— За триста свяжу. За неделю. Согласна? — оглядев меня и что-то прикинув в уме, предложила она.
— Согласна, — обрадовалась я
— Сто сейчас давай. Задаток, и на пряжу нужно, — потребовала торговка.
Я безропотно дала ей розовую бумажку. Разговор завязался. Это самое важное, что сейчас меня интересовало.
— А вы, кроме шали, еще что-нибудь вязать умеете? — продолжала я светскую беседу.
— Да все умею. Тебе еще что-то связать надо?
— Ну, допустим, платье…
— Без проблем. Давай размеры, говори, какого цвета и длины, и будет тебе платье. Сколько платишь?
Я огляделась. Товарки продавщицы прислушивались к нашему разговору и недобро поглядывали на нее. Завидуют выгодному заказу. Я решила попробовать уединиться с потенциальным источником.
— Что-то холодно сегодня. Может, посидим где-нибудь, обговорим фасончик платья, цвет? Заодно и выпьем. За знакомство и для сугрева, а?
Предлагая тетке выпивку, я была на девяносто процентов уверена, что тетка согласится. Ранние морщины, мешки под глазами и нездоровый цвет лица вязальщицы я приметила еще в прошлый раз. Ясно, что дама не дура выпить и частенько прикладывается к спиртному. Я оказалась права — соблазнить торговку не составило труда.
— Тут одна закусочная есть. Идем туда.
Через пару минут мы оказались в мерзкого вида рюмочной, где разливали непонятную водку, предлагая в качестве закуски соленые огурцы, крутые яйца, бутерброды с засохшим сыром и селедкой. Чтобы не стать жертвой местных бутлегеров, я еще накануне купила маленькую стеклянную фляжку коньяка. Оставалось только взять пластиковые стаканы, шоколадку и пару бутербродов. Мы уселись за сто лет не мытый стол, налили в стаканчики коньяк, выпили, закусили. Параллельно я вдохновенно описывала тетке фасон, цвет, длину и прочие достопримечательности мифически желаемого платья.
После пары рюмок, да еще в духоте, продавщицу слегка «повело». Я решила, что пора приступать к следующему этапу расследования.
— Похоже, у вас на рынке можно все что угодно купить, — забросила я удочку.
— Можно. Только хорошие вещи редко бывают. Торгуют всяким дерьмом. А выдают за импорт, — пожаловалась тетка, которую звали Люся.
— Говорят, и животных у вас продают. Мне знакомая хвасталась, что купила на Сытном чудного попугая…
— Продают и животных. Но редко. — Торговка немного насторожилась и, кажется, даже слегка протрезвела.
Допустить этого было нельзя, я тут же наполнила «бокалы». Мы выпили, закусили, снова выпили, и я продолжила наступление.
— Я ведь не просто так спрашиваю. У моего мужа день рождения скоро. Он у меня зверей и птиц обожает, вот я и хочу подарить ему что-нибудь экзотическое. Да хоть того же попугая.
Люся на мои откровения не реагировала никак — она была занята поглощением бутерброда. Так. Намеков она не понимает. Надо напрямую. Я подлила ей коньяка. Торговка, не чинясь, выпила.
— Вы ведь на рынке друг друга все знаете?
Люся кивнула.
— Значит, и тех, кто животными торгует, знаете?
Моя собутыльница покладисто согласилась и с этим.
— Так, может, поможете тогда? — Я начинала терять терпение. — Очень хочется мужа порадовать…
— Ну есть у нас один такой. Мы между собой его Экзотом называем, — неохотно признала Люся.
— А как его найти? — В стаканчик собеседницы снова пролилась порция коньяка, после которой торговка стала добрее.
— Он редко появляется и всегда зверями торгует. Как-то раз мартышек приносил. Потом змеюгу — здоровущую такую, как в руки-то взять не побоялся! Попугая тоже продавал недавно. Потом пропал. А неделю назад снова с обезьянами приходил. Штук пять продавал по сто рублей. У него всех их сразу расхватали. А потом приходили возвращать — эти заразы кусачими оказались, да еще и все обои у людей в домах поободрали.
Обезьяны! Я тут же вспомнила Соболина и двенадцать украденных из зоопарка обезьян. И змея в той компании тоже была. Не говоря уже о попугае. Как же мне застать этого загадочного продавца? Появляется он редко… Я посмотрела на полупьяную продавщицу и ответ пришел сам собой.
— А вы можете мне сообщить, когда он в следующий раз появится? Я вам номер пейджера дам, на него с любого таксофона сообщения принимают.
Видимо, встав на след, я сменила интонацию. Потому что Люся посмотрела на меня с подозрением.
— Ты из ментовки, что ли?
— Да нет. Просто очень мужа хочется порадовать. От попугая или обезьяны он просто в экстаз придет.
Я представила, как на самом деле мог бы отреагировть Модестов на появление в нашем доме обезьяны. В экстаз он вряд ли бы пришел. Поэтому про мужа получилось не очень убедительно. Торговка продолжала смотреть меня недоверчиво. Пришлось подключить фактор корысти.
— Если сообщите вовремя и я успею приехать и купить животное, то и вам приплачу. За своевременную информацию.
— А сколько дашь? — оживилась Люся.
— Смотря что за животное будет. Не обижу, — успокоила я ее. Написала на бумажке номер пейджера и сунула ей в руку.
Люся взяла бумажку, покрутила и запихнула в карман. Оставалось надеяться, что продавщица не забудет об обещании и не потеряет бумажку с номером. Пора была прощаться — свою миссию на сегодня я выполнила и даже перевыполнила. Впрочем, мучиться, придумывая повод для расставания, не пришлось. Обласкав взглядом опустевшую бутылочку с коньяком, Люся вздохнула и поднялась из-за столика.
— Ну что, пошли? Мне торговать надо, волка ноги кормят.
Выйдя из закусочной, мы кивнули друг другу и разошлись. Я рванула в Агентство. На улице поднялся сильный ветер, но мне было совершенно не холодно — изрядная доля спиртного тому способствовала. Несясь в сторону улицы Зодчего Росси, я расставляла вновь приобретенные знания по полочкам.
По всему выходило, что мне вновь нужен Соболин. С подробностями о кражах змеи и обезьян.
* * *
В репортерском был полный аншлаг. Тут находились не только репортеры, но и кое-кто из расследователей, и даже Лукошкина. Все присутствующие оживленно обсуждали свеженькое преступление — покушение на президента крупной строительной корпорации Александра Виноградова. Из обрывков фраз я поняла, что жена Виноградова, первой заметив киллера, закрыла мужа грудью, в результате чего сама получила пулю. Виноградов не пострадал. Дамы сетовали на то, что мужикам всегда везет больше. Мужчины восторгались жертвенностью супруги, сравнивая ее с женами декабристов.
— Короче, есть женщины в русских селеньях! — резюмировал Шах и многозначительно глянул на Завгороднюю, видимо, припомнил давний роман.
— В нерусских их тоже полно! — отбрила Завгородняя.
— Но, согласись, Светочка, патриотизм и желание жертвовать собой у наших женщин в крови! — примирительно заметил Каширин.
