Пока шел разговор о долгой жизни календаря в роли рекламоносителя, Алиса суть обсуждения понимала. Она соглашалась, что календарь чаще любой другой вещи, исключая разве только часы, попадается на глаза. Он висит себе на стене офиса или дома, стоит на рабочем столе – и становится частью жизни. Привычно отмечаешь в нем нужные даты, любуешься им или привыкаешь к нему. И не замечаешь. Но изображенный на нем логотип, то есть фирменный знак – обязательный элемент рекламного календаря, ложится на подсознание. Однако, когда пошли в ход специальные термины, Алисе показалось, что все перешли на неизвестный ей иностранный язык. Понятие формата было пока для эккаунт-менеджера китайской грамотой. Поэтому она лишь молча слушала и писала в блокноте: «Спросить, что такое “карманные 7 на 10”, “перекидные – домиком”, “календари-плакаты формата А0 и А1”, “перекидные настенные от А1 (А2, А3) до А4”. И вообще, что это за буквы и цифры?!»
Весь стол в переговорной был завален разношерстным семейством календарей – изделиями предыдущих лет. У Алисы глаза разбежались от их многообразия и дизайнерского изыска. Как же она никогда раньше не задумывалась о такой простой вещи? О том, что календарь – одновременно произведение искусства и коммерческий объект…
– Детка, хочешь, я тебе покажу совершенно безумный календарь? – спросил ее шепотом Александрович.
– Конечно, хочу. Только не называй меня «детка».
– Договорились, детка! – ухмыльнулся Гога и подошел к шкафу с архивами «А/А», по пути отвечая на вопросительный взгляд Сотниковой: – Дарья Николаевна, я собираюсь показать новой сотруднице тот знаменитый проект, который мы всегда демонстрируем как диагноз.
– Жорка! Роль наставника – это нечто новенькое в твоем репертуаре, – ревниво фыркнула Юля Папернюк.
Александрович нашел нужный календарь и положил его перед Алисой.
– Заказчик этого календаря – человек трудной судьбы! – прокомментировал он и ткнул пальцем в «веселенькое» название проекта: «Каменные могилы».
На картинке безрадостное хмурое небо нависло над холодной тоскливой степью. Степь заросла до самого горизонта заледеневшим сухим ковылем. Лишь один акцент нарушал унылый декабрьский пейзаж: каменная могильная плита, иссеченная временем и ветром. Алиса Старк перелистала календарь. В этом полиграфическом «шедевре» остальные страницы были такими же «оптимистическими». Могилы, погосты, склепы и кресты должны были весь год «услаждать» взгляды и самого клиента, и его партнеров.
Календарь предназначался для известного банка.
– Прикинь, Алиса! – заметил Георгий. – Как приятно сидеть, например, операционистке банка и каждый день упираться взглядом в «Каменные могилы»!
– Ужас, – прошептала девушка, нахмурив безупречный лобик и еще раз пролистав календарь.
– Нет у вас никакого сострадания к ближнему, – деланно вздохнула Юля. – Может, клиент этим календарем хотел заставить своих сотрудников задуматься о вечном.
– Точно. Пусть думают не о деньгах, а о том, что их с собой на тот свет не унесешь! – влез со своим комментарием фотограф Вайнштейн.
Алиса отошла от стола с календарями, стараясь не показывать, что календарь «о вечном» вызывает у нее грустные мысли.
– Вот такие «веселые картинки» нам пришлось мастерить! – сказал ей вслед Романенко. – Это потому что кто-то из сотрудников банка в свободное от финансовой деятельности время увлекается археологией.
– Веселые кретинки и кретины! – съехидничала Юлия.
– Ну-ну, Юля! Зачем же так критически! Может, все объясняется благородной страстью к истории родного края? – с примиряющей улыбкой вставила Дарья Николаевна.
Совещание продолжалось. Папернюк показывала тесты и опросы. Коллеги пытались определиться с концепцией. Фотограф продемонстрировал новую коллекцию слайдов для визуальных образов будущих календарей. Тут были и картины из музеев, и ювелирные украшения, и обнаженные девушки, и городские пейзажи. Ребята налетели на слайды и начали выдавать на-гора одну идею за другой. Алисе стало понятно, что арт-директор – ключевая фигура календарного проекта. Его мысли были поразительны, новы, разнообразны, фантастичны и свободны. Прожив последние годы в Лондоне – столице европейской рекламной творческой мысли, Алиса, как ее сказочная тезка из книги Кэрролла, теперь открыла в своем родном Киеве страну чудес. Она не могла вообразить, как эти веселые, сумасшедшие, даже какие-то детские идеи превратятся в календарь. И весь он, начиная от обложки и заканчивая начертанием шрифтов, компоновкой календарной сетки, всеми своими элементами сложится в единый стиль?! Как хорошо, что она попала к доктору Лученко! Ведь именно благодаря ей Алиса теперь занимается таким интересным делом…
Вера попросила собрать всех участников и гостей шоу в большом зале казино в то же самое время, когда проходили съемки передачи, то есть ночью.
– Ты поняла, что Глебушка голубой? – спросила Лида, охотно согласившаяся помочь подруге в расследовании.
– Даже если он темно-синий, это его личное дело и никак не влияет на ситуацию, – задумчиво ответила женщина.
– Почему? – энергично вздернула подбородок Лида. – А если он не любит женщин до такой степени, что решил прямо у себя на программе отомстить им! Разве это так уж нереально?
– Не увлекайся игрой в детектив, подруга… Мотив мести? Не думаю. Уж очень твой Сорока печется о своем комфорте. Девушки ему нужны. Он их не воспринимает, поскольку ориентирован на мальчиков, но они ему нужны, понимаешь? Без них «Взрослое шоу» невозможно! Значит, ему невыгодно, чтоб с ними что-то случилось.
К ним подошла высокая стройная женщина, одетая в нечто кожаное, состоящее из шнуровок и тесемок в самых неожиданных местах. Поддерживалось это одеяние, играющее символическую роль блузки, брюками-галифе на подтяжках. Платиновые длинные волосы красиво оттеняли тонкие черты лица, лишь слегка тронутые макияжем.
– Меня к вам Голембо прислал. Я Арина Полушкина. Девочки – мои.
– В каком смысле ваши? – спросила Вера, не знакомая с тонкостями шоу-бизнеса.
– В том смысле, что я директор модельного агентства.
Удивляясь непонятливости гостьи, Арина выразительно посмотрела на Лиду, в ее взгляде читалось: «Барышня твоя тормозит, что ли?» Она внимательно осмотрела Верину одежду, мысленно поставив отличную оценку ее брюкам в полоску и обуви. Белая шифоновая блузка и копна каштановых волос тоже прошли Аринин фейс-контроль. Проведя этот быстрый осмотр и приняв решение, что спутница актрисы «своя», Полушкина решила объясниться подробнее:
– Мне сказали, вы психолог. Собираетесь помочь со всей этой чертовщиной?
– Вера Алексеевна психотерапевт, – поправила Арину Завьялова.
– Мне это без разницы! – пожала кожаными тесемками на плечах модельная директриса. – Главное, чтоб с мои ми девчонками… – Она закусила губу, и на ее глазах выступили слезы.
– Спокойно, Арина, ведите к вашим девочкам, мы к ним как раз и направлялись, – взяла инициативу в свои руки Вера.
