Ефим закрыл лицо руками, пытаясь задушить рыдания.
— Вам сказали, куда я должен приехать? — спросил Борис.
— Нет. Но в вашем подъезде, в почтовом ящике, лежит письмо, в нём всё указано… Он велел, чтоб вы поторопились, потому… Потому что к вечеру они с ним покончат… Борис Романович!.. Договоритесь: пусть они меня убьют, даже два раза, — только спасите Люсика!..
Борис встал.
— Товарищ полковник! Разрешите идти выполнять задание?
Вслед за ним поднялась Тина.
— И мне. товарищ полковник!.
Лукоперец понимал, что дело запутывается. Но он уже с этим смирился. И не только — вся эта история его чертовски заинтересовала, взбудоражила и пробудила азарт молодости.
— Действуйте! — разрешил он — Постоянно держите меня в курсе. Узнаете, где похищенный, немедленно сообщите — я сам буду руководить операцией по его спасению. Только не совершайте необдуманных действий — майор, это вас касается!
— Слушаюсь! — Борис забрал у Лапшина исследованные детали от машины, дал знак Тине и они покинули кабинет.
— Борис Романович! Возьмите меня, я хорошо стреляю своей левой! — Сквирский вскочил и рванулся за ними, но услышал команду Лукопереца «Стоять!» и остановился.
Полковник встал, подошёл к нему и произнёс:
— Вам сейчас надо быть рядом с женой — вдвоём легче… Я прикажу вас отвезти домой. Вам всё будут сообщать — И, чувствуя, что в конце нехватает афоризма, завершил. — Надо спешить. но не надо торопиться!
Подъехав к своему подъезду, Борис выскочил, вынул из ящика письмо, вернулся в машину и вскрыл конверт. Как и в случае с Дуклером, письмо было набрано на компьютере. Условия такие: ровно в полдень он останавливает «Мэри» на углу Волгоградского и Ферганского проспектов, приоткрывает правую заднюю дверь и ждёт, пока к нему кто-то подсядет.
После этого они едут на Таганскую площадь, там он выходит из машины, идёт туда, куда ему укажет его спутник, и получает Люсика. Естественно, он должен быть один. Если за ним потянется хвост, если заметят что-то подозрительное, то «парню будет хана, и хана будет тебе и твоей смазливой лейтенантше.»… И в конце, как и в прошлом письме, напоминание: «Время пошло!».
Прочитав это послание. Борис развернул машину.
— Куда мы едем? — спросила Тина.
— К Бурцеву. Вставляю в «Мэри» вынутые детали и мчусь по указанному адресу.
— Вы сообщите об этом полковнику?
— Ни в коем случае!.. Он не отпустит меня одного, они это заметят и мы погубим парня. Доложите ему после двенадцати, когда встреча уже произойдёт.
— Борис, я, конечно, понимаю… — осторожно начала Тина, но он прервал её.
— Я знаю всё, что вы мне скажете: что это опасно, что они не дают никаких гарантий, заманивают меня, как заманили Дуклера… Но выбора нет: там парень, который мне поверил, которому я обещал и помощь, и защиту… Он из-за меня преодолел свой страх, а я что, не преодолею свой?… Тиночка, понимаю, что это риск, и очень опасный, но если есть хоть один шанс спасти парня, я должен его использовать!.. Дальше — отслеживайте меня. я прицеплю датчик под пиджак и включу мобильник…
— Я всё сделаю… Мы окружим этот район… Мы будем следить… Мы вас поддержим… Но мне. всё равно, за вас страшно… Очень страшно!.. — В её голосе почувствовались слёзы. — Наверное, я плохой детектив и никудышный следователь…
Он повернул голову к ней и провозгласил:
— Вы — самый лучший детектив, которого я встречал в своей жизни, и самый красивый — даже эти бандиты отметили: «смазливая лейтенантша»!
— Льстец! — сказала она и заулыбалась.
… Когда он выводил «Мэри» из гаража. Бондарь попросил:
— Возьмите меня с собой. Я лягу на дно, а когда эта падла войдёт, я его вдвое сложу и всё из него выжму!
— Спасибо, Игнат, но рисковать жизнью парня нельзя. Надо выполнить их условия… — И добавил вполголоса, чтобы Тина не услышала. — Вы мою машину закатите в гараж, неизвестно, когда вернусь…
— Сделаем, — пообещал Бондарь. — Но вы хоть рожу его запомните, чтоб мне описать.
Тина сидела под грибком, на скамейке, предназначенной для охранников, и отдавала распоряжения по телефону. У ворот уже стояла присланная за ней машина. Когда Борис выехал из гаража. она подошла и сообщила ему в открытое окно:
— Все уже готовы, и милиция, и весь наш отдел, и ОМОН…
— Вы — молодец! Я уверен, всё будет хорошо. — Он открыл дверцу, вышел из машины. — У меня к вам личная просьба: сегодня в четыре часа оперируют мою маму. Я обещал быть рядом и зайти к ней после операции. Вот адрес больницы, отделение, палата… — Он протянул ей листок с записями. — Если я не вернусь до этого времени, навестите её вы… И, вообще, приходите к ней, ладно?…
Не отвечая, она подошла к нему, прижалась. Постояла так несколько секунд, потом резко отодвинулась.
— Удачи вам!
И быстро пошла к своей машине. Борис смотрел ей вслед, пока она не хлопнула дверцей, потом сел за руль, подбодрил себя «С Богом!», нажал на газ, и «Мэри» рванулась вперёд со скоростью обезумевшего истребителя.
Из маминого дневника:
… «Быть или не быть?» — для меня этот вопрос уже решён отрицательно. Теперь надо ответить на следующий: «Была или не была?»… Что сделала, что оставила после себя?.. Использовала ли свою жизнь во блага людям, какие деяния мои они будут вспоминать? А вдруг, моя жизнь была, как одуванчик: смерть дунула, и ничего не осталось… Если ты умерла, ещё не означает. что ты жила…
Простите меня все. кого я ругала, кого осуждала, кем была недовольна: простите меня мои друзья, мои соседи, мои сослуживцы, мой город, моя родина!»…
Ровно в двенадцать Борис остановился на том углу, который был указан в письме, вышел, приоткрыл правую заднюю дверцу. и снова вернулся на водительское место.
Прошло несколько минут, очевидно, там проверяли, нет ли «хвоста». Потом кто-то вошёл в машину. Уселся. Дверь хлопнула. Борис услышал голос:
— Молодец!.. Выполнили мои условия! Можете оглянуться.
Он повернул голову и на заднем сидении увидел Котова. На коленях у того лежал пульт с большим количеством кнопок.
— Рад вас приветствовать!.. Сейчас поедем и побеседуем. — Он нажал одну из кнопок и во всех четырёх дверцах щёлкнули замки, нажал ещё одну кнопку, и снизу выросла прозрачная стеклянная перегородка, отделившая его от Бориса. — Я слышал, вы человек горячий — это для безопасности. — Его голос продолжал звучать так же чётко и ясно, но уже из динамика.
Борис с досадой стукнул по рулю:
— Моя напарница интуитивно почувствовала, что вы в этом замешаны!..
— Интуиции надобно доверять!.. Пристегнитесь и поехали. Только не налево к Таганке, а прямо, на Новорязанское шоссе… Пусть на Таганке ваши коллеги понервничают в ожидании.
