— Что поделаешь, принцесса, — вглядываясь в изображение сказал
я. — К сожалению я не пилот… и даже не навигатор. В межзвездных гонках не
участвовал.
Принцесса быстро взглянула на меня.
— Что тебе известно о Праттере, Лорд?
Мысленно я выругал себя за излишне длинный язык. О
несостоявшемся муже принцессы я не знал почти ничего… даже имя его услышал
впервые. Но отступать было поздно.
— Только то, что он трус, принцесса.
Изображение в видеокубе менялось все быстрее. Был виден уже
и край плато, обрывающийся в пропасть. Но аварийный спуск там не кончался!
— Он не трус! Не смей говорить о нем такие…
Кресла синхронно сжались, захватывая нас в тугие объятия,
перехватывая дыхание, прерывая разговор. Плато кончилось. А дорожка аварийного
старта продолжалась, опускаясь вниз под углом немногим отличающимся от прямого.
И в это мгновение флаер тяжело толкнуло сзади. Похоже, это и был обещанный
«разгонный бустер», действующий не то на гидравлической основе, не то просто
придающий нам ускорение своей тяжестью. Сердце комком подскочило к горлу. Мы
падали, флаер несся, едва касаясь колесами гладкой как стекло поверхности.
Удары очередных бустеров следовали один за другим. А в видеокубе я видел то,
что нас ожидало. Крутой изгиб дорожки, в полукилометре ниже уровня плато. Опять
горизонтальный участок. И короткий трамплин, задранный в небо. Аварийный старт
вовсе не походил на «дорожку, обрывающуюся в пропасть», как говорил Эрнадо. Это
была сложнейшая, рассчитанная на компьютерах конструкция, траектория и
поочередно включающиеся бустеры которой сообщали машине максимальное ускорение.
И перегрузки, которым при этом подвергались пассажиры, похоже не брались в
расчет…
— Держитесь, принцесса… — прошептал я, глядя на
надвигающуюся дугу поворота. Мы не слетали с почти отвесной дорожке лишь
потому, что крылья флаера развернулись, и набегающий воздух прижимал нас к ней.
— Держитесь.
Мы висели в креслах лицами вниз, глядя как приближается
роковой изгиб аварийного старта. Я успел еще подумать о том, что перегрузки в
направлении «грудь-спина» переносятся довольно неплохо…
В следующее мгновение удар очередного бустера лишил меня
способности о чем-либо думать.
Все тело болело. По лицу текла какая-то жидкость, и соленый
вкус на губах подсказывал, что это кровь. В глазах, когда их наконец удалось
открыть, плавал густой черный туман.
Но я был жив. И флаер не превратился в груду обломков на дне
пропасти — легкое покачивание свидетельствовало о том, что он летит.
Очень медленно в глазах прояснилось. Под лопаткой и в
пояснице покалывало — это, похоже, старались инъекторы комбинезона, до сих пор
работающего в медицинском режиме.
Вначале я увидел бледное свечение видеокуба. Мы медленно
плыли в розовой полусфере нейтрализующего поля, удаляясь от Сломанного Клыка.
Значит, я отключился буквально на несколько секунд.
Превозмогая боль я повернул голову и посмотрел на принцессу.
Почувствовав движение, кресло расслабилось, отпуская меня.
На губах принцессы темнела кровь. Лицо усеяли красные
пятнышки лопнувших сосудов. Тело бессильно обмякло.
Дрожащей рукой я потянулся к ее плечу. Есть ли в фехтовальном
костюме медицинский режим, как в боевом комбинезоне? Слава Богу, управляющие
огоньки оказались такими же, как у меня. Я коснулся светящейся желтым точки —
никакого эффекта не последовало. А контрольные датчики тревожно разгорались
красным.
Я застонал от собственного бессилия. И, повинуясь скорее
наитию, чем оформившейся мысли, взял руку принцессы и коснулся управляющей
точки ее пальцем. Огонек мгновенно стал зеленым.
Я откинулся обратно в кресло, не выпуская слабых безвольных
пальцев. Когда-то они касались моего лица, заставляя отступать боль. Я не
способен на такие маленькие чудеса, принцесса. Все, что в моих силах, это
стереть с твоих губ кровь и прижать ко лбу холодную ладонь. А еще — сказать
тебе, когда ты придешь в сознание, что и с разукрашенным перегрузкой лицом ты
остаешься самой красивой девушкой во Вселенной.
Принцесса поморщилась. Видимо, комбинезон вколол ей
очередную дозу лекарств. Шевельнулась, прижимаясь к моей ладони. И прошептала:
— Спасибо, Праттер… Уже лучше.
— Я не Праттер, — совершенно спокойно ответил я. — Я Лорд с
планеты Земля, твой ритуальный жених, с которым ты до сих пор не удосужилась
познакомиться.
— Прости. Как тебя зовут?
— Сергей. Можно Серж.
— Лучше Сергей. Это необычнее звучит…
Она открыла глаза. И смешно насупилась.
— Я кошмарно выгляжу, да? Перегрузка была не меньше десяти
единиц…
— Ты прекрасна, принцесса. А эта красная сыпь пройдет.
— Значит точно, была десятка. И глаза у меня сейчас алые,
как у тебя.
Я кивнул. Если глаза у меня такие же красные, как у
принцессы, то я могу без малейшего грима сыграть вампира в фильме ужасов. Ох, и
досталось же нашим сосудам…
— Мы летим нормально, Сергей?
Я посмотрел на автопилот. Контрольное табло светилось
зеленым.
— Да.
— Повезло. Я боялась, что флаер рассыплется. Эти машины не
рассчитаны на подобные трюки. В них нет гравитационных компенсаторов, как в
боевых кораблях. А куда мы направляемся?
— На базу императорских ВВС.
— Она разрушена.
— Это не важно. Мой наставник все рассчитал.
— Если мы спасемся, он станет командовать армией, — твердо
сказала принцесса.
От сержанта — до главнокомандующего? Мог ли Эрнадо
представить такую карьеру? Я вспомнил неравный бой на подступах к дворцу. И
опустил глаза.
— Ему уже не принять этой награды, принцесса.
10
Проигранный поединок
Флаер не подвел. Нам пришлось поволноваться перед самой
посадкой, когда снижающаяся машина неслась в двух-трех метрах над гребнями
скал. Датчики автопилота нервно светились красным, а кресла стали сжимать нас,
страхуя от удара. Но флаер перелетел через скалы и начал планировать в широкую
горную долину.
Мы могли наблюдать за происходящим лишь по видеокубу.
Звездный свет скорее сгущал темноту, чем боролся с нею, а безотказного фонаря
луны у планеты не было. Но может быть, это оказалось и к лучшему — наши нервы
избавились от лишнего испытания на прочность.
База пострадала меньше, чем я предполагал. Почти все здания
выглядели целыми, во всяком случае, в видеокубе, а на огромном
взлетно-посадочном поле виднелись лишь две небольшие воронки от взрывов.
