Я плавно перешла к осмыслению второй версии. На мой взгляд, месть могла иметь место только в том случае, если Шурыгин на самом деле не убивал, а присяжные, сбитые с толку дутыми доказательствами, признали его виновным. Чего уж греха таить — такое иногда случается, когда за решетку попадает не тот, кому следовало бы. Я попросила Кирьянова заглянуть в архив и своим наметанным глазом просмотреть уголовное дело Бориса Шурыгина. Конечно, ему предстояло пролистать не один том, но это надо было сделать. Возможно, ему удалось бы обнаружить какие-нибудь недостатки в ходе следствия.
Что я сама собиралась завтра предпринять? Володька обещал с утра пораньше дать мне данные на брата Шурыгина — раздобыть эту информацию для него пара пустяков. Первым же пунктом моего плана было выяснение того, где этот человек находился в момент убийства Ксении. А на сегодня работа была закончена, пора в душ и на боковую.
ГЛАВА 17
Меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Я открыла глаза и взглянула на часы — было шесть утра. «Нет, это не Кирьянов», — подумала я про себя и потянулась к трубке.
— Татьяна, извините, что так рано. Я подумал, что вам это надо знать — у нас в подъезде снова несчастье, — взволнованно сказал Демидов. — Веру Михееву убили, тоже в лифте, только не ножом, а задушили, наверное. Ее толстяк, то есть Циттель, там обнаружил. Вы меня слышите?
— Да, Алексей, я вас слышу. Спасибо, что позвонили. Вполне возможно, убийца один и тот же человек. Немедленно выезжаю к вам.
«Веру убил Тучнов, и я виновата в том, что не смогла предотвратить это преступление. А ведь могла!» — Я вскочила с постели, словно укушенная змеей. Через какие-то десять минут, даже не испив кофе и одевшись в первое, что подвернулось мне под руку, выбежала из дома и села в машину.
Мысли одна за другой вихрем проносились в моей голове. Тучнов точно маньяк. А они никогда не отступают от собственного сценария. Он хотел задушить меня в лифте, ему это не удалось, но маньяку во что бы то ни стало надо было осуществить задуманное. Кого душить — не играло особой роли, главное — претворить желаемое в действительность. А Тучнов хитер — подбросил мне идею насчет мести присяжным заседателям, чтобы сбить меня со следа и отвести от себя подозрения! Эх, Таня, Таня! Как же ты вчера так лоханулась!
Я ехала на Нагорную с бешеной скоростью. Часы на передней панели показывали половину седьмого. На дороге было еще не много машин, поэтому без всяких заторов добралась до места преступления минут за пятнадцать.
Во дворе стояли две милицейские машины, и посторонним вход в подъезд был закрыт. Как назло, среди оперативников не нашлось ни одного знакомого. Моя попытка объяснить одному майору, что я — частный детектив и занимаюсь расследованием убийства, которое произошло здесь на прошлой неделе, не увенчалась успехом.
— Идите, девушка, отсюда и не мешайте нам работать! — отмахнулся от меня майор. — Сейчас еще журналисты понаедут, совсем работать нельзя будет.
— Послушайте, я не журналистка, а частный детектив. Меня зовут Татьяна Иванова, может быть, вы слышали обо мне?
— Нет, не слышал. Все, все, все! Больше не пытайтесь меня ни в чем убеждать! Пройдите в сторонку. Нечего здесь делать!
Я не стала лезть на откровенный конфликт, а отошла к своей машине. «Пусть они сделают тут все свои дела, а я выйду на арену потом, когда менты уедут. Все равно Тучнов никуда от меня не денется, я раскручу его по полной программе. Он сделает мне признательные показания на диктофон», — я курила одну сигарету за другой и сканировала глазами окружающее пространство. Из подъезда вышло трое мужчин — один в форме с погонами старшего лейтенанта, а двое в «гражданке». Они остановились около дежурного «уазика», к ним присоединился майор, и я решила пройтись мимо, чтобы послушать, о чем они говорят.
