, так как заглядывала сюда не в первый раз. За плату тут можно было сделать любое исследование. Вот и сейчас я объяснила регистраторше, что мне нужно, та выписала квиток и направила меня на оплату. Выложив энную сумму за анализ, я аккуратно переложила принесенный материал по выданным мне пакетикам, каждый подписала и передала в работу. Результат обещали дать уже утром.
Это меня вполне устраивало. Поблагодарив сотрудников, я покинула институт и заспешила в управление связи. Домчавшись туда, сделала запрос на распечатку всех телефонных звонков на собственный номер, а затем еще и попросила распечатку на номер телефона Синявских. А в ответ услышала:
— Этот материал мы не можем вам предоставить. Только по вашему собственному номеру.
— Почему? Насколько мне известно, закон о частной детективной деятельности гласит, что я имею право на просмотр интересующих меня материалов. В том числе и таких.
— Это где же вы такой закон видели? — переспросила недружелюбная операторша, восседавшая за пультом. По одному ее виду было понятно, что она из числа тех, кто спать ночью не будет, если кому-нибудь не испоганит день.
— Там же, где содержатся и все остальные законы, — спокойно ответила я ей. — Если не верите, можете проконсультироваться на этот счет у своего начальства.
— Ага… стану я его по всяким пустякам беспокоить.
— Тогда не морочьте мне голову и дайте распечатку. Как-никак, а моя работа выгодна всем: я ищу виновных и передаю их милиции, а вы, возможно, получите премиальное поощрение, и будет считаться, что преступление раскрыто общими силами.
— Не заговаривайте мне зубы, — нахмурилась та. — Премиальное поощрение… Выдумают же. Показывай лицензию!
Обрадовавшись, что дело сдвинулось с мертвой точки, я предоставила для обзора запрошенный документ, а после этого получила то, что хотела. С обеими распечатками я направилась к себе, чтобы не спеша их обе просмотреть и соотнести тот номер, с которого звонил мне последним Петр, с теми, какие фигурируют в числе звонков на номер Синявских. Дорогой этого я делать не стала, хотя и очень хотелось.
