— Я не соврал, Шоррэй. Оружие Сеятелей в моих руках.
Пропусти нас с принцессой — или умри.
Его взгляд — цепкий, почти физически ощутимый, остановился
на тонком хрустальном «карандашике». На мгновение лицо стало напряженным, а
затем расслабилось.
— Ты блефуешь, Лорд, — презрительно сказал Шоррэй. — Оружие
Сеятелей ушло вместе с ними. А то, что осталось, не могло попасть в руки
дикаря. Ты слышал мой вопрос — отвечай.
Я посмотрел на принцессу. Эрнадо говорил, что оружие
Сеятелей способно разрушить город или планету. Уцелеет ли девушка, стоящая в
десяти метрах от нас? Имею ли я право подвергать ее смертельному риску?
Принцесса стала осторожно доставать меч из ножен. Едва
уловимо кивнула. Она решила, что я тяну время! И собиралась напасть на Шоррэя
сзади…
Любовь стоит смерти.
— Я не откажусь от своих прав, Шоррэй.
Сжав пальцы, я попытался переломить тонкий цилиндрик. И не
смог. Это было не легче, чем согнуть стальной стержень.
— Тогда умри, дикарь.
Продолжая сжимать непокорный цилиндрик я поднял обломок меча
— в отчаянной попытке защититься. А Шоррэй начал атаку. Красивый, рассчитанный
до миллиметра удар, явно вполсилы, в треть доступной ему скорости. Так, чтобы я
не успел ничего предпринять, но успел в полной мере испытать бессильный ужас
перед надвигающимся клинком. Я даже вспомнил этот удар — один из эффективнейших,
хотя и опасных в исполнении приемов из высшего разряда сложности. Удар,
проникающий в сердце, которое не способно остановиться на пару секунд и выждать
пока «склеются» рассеченные плоскостным мечом ткани. Удар достойный мастера…
Описав короткую дугу меч Шоррэя срезал по самый эфес жалкие остатки моего
клинка. И устремился к груди. Я увидел, как узкое лезвие касается моего
комбинезона.
Но в это мгновение хрустальный цилиндрик сломался. Легко,
словно самый обыкновенный карандаш. Оружие Сеятелей само решало, когда
необходимо действовать…
И наступила темнота.
11
Похищение принцессы - дубль два
Это было похоже на гиперпространственный прыжок. Вот только
не было ни фонтана ярких красок, ни пьянящей легкости, ни беспричинной эйфории.
Наоборот. Сознание словно задернулось туманом. Я не мог думать, не мог даже
испугаться или удивиться, и чужой, равнодушный, безликий голос, звучащий из
глубины моего разума, не вызывал ни малейшей реакции.
— Темпоральная граната активирована. Вы в безопасности.
Я летел сквозь темноту. Не было ни малейшего движения в
окружавших меня тишине и покое. Я не ощущал своего тела, но явно чувствовал
стремительное падение. Темпоральная граната — вот как называется хрустальный
цилиндрик. Интересно…
— Применение мотивировано, опасность первой степени,
рекомендуется возвращение к третьему узловому моменту…
Какое забавное оружие. Оно может давать советы. Что ж, ему
виднее. Сеятели умели воевать.
— Решение принято.
Темнота исчезла. Я снова стал самим собой, и стоял возле
открытого подземного ангара рядом с Эрнадо.
Багровое солнце опускалось за горизонт. Небо было черным,
как расплавленная смола. Красные отблески играли на прозрачном корпусе флаера,
на серой броне боевого катера.
— В пустыне часто бывают пыльные бури, — сказал Эрнадо. — Но
сюда ветер доберется нескоро.
Сознание работало четко как никогда. Я помнил все, что
случилось со мной до того момента, когда темпоральная граната Сеятелей откинула
меня в прошлое. А вот Эрнадо, явно, ничего не помнил. Для него, как и для
принцессы, Шоррэя, Ланса, всех находящихся на планете — или во всей вселенной?
— людей ничего еще не произошло. Эрнадо не прикрывал мой прорыв во дворец,
гвардейцы не падали под выстрелами пистолета, принцесса не плакала на моей
груди, курсант Ланс не умер страшной смертью. И клинок Шоррэя не касался моей
груди, чтобы пронзить сердце.
Оружие, которое не убивает. Последний козырь, возможность
переиграть проигранный поединок. Хрустальный карандаш, зачеркивающий все
ошибки.
— Если флаер заденут, и горючее вспыхнет, я неплохо
поджарюсь.
Это был мой голос. Я произнес те же слова, что и в прошлый
раз. Губы шевелились сами помимо моей воли.
Меня охватил ужас. Неужели я обречен на повторение
пройденного пути? Вынужден говорить и делать то же, что и тогда?
Эрнадо протянул мне программные диски. Я взял их, опустил в
карман… и напрягся, останавливая опускающуюся руку.
Вначале это было трудно. Словно я растягивал упругую
резиновую пленку, сковавшую мое тело, или двигался сквозь густую жидкость.
Затем напряжение исчезло. Я снова владел своим телом.
Тронув карман комбинезона, где лежали темпоральные гранаты,
я нащупал лишь один цилиндрик. Все правильно, так и должно быть.
— Стартуем? Тебе лучше попасть во дворец до темноты.
Я молча протянул ему руку. Снова автоматически, не прилагая
к тому ни малейшего усилия. Страха это уже не вызвало, я понял, что в любой
момент могу подчинить тело собственной воле, вырваться из потока произошедших
когда-то событий. Осталось лишь недоумение — зачем Сеятели предусмотрели такую
заданность, странный автопилот, выйти из-под влияния которого стоило немалых
усилий… Впрочем, ответ напрашивался сам собой. Преодолимая заданность моих
поступков позволяла сохранять неизменными все удачные действия, начиная с
неведомых мне самому слов и жестов, заставивших Эрнадо изменить решение
скрыться с планеты, и кончая меткими выстрелами в нападающих гвардейцев. Я
словно бы превратился в стороннего наблюдателя в собственном теле. И мог брать
на себя управление лишь тогда, когда это становилось действительно необходимым.
Например, чтобы убраться с авиабазы раньше Шоррэя. Или успеть увернуться от
брошенного в меня ножа… Сейчас плечо не болело, и я не сомневался, что рана
бесследно исчезла в момент временного скачка. Но воспоминание о пережитой боли
оставалось более чем неприятным.
Размышляя я забрался в кабину флаера, поудобнее устроился в
кресле. Услышал голос Эрнадо:
— Включай автопилот.
Коснувшись управляющей пластины я улыбнулся. Собственной
улыбкой, которой не было раньше. На автопилоте пойдет к цели не только флаер,
но и его пилот. Удобную вещь создали Сеятели. Странно, как легко я поверил в их
оружие, а оружие — признало меня.
— Ты уже летишь, Серж.
Конечно, лечу. И ты полетишь со мной, даже если еще и сам об
этом не догадываешься.
— Еще раз удачи вам, Лорд.
Меня вдруг охватил стыд. Какой же я подлец, какая
неблагодарная свинья! Я попаду во дворец, а Эрнадо погибнет в неравном
поединке! Надо предупредить его, надо…