— Нет, это не серия, а инсценировка, — деловито сказал молодой человек в джинсовом костюме.
— Похоже на то. Наверное, она знала убийцу, раз впустила его домой, — согласился с ним старший лейтенант и повернулся к третьему. — А вы, Петр Валентинович, что думаете? Вы ведь выезжали сюда в прошлую среду?
— Почерк разный. Одну убили днем, другую — ночью. Одну зарезали, другую задушили. Первую — в лифте, вторую — у себя в квартире, но зачем-то перенесли в лифт. Да, наверное, инсценировка под серию.
Я, чтобы не привлекать к себе внимания, встала за толстый ствол дерева и вся обратилась в слух.
— Кажется, на этот раз Суздальцев нашел следы. Здоровенный должно быть мужик, если обувь сорок шестого размера!
— Не скажи, вот у толстяка, что обнаружил труп, нога маленькая. Да, криминогенный здесь район. На соседней улице вчера было аж четыре квартирные кражи! А тут хоть бы замок на подъездную дверь для порядка поставили!
— Не спасет. Так вот я говорю — почерк разный, но что-то есть и похожее, а что — никак не пойму.
— Оба трупа женских, и в одном подъезде, вот и вся похожесть. Ладно, нам здесь больше делать нечего. Сейчас Суздальцева подхватим и поедем.
«Так, у Тучнова точно не сорок шестой размер ноги, — подумала я, — а примерно сорок второй. Роста он тоже не выше среднего. Вероятно, убийца не он». Я попыталась ухватиться за другие зацепки. Первой мне пришла в голову золотая цепочка, которая валялась на газоне с другой стороны дома. Скорее всего, преступник выбросил ее в окно, чтобы избавиться от улики до поквартирного обхода. Но у Игоря Андреевича окна выходили на эту сторону. Если моя догадка верна, то из всех тех, кто был дома в момент убийства, следовало бы исключить находившихся в однокомнатных квартирах под и над Тучновым. Тогда бы вне подозрений были пожилые супруги Никольниковы с первого этажа, Санек Полежаев с дружками со второго, бабуля с третьего этажа, больная ишемией, фамилию которой я не запомнила, сам Тучнов и квартиранты с девятого этажа. Увы, я, возможно, ошибаюсь. Цепочка могла попасть на газон каким-то иным способом.
Тем не менее, сев в свою «девятку» и ожидая, когда в подъезд откроется свободный доступ, я продолжила мысленно сужать круг подозреваемых из списка Демидова. Разумеется, сразу исключила девочек-школьниц из одиннадцатой и тридцать четвертой квартир и беременную Риту. Оставалось не так-то много народу. На четвертом этаже — Балалейкина и Михеева, на восьмом этаже — Тамара Евстюхина с молодым любовником и на девятом — слепой с домработницей. Я пересчитала их по пальцам, оказалось шесть человек, точнее, пять, потому что Вера Петровна была уже мертва.
Я вдруг вспомнила предположение о том, что Михееву могли нанять для убийства Демидовой. А киллеров, тем более доморощенных, как правило, убивают. Что мне про нее говорили гадальные двенадцатигранники? «Страсть глупцов — поспешность: не видя помех, они действуют без оглядки». Может быть, Вера по глупости согласилась убить Ксению? А как же высокий рост убийцы? Михеева и Демидова примерно одного роста. Конечно, Ксению я видела только на фотографиях…
Черт! Но ведь у этих двух женщин было много общего! Если выражаться сухим языком милицейского протокола, то и той, и другой было около сорока лет, рост их был сто шестьдесят — сто шестьдесят три сантиметра. И та, и другая были блондинками с длинными волосами, насчет цвета глаз я ничего не могла сказать, не запомнила, а вот комплекция у них была похожая — не полные и не тростиночки. Все утверждали, что Ксения отличалась необыкновенной красотой, и я с этим мнением была солидарна, а вот про пьющую Веру этого не скажешь…
