Рот наполнился горечью. Отвратительный, маслянистый вкус
заставил меня выплюнуть листья. Жевать их было просто невозможно. Я выплюнул
набившую рот гадость, пытаясь избавиться от тошноты. В обычной ситуации меня бы
вырвало, но сейчас организм упорно не хотел расставаться хотя бы с минимумом
жидкости.
Я медленно приходил в себя. И вдруг услышал из-за спины
насмешливый, презрительный хохот. Негромкий, но не сдавленный. Так, уверенно и
от души, смеются сильные, здоровые люди, наблюдая за изображающим дурачка
клоуном.
Не было ни страха, ни любопытства. Наверное, я слишком
устал. Плавно повернувшись на звук я положил руку на пистолет — скорее
машинально, чем действительно опасаясь. В смехе угадывалась неприязнь, но не
было угрозы.
Он стоял метрах в пяти от меня. Высокий, атлетически
сложенный мужчина в странной одежде. На нем было что-то вроде свободного,
широкого плаща из темно-синей материи, не скрывающего фигуру, а непонятным
образом подчеркивающего ее. Ткань плаща абсолютно свободными складками свисала
с плеч мужчины, но, словно наэлектризованная, в нескольких точках прилипала к
телу, обрисовывая его контуры. На ногах, заправленные в высокие ботинки, были
брюки из гофрированной оранжевой ткани. Человек в такой одежде выглядел бы забавно,
не высовывайся из складок плаща рукоятка меча. Такая же, с красной кнопкой, как
и у меня.
— Кто вы? — негромко спросил я. Голос оказался хриплым, но
членораздельным.
Мужчина шагнул ко мне. Лицо его выступило из тени деревьев,
и я понял, что он немногим старше меня. Смуглую, скорее от природы, чем от
загара кожу, покрывала густая сеть мелких, давних уже шрамов. Сквозь эту
оставленную жизнью тайнопись проступали неровные пятна, похожие на следы старых
ожогов. Но, как ни странно, лицо мужчины не было отталкивающим. Угадывалась в
нем та ироничная беззаботность, что заставляет примириться со многими
недостатками, и в первую очередь — с этой самой излишней ироничностью.
— Кто вы? — повторил я.
Мужчина неторопливо достал из складок плаща меч. Я услышал
легкий шелест, с которым клинок выходил из ножен.
— Я солдат императора, — негромко произнес он. — Ты умрешь,
чужак.
Он говорил не на русском, и не на английском, который я
неплохо знал. Язык был абсолютно незнакомым, но почему-то я понимал каждое
слово.
— Защищайся, — вытягивая меч в мою сторону добавил мужчина.
— Умри в бою, чужак.
Неуловимым движением он нажал кнопку на рукояти меча. По
лезвию скользнул светящийся ободок.
Вынуть пистолет из кобуры — дело нехитрое. Через секунду я
держал его под прицелом. Меня охватила злость.
— Я не собираюсь устраивать здесь дуэлей, — не размышляя,
поймет ли он меня, произнес я. — Не двигайся, или я буду стрелять.
Мужчина засмеялся снова. Так же беззлобно, как и раньше.
Понял.
— Попробуй, чужак, — сказал он. — Стреляй.
И пошел вперед.
Я выстрелил в сторону. В дерево, из-за которого он вышел. Но
нажимая на спуск я уже понимал, что пистолет не сработает.
— Мы в нейтрализующем поле, чужак, — улыбаясь сказал
мужчина. — Бери меч.
Я смотрел, как он идет ко мне, все еще не вынимая свой меч.
Дело было даже не в том, что я не умел фехтовать, что драка на мечах была для
меня такой же экзотикой, как умение бросать лассо или томагавк. В голове
вертелась конкретная мысль: что будет, если столкнутся два меча, перерубающие
все? Сломаются оба? Или… один перерубит другой?
Поведение мужчины наводило на вторую версию.
Я вытянул меч из ножен, нажал на кнопку, так же как мой
противник. По лезвию прошла волна белого пламени.
— Не понимаю, в чем дело, — пытаясь говорить как можно
спокойнее и миролюбивей сказал я. — Не имею никаких причин с вами драться, да и
желания тоже…
Теперь мужчина был от меня в трех-четырех шагах. На
расстоянии, чуть большем длины меча в вытянутой руке.
— Ты гвардеец Шоррэя, — пожав плечами сказал мужчина. — Ты
пришел к нам с войной. Но теперь тебе придется понять, что победа правителя еще
не означает победы для каждого из его слуг.
Он взмахнул мечом, легко, беззвучно рассекая воздух между
нами. Совершенно машинально, не осознавая ненужности этого движения, я вскинул
свой меч навстречу, пытаясь отбить вражеский клинок.
Мечи столкнулись со свистящим звуком, похожим на тот, когда
острая бритва вспарывает лист бумаги. В руках у меня оказался короткий,
сантиметров двадцать длинной, обломок. Отрубленное лезвие упало на землю.
— Хорошая мысль, но бездарное исполнение, — с некоторым
разочарованием сказал мужчина. — Я вижу, что пилотов перестали обучать владению
одноатомником. А зря…
Он снова поднял меч. И на секунду задержался с ударом.
— Ты можешь дезактивировать комбинезон, пилот. Он все равно
тебе не поможет, но продлит мучения.
Я чувствовал себя беспомощнее, чем кролик перед удавом. Меня
хотели убить не в приступе гнева, не наказывая за какую-то реальную вину, а так
небрежно, как вырывают выросший посреди цветника сорняк.
— Я не умею дезактивировать комбинезон. Честно говоря, я и
активировать-то его не умею.
— Врешь.
Меч упал на меня с такой быстротой, словно был наделен
маленьким реактивным двигателем. Казалось, что сверкающее острие само тянется к
моему телу, а мужчина лишь удерживает его за рукоятку, не давая разделаться со
мной слишком быстро.
Уклониться я все же успел. Единственным возможным способом —
упав на спину и откатившись в сторону. Жалким обломком своего меча я запустил в
мужчину — и, конечно же, не попал. Через мгновение он стоял надо мной, отводя
меч назад для последнего удара.
Въевшиеся в подсознание навыки оказались сильнее разума. Я
вскинул правую руку, закрывая лицо. Отличный блок для защиты от удара ногой или
палкой, но совершенно бесполезный против меча. Тем более — «одноатомника».
— Откуда у тебя это кольцо? — внезапно повышая голос спросил
мужчина. Меч замер в нескольких сантиметрах от моей руки.
— Это подарок, — коротко выдохнул я.
— Чей?
Лезвие по-прежнему висело над моим лицом.
— Девушки. Девочки… — поправился я. — Это было пять лет
назад…
Небрежным движением мужчина отправил меч в ножны. Нагнулся,
протягивая мне руку — полы плаща качнулись, обдав меня слабым запахом озона.
— Вставайте, Ваша Светлость. Я не узнал вас.
Совершенно ошарашенный, не в силах даже радоваться спасению,
я встал. А мой несостоявшийся убийца продолжал:
