Деревенская ведьма жила в маленьком домике, обмазанном белой глиной. Мы вошли в калитку, которая закрывалась на деревянную вертушку. По двору гуляло несколько пестрых кур. Перед крыльцом, лениво растянувшись, совсем разомлев от жары, спал огромный черный кот. «Все как положено, — подумала я, — где-то здесь, наверное, еще есть говорящий скворец или ворон». Марья Даниловна поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Я осталась стоять позади нее.
В ответ на стук дверь отворилась почти сразу. Я ожидала увидеть согбенную старушку с крючковатым носом и бородавкой на подбородке, но ошиблась. На пороге стояла довольно высокая крупная женщина лет пятидесяти-шестидесяти. Точнее я не смогла определить. У нее были русые волосы, вполне современно подстриженные у парикмахера, очень круглое лицо с обычным носом, ртом и подбородком. Одета женщина была в простой домашний ситцевый халат в мелкий цветочек и шлепанцы. Она приветливо смотрела на нас и ожидала, чтобы мы заговорили и объяснили цель своего визита. Но неожиданно мне стало неуютно под ее взглядом. Он показался мне слишком пронзительным. Словно женщина видела меня насквозь и могла прочитать мысли. Постаравшись стряхнуть с себя наваждение, я тоже улыбнулась, а моя провожатая наконец заговорила:
— Здравствуй, Наташа. Вот я привела к тебе мою хорошую знакомую из города. Совсем она со своим мужиком измучилась! Поговорила бы ты с ней, а?
— Можно и поговорить, почему бы нет? Проходите в избу. — Женщина, которую непонятно почему называли бабушкой, сделала рукой жест, приглашающий нас войти в дом.
Мы прошли через маленькие темные сени, в которых сушились травы, и оказались в кухне. В ней была настоящая русская печка, а посередине комнаты стоял длинный стол, торцом к окну. Вдоль стола с двух сторон тянулись лавки. В красном углу перед иконой Богородицы, показавшейся мне просто громадной и очень старой, горела лампадка.
— Ну, вы тут поговорите, а я пойду. Ты зайди потом ко мне, — обратилась ко мне Марья Даниловна. Я пообещала, она кивнула Наталье и ушла.
— А почему вас называют бабушкой? — не утерпела и поинтересовалась я у своей новой знакомой.
Женщина улыбнулась:
— Так часто таких, как я, называют: «баба Вера» или «баба Маша».
Женщина протянула руку и из углубления в стенке печки вытащила колоду больших карт Таро. Она усадила меня за стол, а сама села напротив и положила карты перед собой. Баба Наташа выжидательно смотрела на меня, как бы давая мне возможность сосредоточиться и начать разговор. Она не торопила меня, но и не подбадривала. Я вздохнула и начала говорить.
— Видите ли, у меня есть любимый человек. Но, к сожалению, он женат. Мне бы хотелось, чтобы он сделал выбор, и, естественно, я хочу, чтобы этот выбор был сделан в мою пользу. Но он колеблется, никак не может решиться на что-то определенное…
Я замолчала. Мне пришла в голову мысль о том, что практически все, что я ей рассказала, является правдой, кроме стремления к законному браку. Конечно, это хорошо, но вдруг баба Наташа и правда обладает какими-нибудь сверхспособностями и тогда может меня разоблачить? Гадалка протянула мне колоду:
— Сними левой рукой.
Я послушно сдвинула карты. Она стала раскладывать их на столе рубашками вверх. Потом одну за другой перевернула. Изучив комбинацию, несколько минут молчала, потом начала говорить:
— Вот, посмотри, эта карта — ты сама, а вот эта — человек, о котором ты говорила. Ты нужна этому человеку, он тобой очень дорожит. Но вот эти карты говорят о том, что на пути к тебе у него много препятствий. Здесь другая женщина, а также богатство и власть. Если он выберет тебя, ему, возможно, придется потерять не только прежнюю женщину, но и что-то из того, что вместе с ней: деньги, или положение, или и то и другое. Вот поэтому он колеблется.
Я внимательно слушала. Ее интерпретация была поразительно близка к истине. Правда, мне совершенно не требовалось уводить Антона от его женушки, я не рассматривала наши внезапно возникшие отношения настолько серьезно. Но все равно, при всей неопределенности описания ситуации или благодаря ей, я могла достроить ее конкретными персонажами и сказать: «Карты правду говорят!» Я спросила:
— И что же он выберет?
— Пока не могу сказать точно.
Моя гадалка отложила карты в сторону и сказала:
— Дай твою правую руку.
Я протянула ей раскрытую ладонь. Она взяла ее в свои руки и склонилась, внимательно разглядывая:
— Рука у тебя хорошая, жить будешь долго. Ты человек энергичный и самостоятельный. Привыкла рассчитывать на себя. Были у тебя и разочарования, но ты с ними справлялась. Здоровье у тебя тоже хорошее, если будешь беречь его, то твое тело будет тебе исправно служить.
Наталья на секунду запнулась, как будто бы внутренне сосредоточилась на чем-то, а потом внезапно сказала:
— А сейчас ты кого-то ищешь.
«Вот черт возьми! — подумала я. — Эта баба Наташа и в самом деле очень странная. И говорит она совсем не как деревенская старушка. Да и не старушка она вовсе. Хватит, нужно завершать визит». Я совершенно не знала, что ответить на ее последние слова, а Наталья смотрела на меня и ждала. И тут внезапно раздался звонок мобильного телефона. Он совершенно неуместно звучал в этой обстановке. Наталья отпустила мою руку и встала из-за стола. Телефон лежал на подоконнике у гадалки за спиной. Баба Наташа взяла мобильник, взглянула на номер звонившего и отключила его. Потом снова уселась передо мной.
Я посмотрела ей прямо в глаза и спросила:
— Так что же мне делать? Просто ждать? И чего я могу дождаться?
— А чего же ты хотела бы делать? — Вопрос прозвучал совершенно невинно.
— Ну, я не знаю. Я поэтому к вам и пришла. Марья Даниловна сказала, что вы можете мне помочь.
Наталья как будто колебалась. Потом сказала:
— Вообще, с тобой не все в порядке. Я вижу на тебе венец безбрачия. Чтобы его снять, нужно провести специальный обряд.
Может, меня уже начала одурманивать обстановка ведьминского дома, но ее слова не показались мне полным бредом.
— И чем же мне грозит этот венец?
— Пока он над тобой, ты не выйдешь замуж.
— А в чем заключается обряд?
— Увидишь сама. Но если ты захочешь пройти его, нужно будет заплатить пять тысяч.
Ее слова меня совершенно успокоили. Все бесовское очарование мигом улетучилось, и передо мной сидела не средневековая колдунья, а вполне современная деловая женщина, которая зарабатывает, как умеет. И вполне, кажется, владеет своим ремеслом: я уже просто чувствую жгучую необходимость избавиться от этого пресловутого венца безбрачия, а ведь только час назад я жила себе и не подозревала о его существовании! Так что же? Я вовсе не хотела просто так подарить ей пять тысяч. В конце концов, это дело здорово влетит мне в копеечку! То пришлось платить за поимку чьей-то собаки, то теперь за сомнительный обряд. «Нет уж!» — решила я.
