Я бросил беглый взгляд на видеокуб. Катер приближался к
отвесному спуску. До сих пор Ланс вел его вполне ровно, но удержит ли он
управление на «трамплине»?
— Если этот шарик действует, то его придется признать
гениальным изобретением. Здесь постаралась не ваша планета?
— Нет, — сухо ответила принцесса. — Гравитацией мы не
занимаемся. «Шарик», как ты его называешь, одно из немногих понятных нам
устройств Сеятелей. Была такая исчезнувшая цивилизация…
Снова Сеятели! Они владели временем, они управляли гравитацией…
И погибли? В междоусобных войнах? Уж больно примитивно, вроде назидательной
исторической байки: много будешь воевать, исчезнешь как Сеятели…
Катер скользнул вниз и у меня перехватило дыхание. С
невесомостью гравикомпенсатор явно не собирался бороться. Наверное, не считал
необходимым. Ланс подался вперед, почти уткнувшись лицом в экран лобового
обзора. Руки его, как приклеенные, лежали на панели управления. А экран
стремительно заполняла дуга разгонного трамплина. Сейчас ударят бустеры, и нас
накроет…
Перегрузки мягкой волной вжали нас в кресла. Действительно,
полтора «же», не больше, как в разгоняющемся автомобиле. Я посмотрел на
гравикомпенсатор — он плавно сжимался, уменьшаясь до размеров крупного яблока.
По черной поверхности плясали белые искорки электрических разрядов.
— Давай, давай, Ланс… — прошептала принцесса. Вряд ли
парнишка мог ее услышать.
Катер пронесся по трамплину. Вылетел с дорожки — и сразу же
мягко просел, клюнул носом. С легким гулом раздвинулись крылья — но заметных
изменений это не принесло. Катер летел как топор — пущенный сильной, умелой
рукой, но все же безнадежно тяжелый. А гравикомпенсатор, расширяясь, исправно
вываливал на нас полуторную перегрузку. Словно задался целью лишить нас
малейшего ощущения полета.
Мы падали. Падали на безнадежно крутые склоны, на беспощадно
тянущиеся в небо скалы. Интересно, способен ли гравикомпенсатор погасить
энергию падения? Превратить ее во что-нибудь длительное, неприятное, но не
смертельное? Желания проэкспериментировать у меня не оказалось. Я поудобнее
сжал в ладони темпоральную гранату. Когда до скал останется метров десять…
На пульте вспыхнула вереница цветных огоньков. Засветился
отключенный до сих пор экран. А где-то за нами, в кормовой части, возник тонкий
свистящий звук.
Не было никакого толчка, все те же неизменные полтора «же»
вдавливали нас в кресла. Но гравикомпенсатор опять сжимался, а скалы быстро
уходили вниз. Двигатели заработали. Мы поднимались. Нейтрализующее поле дворца
осталось позади. Пускай с ним теперь сражается Шоррэй.
— Спасибо тебе, Ланс Дари, — ласково сказала принцесса. — Ты
великолепный пилот, я запомню это.
Парнишка повернулся к нам. Поколебался мгновение, и уныло
произнес:
— Я очень плохой пилот, принцесса. Я сделал две или три
ошибки, которые должны были нас погубить. Но катер блокировал ручное управление
и спасал нас. Похоже, что в его автопилоте изначально заложена программа
аварийного старта.
Меня передернуло. Выходит, все наши усилия в предыдущей
реальности были напрасны? Мы теряли время, толкая тяжеленный катер через всю
авиабазу, а на старте нас поджидала исправная умная машина. И Ланс погиб лишь
из-за того, что плохо знал вражескую технику…
— Ты должен понести наказание, — знакомым суровым голосом
произнесла принцесса.
— Я понимаю.
— Ну что ж. Думаю, вполне достаточно будет месяца… занятий
по пилотажу с лучшими инструкторами планеты. Конечно, после победы.
Ланс с серьезным видом кивнул:
— Слушаюсь, принцесса.
— Ланс, ты провинился и передо мной, — вступил я в разговор.
— Поэтому наказание будет усилено… моим постоянным личным контролем в течении
всего месяца.
Ланс кивнул, обдумывая услышанное. А принцесса не выдержала,
и рассмеялась, словно представила себе это необычное наказание — мечту любого
подростка ее планеты, а еще, оказывается, земного дикаря, ее будущего мужа. И
через мгновение мы смеялись все вместе — трое счастливцев, летящих навстречу
неведомому будущему.
Полет занял три часа. По словам Ланса можно было набрать
большую скорость, выйдя в стратосферу. Но там нас могли обнаружить и
расстрелять орбитальные патрули Шоррэя. Пока мы шли на бреющем полете, над
самыми скалами, засечь нас было почти невозможно.
Принцесса спала, или делала вид, что спит. Ланс целиком
погрузился в управление катером. Я дремал, временами открывая глаза и
поглядывая на видеокуб. Под катером тянулась более чем безрадостная местность:
скалистые, лишенные даже деревьев горы, узкие долины, похожие на русла высохших
рек. Потом надолго потянулась холмистая равнина с редкими пятнышками мелких, и,
наверняка, соленых озер.
Я чувствовал себя слишком усталым, чтобы продумать
дальнейшие действия. Впрочем, я действительно не был силен в планировании своих
поступков. Пускай этим занимается Шоррэй, «идеальный человек», продукт
дурацкого генетического эксперимента. Но вряд ли даже он сможет найти выход.
Слишком уж уверенны были и принцесса, и Эрнадо в том, что оспорить заключенный
в Храме Вселенной брак невозможно.
Я долго смотрел на спящую девушку. Принцесса. Девчонка моей
мечты. Влюбившая в себя и вернувшаяся на далекую планету, принадлежащую ее
отцу. Моему будущему тестю… На лицо само собой выползла ухмылка. Мой тесть —
император. Отличное название для будущих мемуаров… Или нет, ведь если есть
тесть, то подразумевается и теща. Моя теща — императрица! Книжечка страниц на
сто, в мягкой обложке с полуголыми красотками и горящими звездолетами на
обложке. И чтобы на боку у красотки висел плоскостной меч без ножен… За издание
возьмется частная фирма с претенциозным названием вроде «Ренессанс» или «Змей
Горыныч». А пройдет она под рубрикой «научная фантастика», что обеспечивает
спрос любой заумной гадости… Я прекратил улыбаться.
Черт возьми, неужели я до сих пор не осознал — происходящее
вполне реально! Я действительно влез в самый центр небольшой межзвездной войны!
И принцесса, если мы живыми доберемся до Храма, станет моей женой, а
императрица — тещей. Я убивал и был ранен, я чудом спасся от неминуемой смерти.
Откуда же берется во мне ироническая отстраненность, почему я упорно пытаюсь
рассматривать окружающий мир как замысловатый сон?
Может быть потому, что принцесса не такая, какой я хочу ее
видеть? Мне легче признать иллюзорным весь мир, чем согласиться с реальностью
принцессы. Ведь мирно спящая в соседнем кресле девушка не любит меня. И
неизвестно, как завоевать ее любовь, ибо со дня нашей первой встречи она
накрепко усвоила фальшивую истину: принцесса стоит смерти. Я могу совершать
любые подвиги, я могу умереть за нее, но не в силах убедить, что пришел только
из-за любви. В странной игре, которую ведут на моих глазах две могучие силы,
мне отведена жалкая роль ферзевой пешки. Пусть и преодолевшей почти все
шахматное поле…
