— Хорошо, — Маша отдернула руку от выключателя и, изменив направление, прошла на кухню.
— Так что вы хотели у меня спросить? — спросила она, усаживаясь на стул и раскуривая сигарету.
— При упоминании некоего Мартина вы, в отличие от Евгения, дали понять, что между ним и Диной не было близких отношений.
— Я вообще против сплетен, — категорично отозвалась рыжая ханжа.
— Это прекрасно! Мне и не нужны сплетни. Мне нужно знать, с кем, помимо вашей компании, общалась Дина. А также — был ли у нее друг.
— Я не комментирую близкие отношения… В данном случае просто потому, что не знаю, был ли у нее друг. По-моему, был, журналист, но в нашей компании он не появлялся. А насчет круга общения… — она пожала плечами. — Дело в том, что нам не слишком-то интересно было ее общество, и после того, как Оля намекнула об этом, Дина и перестала приходить. С кем она общалась? Я однажды видела ее с одним интересным мужчиной…
— С кем же? — сразу ухватилась я.
— Понятия не имею. Я видела его первый и последний раз в жизни.
— Как он выглядел?
— Он очень интересно выглядел. У него было очень дорогое пальто, правда, все измазанное грязью, и дорогие ботинки. Ко всему прочему, он очень весело вел себя, — усмехнулась Маша. — Очень радостно смеялся, сгребал снег, лепил снежки и кидался ими в разные стороны. Потом он увидел меня, неожиданно рассмеялся и бросил снежком в меня. Промахнулся и показал мне язык.
«Потрясающий мужчина! Верх галантности! — мысленно прокомментировала я услышанное. — Уж не из психиатрической ли больницы он шел вместе с Диной?»
— Это было возле ее дома, я случайно там проходила, — неожиданно ответила Маша на мой мысленный вопрос.
— Вы не поинтересовались у Дины, кто он, этот мужчина?
— Нет, я поздоровалась с ней и пошла дальше. Я очень спешила, — отрезала Маша.
— А потом?
— По-моему, то была моя последняя встреча с Диной. Во всяком случае, здесь она больше не появлялась.
В этот момент закончившие шумно выяснять отношения, Оля и Ганс вместе с Женей появились на кухне.
— О чем идет речь? — осведомился Евгений.
— Об импозантном мужчине, друге Дины, — ответила я.
— Кто такой, почему не знаем? — склонился надо мной Женя, дыша перегаром.
Маша повторила рассказанную ей только что историю о необычном кавалере, любящем игру в снежки.
— Стоп! Так ведь это же Костя! — воскликнула Оля. — Костя, точно!
— Вы его знаете? — спросила я.
— Да, он рядом с Диной живет. Мы с Гансом его видели. Ты помнишь? — и Оля толкнула своего приятеля в бок.
— Да, — отозвался Ганс. — Прикольный чувак. Звал меня в футбол играть. Он с мячиком все время таскается.
— Да, у него чего-то там не в порядке, — сказала Оля, крутя пальцем у виска. — Здоровый такой, ему уж лет двадцать пять, наверное, а все с малышней возится. И с Динкой он дружил, и домой к ней часто ходил. Я спрашивала — чего это она с ним общается, а Динка серьезно так сказала, что он — человек хороший и что с ним прикольно. Ну, я пожала плечами, да и отстала от нее. Мне-то какое дело!
«Стоп, а уж не тот ли это тип, которого я видела на хоккейной площадке вместе с мальчишками и про которого потом мне рассказывала соседка Дины?» — мелькнула у меня догадка.
Я коротко пересказала приметы того самого парня, и Оля восторженно подтвердила:
— Ну да! Он это, точно! Он там один такой!
— И больше друзей мужского пола у Дины не было?
— Да откуда мы знаем! — взвился Евгений. — Мы что, няньки, что ли, для нее? Здесь — не было. Да и вообще, сколько раз можно говорить, что вам лучше с Мартином нужно перетусоваться! Он и скажет, кто там бывал, а кто нет.
Оля хохотнула, а Маша нахмурилась:
— Я попрошу вас без пошлостей!
Особой пошлости в словах хозяина квартиры я не увидела, но, видимо, у Маши на сей счет было свое, особое мнение.
— Мне, это самое… — вступил Ганс, — кажется, что нужно еще «Анапы». Могу предложить пять рублей. Кто больше?
— У меня только три! — подняв руку, как на школьном уроке, выкрикнула Оля.
— Я бы ничего не дала, но сегодня я добрая, — сказала Маша. — Есть червонец, можете взять в куртке.
— О-о-о! Круто! — завопил Евгений. — Сколько не хватает?
— Еще один рубль, — сказал Ганс и вопросительно посмотрел на меня.
— А вот бутылку можно сдать! — радостно воскликнула Оля, указывая на запыленную «чебурашку» в углу кухни.
Нет, мне, похоже, пора удаляться. Тем более что информация, какую я могла здесь получить, уже получена. И еще один нюанс — что-то давно я не советовалась со своими «косточками». Пора исправить этот недостаток. Поэтому я вместе с Гансом, который изменил своей медлительности, видимо, в предвкушении приобретения новой бутылки алкогольного пойла и энергично, в быстром темпе оделся, вышла из квартиры.
Неформалы проводили меня безо всякого сожаления, а Маша даже не вышла из кухни, чтобы попрощаться. Ганс всю дорогу молчал, а на углу, где наши пути должны были разойтись, бросил короткое «пока!» и исчез в продуктовом магазине.
* * *
Вернувшись домой, посмотрев на календарь и с удовлетворением отметив, что сегодня среда (следовательно, клуб меломанов в ДК «Россия» будет открыт завтра), я обратилась к своим эзотерическим помощникам.
7+36+17 — в такое сочетание сложились мои двенадцатигранники. А означало оно следующее: «Пока Вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают».
Ну и где же я медлю? Ах, ну да, конечно: у меня ведь есть телефон психолога Пименова, и мне давно пора им воспользоваться. Вчера он не откликнулся. Что будет сегодня?
Увы, и сегодня телефон молчал, с упорством посылая мне только длинные гудки. Но как только я положила трубку, в очередной раз разочаровавшись насчет разговора с Пименовым, аппарат ожил.
Я схватила трубку, подумав так: может быть, Пименов от кого-то скрывается, но по определителю он опознал неизвестный ему номер и из любопытства решил прозвониться. Но я ошиблась. Я сразу узнала категоричный и отрывистый голос Игоря Черемисина.
— Татьяна? Очень хорошо, что я вас застал. У меня для вас… важное сообщение.
— Слушаю вас! — посмеявшись в душе над армейски рублеными фразами Игоря, отозвалась я.
— К нам приходил один человек, — выдохнул брат Дины и сделал паузу.
— И что? — удивилась я.
— Так вот он, — тут же отреагировал Игорь, — искал Дину.
— Кто это был?
— Толстый, небритый дядя. Представился Андреем Николаевичем. Больше он ничего о себе не сообщил.
