— Ну-у, есть один магазин. О нем мало кто знает. Можно сказать, почти никто не знает, — нехотя протянула Агеева.
— И какие там цены? — не успокаивалась я.
— Нонна, там все очень дорого. Он элитный, там продают только экзотических животных. Да и не хотела бы я о нем всем рассказывать. — Агеева явно не желала говорить на эту тему, и я оставила ее в покое.
Тем же вечером попугай был вручен виновнику торжества. Поначалу, когда подарок извлекли из подарочной коробки (впихнуть его туда стоило немалых трудов!), Обнорский от такого счастья немного обалдел. Но после того как попугай проорал поздравление, шеф растаял. Однако брать птицу домой он категорически отказался. Он заявил, что все время проводит на работе, бедное пернатое будет подолгу оставаться в одиночестве. Дома его некому кормить, не с кем разговаривать. Попугай будет скучать, голодать. Посему птицу нужно оставить в Агентстве.
Собственно, против этого никто особо и не возражал. Было решено поселить птичку в приемной Обнорского — все же это ему подарок. Скрипка, скрепя сердце, выделил деньги на жилье попугаю и на первоначальные запасы корма. Покупать новому обитателю «Золотой пули» питание и следить за чистотой клетки добровольно вызвалась секретарша Ксюша.
* * *
В Агентстве попугай освоился довольно быстро. У него даже появились свои любимцы. В их число вошли: Обнорский — за хорошо произносимую фамилию, Соболина — за постоянные гостинцы и Каширин — понятия не имею, за что. Ксюша, несмотря на должность официальной кормилицы и поилицы, пользовалась лишь снисходительным расположением. Свое содержание попугай с успехом отрабатывал, развлекая окружающих. Он действительно оказался довольно умным и талантливым — обладал обширным словарным запасом, запоминал новые слова, мастерски подражал голосам. Как хороший артист, он с удовольствием копировал нравоучительные интонации шефа, кокетливое повизгивание Завгородней, гамлетовские завывания Соболина.
Вскоре к попугаю все привыкли и уже не толпились вокруг клетки в приемной, распугивая посетителей. Вот тогда-то и начались странности. Точнее, начались они раньше, просто я их заметила не сразу.
В понедельник вечером я сидела в приемной и ожидала аудиенции у Обнорского. В руках у меня была пачка листков — рукопись очередной новеллы очередного сборника «Все в АЖУРе». Сборники рассказов, за написание которых нас усадил Обнорский, неожиданно стали пользоваться популярностью у населения. Читатели в лице шефа требовали продолжения. По книгам даже начали снимать сериал. И вот теперь я дожидалась Обнорского, чтобы с его помощью подретушировать третью часть — о приключениях моей героини, безумной Норы Молодняк.
Обнорский не торопился — у него сидел Повзло, и как всегда, с важным и спешным делом.
В приемной было тихо, закипал чайник, Ксюша что-то печатала на компьютере. В углу попугай что-то бормотал себе на разные голоса. В общем, царила полная идиллия. Допечатав письмо, Ксюша встала и зачем-то вышла в коридор. И тут попугай, проследив за ней взглядом, внезапно приосанился, захлопал крыльями и заорал:
— Опять мартышек украли! Тр-ретий р-раз! Воры, кр-р-ругом одни воры!
Я чуть не подскочила на диване от неожиданности.
— Что это с ним? — спросила я у вернувшейся в приемную Ксюши.
— Ты о чем? — не поняла та.
— Где кр-рокодил? Где крокодил? Спер-рли! Сперли! Ну, погоди!! — продолжал кричать попугай.
— А, он снова о кражах и зверях? Так он постоянно о них болтает, — ничуть не удивилась Ксюша.
— Надо же! С чего бы это?
— Не знаю. Регулярно говорит о каких-то ворах. Про крокодила я, правда, первый раз слышу. Ничего, пошумит и перестанет.
— Не зоопарк, а притон! Ворюги! Мартышек спер-рли! Крокодила укр-рали! Караул! Вор-рье! — бушевал попугай.
— Где он таких слов-то нахватался, — укоризненно покачала головой интеллигентная Ксюша.
Притих попугай так же внезапно, как и завопил. Прекратив орать, он с задумчивым видом перебрался на верхнюю жердочку и принялся грызть прутья клетки.
— Ну вот, я же говорила — покричит и перестанет, — удовлетворенно заметила Ксюша и взялась за телефон, который как раз зазвонил.
— Старков слушает! — неожиданно четко и внятно произнес попугай, как будто отвечал на телефонный звонок. Посмотрел на меня искоса, снова повторил: — Стар-рков слушает! — И вернулся к обгладыванию прутьев.
Старков, Старков… Знакомая фамилия, на слуху. Ах, ну да — опальный директор зоопарка, Илья Старков. Конфликт между ним и городской администрацией продолжается уже не первый месяц и недавно вышел на очередной виток. И тут меня осенило! Где есть упомянутые нашей птичкой мартышки, крокодилы, попугаи, в конце концов? В зоопарке. Откуда их могут украсть? Из зоопарка. Где попугай мог услышать и запомнить фамилию Старков? В зоопарке! Все это вместе не может быть простым совпадением. Какой отсюда можно сделать вывод? Простой: наша птичка каким-то своим пернатым боком имеет отношение к зоопарку.
Всю ночь я проворочалась в кровати, плюнув на здоровый сон и обдумывая попугайские откровения. К пяти утра у меня выстроилась четкая схема: из зоопарка каким-то образом похищают животных. Причем не простых, а экзотических — чего стоит один крокодил! Краденых животных сбывают за бешеные деньги. Может, даже через тот самый элитный магазин, где приобрела подарочек Обнорскому Агеева. Тут мои рассуждения, прерываемые сладким похрапыванием безмятежного Модестова, стали давать сбой. Организм взял свое и стал медленно погружаться в сон. Единственная мысль, которую удалось додумать до конца, — нужно обязательно предложить «зоопарковую» тему для расследования Спозараннику. И прямо завтра! Естественно, расследованием этого дела займусь я.
* * *
На следующее утро я ни свет ни заря влетела в кабинет к Спозараннику. Начальник уже был на месте, в лучшем виде оправдывая свою фамилию.
— Глеб Егорыч, у меня есть идея для нового расследования! Тема важная, очень интересная и весьма щекотливая. В общем, все, как вы любите! — с порога торжественно доложила я.
— Нонна, что натолкнуло вас на мысль о моей любви к щекотливым делам? — тираду про важность темы Спозаранник, похоже, пропустил мимо ушей.
— За время плодотворной работы с вами мне не раз предоставлялась возможность в этом убедиться. Щекотливые дела — ваш конек, — решила слегка подольститься я.
— Да? — Спозаранник посмотрел на меня подозрительно. Он явно не ожидал от меня таких щедрых комплиментов. — Ну тогда излагайте ваши идеи.
— У меня есть веские основания предполагать, что попугай, подаренный Обнорскому, ранее был украден из зоопарка. И не только он! — Я победоносно уставилась на начальника.
Глеб озадаченно постучал дыроколом по столу.
— А почему вы так думаете?
Я обстоятельно рассказала ему обо всем, что услышала вчера вечером от попугая, изложила свою ночную версию. Говорила я весьма убедительно — Спозаранник ни разу меня не прервал и слушал, открыв рот. Когда я закончила, он сначала рот закрыл, затем снова открыл.
