Заснуть сразу не получилось – позвонил Максим. Сообщил, что узнал кое-что интересное, но по телефону всего не расскажешь, и попросил встретиться завтра. Часа в четыре, сказал я, – в восемь уходил поезд до Геленджика, с девяти я на экзамене, и скорее всего до обеда. Нормально, ответил Максим, договорились, на том же месте, в тот же час. Юморист.
Пока не спалось, я решил просмотреть файлы, полученные от него вчера. В Интернете уже разместили информацию о похоронах Стеллы Черновой, которые прошли в закрытом режиме, только для родных и близких усопшей. А я даже не мог позвонить ее родителям и предупредить, что Стелла еще жива и, быть может, от меня зависит, смогут ли они снова увидеть ее. Я был совершенно уверен в том, что Хорст не расскажет семье Стеллы о полученных от меня сведениях. Я даже не понял, как он вообще к ней относился – уговаривал не разводиться с нелюбимым и не любящим ее человеком ради того, чтобы тот мог соблюдать условности своего круга? И при этом считал себя благодетелем!
Ладно, вот две папки – «Звонарев» и «Разное». Углубляться в «разные» материалы Максима я не стал, в отличие от профессора парень искал подсказки для своих сценарных фантазий в общедоступных местах – сайты, электронные книги, архивы газетных и журнальных публикаций. Его не интересовал исторический факт как реальность, он подбирал иллюстрации к сочиненному им сюжету. Складывал фрагменты мозаики, подтасовывая и подгоняя их под себя. Это скорее напоминает составление паззлов – ты заранее знаешь рисунок, и твоя задача состоит лишь в том, чтобы в итоге получить уже известное тебе изображение. Звонареву, напротив, были необходимы неопровержимые свидетельства в пользу его теории, точнее – сама теория, и поэтому все информативно ценное он Максиму не отдал. В профессорской папке я нашел лишь отчет о подготовке операции «Зеркало» – без указаний дат и географических координат, только данные о количестве участников забрасываемых групп и придаваемом им снаряжении. Так что Максиму пришлось изрядно над ним потрудиться, чтобы восстановить хотя бы какие-то сведения, дополняя их из других источников. Парень не зря получал свое профессиональное образование – он работал над текстом так, как будто проводил журналистское расследование. Однако он нашел только то, что можно было найти в открытом доступе, остальное требовало более глубоких знаний в иных областях. Отсюда – ошибки и ложные предположения.
Вот неправильный перевод имени руководителя одного из структурных подразделений абвера – по-видимому, Максим не знает немецкого, и для русского слуха обе фамилии звучат одинаково, но на самом деле речь шла о разных людях – сравнив оба написания в немецком варианте отчета, я проверил их через все тот же Интернет. Увы, незнание порождает религию. Дилетантство – основа приключенческого жанра. Ошибка в переводе взвела курок фантазии сценариста, и вот уже готов новый поворот детективного сюжета. Поиск мифического Китежа был так важен для абверовцев, что крупный чин СД желает сам возглавить десант, отправленный на его поиски, и распространяет на время работы экспедиции дезинформацию о своей смерти, из чего Максим делает вывод, что этот офицер был еще и тайным сотрудником «Аненербе» – института исследования расовой чистоты в структуре СС, кроме опытов над людьми в концлагерях занимавшегося оккультизмом и поиском исторических и мифологических артефактов, которые могли бы доказать превосходство арийской расы и поспособствовать своей мистической силой укреплению военной мощи Третьего рейха. В действительности состоялась обычная кадровая перестановка – один офицер сменил на руководящем посту другого, глупо погибшего в нелепой аварии – спустила шина, и автомобиль занесло на дороге, машина врезалась в дерево, и, как обычно, водитель, уклоняясь от столкновения, подставлял машину со стороны пассажира. Уверен, водителя, сидевшего за рулем, не просто разжаловали, а сослали в самую горячую точку на русском фронте.
Меня же в этом документе заставил обратить на себя внимание другой факт, судя по всему, в свое время настороживший и Звонарева, – все члены в составе третьего, основного, десанта операции «Зеркало» были немцами, «истинными арийцами». Факт исключительный – диверсионные отряды, забрасывавшиеся в тыл советских войск, набирались, как правило, из бывших военнопленных, давших согласие работать с абвером. Так были сформированы первые две группы, участвовавшие в операции. Обе возглавлялись перебежчиками – людьми, осознанно решившимися на этот шаг. Один из них когда-то работал редактором заводской многотиражки, второй служил кадровым офицером Советской армии. В каждую из команд входили пять человек – обычный мобильный подрывной отряд, задачей которому ставился быстрый выход на цель и незаметное осуществление минирования. Обе эти группы захвачены на месте приземления – перевозившие их самолеты особенно не маскировались и были опознаны еще в небе, так что их «вели» до точки выброса десанта. В отчете перечислялись амуниция и вооружение на списание – немцы заранее знали, что это снаряжение будет работать только на прикрытие основного десанта.
