— Нет, на смертельное заклятие ты меня не уговоришь. Поищи кого другого. Да и не пристало мне на старости лет под судом ходить!
— Тогда проваливай отсюда, ведьма старая! Нечего людям голову морочить! Всем расскажу, что ты никчемная колдунья!
— Да кто тебе поверит?
— Поверят, когда сама все сделаю! Когда сама порчу наведу!
— Ну, ну, девица, в добрый путь! В добрый путь, красавица! — рассмеялась Сычиха и исчезла, словно просто растворилась в воздухе.
Сон у Полины, как рукой сняло. Кто же думал, что Сычиха такой разборчивой окажется! Или Анька проклятая и ее околдовала, вот только когда успела-то? Но ничего, я и сама все могу, — подумала Полина и тайком на кухню побежала, прихватив из комнаты заветный мешочек с травами, которые у старой цыганки на перчатки шелковые — подарок Модестовича — выменяла.
Варвара, судя по всему, уже давно встала — печку развела, да, видимо, сама вышла куда-то. И Полина тут же бросилась к плите, наплескав воды в горшочек и высыпав в него цыганское зелье.
Отвар уже загустел и остывал на столе перелитым в большую металлическую кружку, когда Полина спиной почувствовала чье-то присутствие. Она вздрогнула и схватилась за кочергу.
— Ты чего, Полюшка, уже и своих не узнаешь?
— Фу, черт! Карл Модестович! Напугал-то зачем? — Полина опустила кочергу и схватилась за сердце — оно так и рвалось из груди.
— Тебя искал. Проститься хотел.
— Как проститься? — растерялась Полина. — Обещали золотые горы, а теперь бросаете меня здесь, бежите…
— Дело приняло другой оборот. Возращение молодого Корфа все изменило.
— А я думала, вы никого не боитесь.
— Я и не боюсь. Но он слишком хитер, чтобы его обмануть, и слишком здоров, чтобы его извести! Он непременно докажет, что барон вернул деньги Долгорукому, и все! Понимаешь? Все! Всему конец! К тому же старик уже обнаружил недостачу. Нет, бежать мне надо.
— Вас, значит, и в тюрьму посадить могут?
— Могут и в тюрьму. Старый барон уже грозил исправнику на меня донести!
— Плохо дело, — упавшим голосом прошептала Полина.
— Хуже некуда. Напрасно я доверял Долгорукой. Ей-то что? Уехала к себе в поместье чаи гонять с Забалуевым. И нет ей до того никакого дела — в тюрьму меня упекут или вздернут…
— Вас, значит, в тюрьму, а я здесь одна останусь, с помоями возиться? — вскинулась Полина. — И Анна спокойненько главные роли будет играть да в Петербург разъезжать?!
— Надоело мне слушать про Анну! Я говорю о серьезных вещах!..
— Что это вы делаете на кухне? — с порога закричала на них неожиданно вернувшаяся Варвара. — Марш отсюда, и побыстрее! От вашего духа еда протухнет! Чего стоишь? Глухой, что ли?
— Ой, Варвара, смотри, договоришься ты у меня! — пригрозил Карл Модестович кухарке, напиравшей на него грудью.
— Сейчас сознание от страха потеряю, и лицо вашего высокоблагородия кипяточком ошпарю! — издеваясь, заявила Варвара.
— Идиотка! — попятился управляющий, едва не придавив Полину, быстро прибиравшую со стола кружку с отваром.
— А командовать тебе уж больше не придется! Знаем мы про барское распоряжение! — продолжала Варвара.
И пока она препиралась с немцем, Полина побежала в комнату Анны. Сделав задуманное, она выглянула в окно — тихо ли на дворе, и вдруг увидела подъезжавшую карету с Никитой на облучке.
— Вернулась? Что-то быстро. Никак все в столице сорвалось, — обрадовалась Полина. — Вот я тебя сейчас встречу!
Анна и шагу еще ступить по дому не успела, как столкнулась со злорадно улыбающейся Полиной.
— Что так обратно поторопилась? Или провалилась в театре?
— Не до тебя мне сейчас, Полина, устала я с дороги, отдохнуть хочу, — Анна попыталась обойти ее.
— Я слыхала, барин совсем плох. Помрет, стало быть, скоро.
— Типун тебе на язык!
— Все там будем когда-нибудь. То-то твоя жизнь изменится, когда старый барон отойдет!
— А тебе не кажется, что твоя жизнь тоже может измениться, когда барон поправится? — уходя, бросила Анна.
— Мечтай, мечтай, — прошипела ей в спину Полина. — Будет тебе и театр, и светопреставление. Только бы подействовало!..
Но и в комнате не было Анне покоя — не успела она войти, как тут же в дверь просочился вездесущий Модестович.
— Я надеюсь, вы не очень устали по дороге из Петербурга в наши удаленные пенаты? — гадким тоном произнес он, по-кошачьи приближаясь к Анне.
— Карл Модестович, что вам здесь нужно?
— А дверь чего не заперла, раз не ждала никого?
— Немедленно уходите отсюда! — громким шепотом сказала Анна, боясь потревожить домашних.
— Ух, ты, глазищи какие! Попалась, так не дрожи!
— Я закричу!
— Кричи! У барона сердце слабое — его сейчас же и прихватит. Буду тебе благодарен. — Модестович схватил Анну в объятья.
— Если вы посмеете ко мне притронуться, Иван Иванович вас убьет. Пустите меня! — негромко взмолилась Анна.
— Отпущу, когда наскучишь! Так что будь-ка ты умницей, — управляющий прижал Анну к столу и стал целовать в шею.
Анна, сопротивляясь, нащупала рукой на столе бронзовую статуэтку Дианы-охотницы — подарок барона, и, что есть силы, ударила ею Модестовича по голове.
— Ах, ты, дрянь мерзкая! — управляющий занес руку для ответного удара, но тут ощутил, как кровь струйкой стекает по виску. — Вот ты как?! Тогда получай!
Модестович смел со стола все предметы, под руку ему попалась ваза с цветами. Управляющий схватил их, вознамерившись отхлестать букетом Анну по лицу, и вдруг почувствовал дурман и тошноту. Его закачало.
— Воздуху мне, воздуху… — Модестович, шатаясь, стал искать выхода. Анна бросилась ему помогать. — Отойди от меня, девка, убийца!
Оторопевшая Анна с ужасом смотрела, как управляющий, держась за стену, выбирается из ее комнаты. Господи, да не убила ли я его на самом деле! — перепугалась она и в отчаянии опустилась на стул.
А Модестовича, буквально кубарем скатившегося по лестнице, подобрала все та же Полина, неугомонно следившая в доме за всем и вся.
— Что это с вами, Карл Модестович? Вы никак пьяны! Да это же букет! — ужаснулась она, подбегая к управляющему и разглядев у него в руках букет из комнаты Анны.
— А? Что? — Карл Модестович непонимающе взглянул на Полину и рухнул на пол.
— Боже мой, какой идиот! Карл Модестович… Карл Модестович… да вставайте же вы! Вставайте! — Полина принялась его поднимать. — Я вам сейчас водички свеженькой принесу.
— Боже мой! Что это было? Я как будто в обморок падал… — бормотал управляющий и время от времени встряхивал головой, словно пытаясь убедиться, что она все еще у него плечах.