Группа, закодированная руной «Опфер», не имела в своем составе ни проводника, знавшего местность, ни человека из самих участников экспедиции, хотя бы немного понимавшего по-русски. Из чего следует: первое – повышенный уровень секретности операции, второе – они точно знали, куда идти, и были готовы к самопожертвованию. И почти наверняка получили указание – либо вывезти найденные сокровища, либо их уничтожить любой ценой – даже ценой собственной жизни. О чем свидетельствовало и вооружение группы, больше напоминавшее экипировку смертников-бомбистов, – несколько сот килограммов взрывчатки в шашках, подрывные батареи, бикфордов шнур, запалы, капсюли, гранаты разных систем, противопехотные и магнитные мины. Неплохой «сувенирный набор», дополнявшийся арсеналом из парабеллумов, наганов, пистолетов и автоматов. Доставляли десантников и грузы трофейные американские «дугласы», которые не должны были привлечь к себе внимания советских ПВО – их вполне могли счесть за сбившуюся с пути воздушную группу союзнического конвоя.
Все было с немецкой педантичностью продумано до мелочей – никаких документов или карт, никаких следов для опознания. Группе не полагалась рация, запрещено пользоваться любыми средствами связи, которые могли бы выдать местонахождение группы. Строжайше запрещено вступать в любые контакты с населением. Запас продовольствия для группы был рассчитан на месяц. Максим предположил, и это показалось мне вполне разумным, что в случае успеха место выхода десанта к своим было заранее согласовано, их должны были ждать в условленном месте в течение определенного периода времени, после чего операция считалась завершенной. Для подачи сигнала группе придавались ракетницы – по одной на каждого из членов команды, не исключено, что очередность и количество сигналов являлись кодом для встречающей стороны. Инструкция для участника группы «Опфер» была составлена, я бы сказал, безнадежно жестко, в ней не было даже духа научной экспедиции. Свое задание каждый из десантников, по-видимому, знал наизусть. Можно только представить себе, как тщательно и изнурительно планомерно велась подготовка и отработка маршрута, если единственными приборами, измеряющими направление движения, у них были компас и теодолит. Даже в отчете не назывались настоящие имена парашютистов – только порядковые номера: первый, второй и так далее, а их одежда была соответственно маркирована. Каждому участнику группы в верхний коренной зуб была вмонтирована капсула с быстродействующим ядом, прибегать к которому следовало в ситуации крайней необходимости, а в остальном десантнику рекомендовалось есть левой стороной челюсти, сильно не прикусывая, и употреблять в пищу исключительно мясное и овощное пюре с кашами из специальных продуктовых пакетов из растворимой фольги. Организаторы этой «экологически чистой экспедиции» позаботились и о том, чтобы избежать возможности преждевременного срабатывания взрывных устройств – детонирующие части мин были распределены между всеми членами группы, взрыватели хранились у старшего группы, имевшего порядковый номер девять, число-перевертыш. В распоряжении десантников было самое необходимое из набора геолога, а также инвентарь, который обычно используют спелеологи, включая оборудование для обследования подводной части пещер. А еще – лопаты, фонари, топоры, бинокли, плащ-палатки, аптечки с хирургическими инструментами, накомарники, полушубки, валенки и унты. В остальном же экипировка десантной группы отчасти напоминала снаряжение альпийских стрелков – ботинки на специальной подошве с выпускающимися при необходимости металлическими зубчиками, ножи, ледорубы, веревки, крюки и карабины, солнцезащитные очки и шерстяные перчатки. Судя по всему, Максим тоже обратил внимание на этот факт и безрезультатно пытался отыскать в разных источниках упоминание об участии горных стрелков «Эдельвейса» в других операциях кроме европейских и кавказских. Но вряд ли это были собственно и только «эдельвейсы». Альпийские стрелки – скалолазы и снайперы, а здесь чувствовалась более солидная и широкая подготовка. И, я бы сказал, особая миссия и высокая честь. Что в сочетании с повышенной степенью конспирации придавало операции «Зеркало» черты реального события. Однако история знает немало примеров того, как тщательно и порой с каким грандиозным размахом обставлялись великие аферы и разного рода мошенники ловко играли на тщеславии и людском суеверии. Нацистское руководство было известно своей одержимостью мифами – они искали библейский ковчег, Священный Грааль, памирскую Шамбалу, Атлантиду и инопланетные «летающие тарелки» в Антарктиде, исследовали замки в Пиренеях, пещеры в горах Южной Америки и курганы на Балканах и Черноморском побережье. Не говоря уже о поисках легендарной Гипербореи на руническом пространстве северных морей в ареале Гренландии и Исландии. Им было дело до всего – до любых тысячелетних загадок человечества, и к расшифровке каждой из них они подходили очень серьезно, обставляя свои экспедиции с размахом и подводя под них сколь возможно научную базу. Никто так до сих пор и не нашел ни одного документального свидетельства в пользу их гипотез, однако эти мифы живут до сих пор. На что натолкнулся профессор Звонарев? На одну из таких затратных и оказавшихся совершенно бессмысленными операций нацистских докторов оккультных наук или ему действительно повезло и он, следуя по тропинке из хлебных крошек, случайно оставленных совсем не сказочными «хансами», нашел доказательство существования затонувшего города? Вот только – где именно? В комяцком озерном крае? В горах Северного Урала? В карельских лесах? Куда отправилась команда «Опфер»? Почему немцы были так уверены в выбранном маршруте? Они шли или победить, или умереть – очередные жертвы нацистской пропаганды или крестоносцы времен Второй мировой войны? Полагаю, и Звонарев, и Максим пытались сделать триангуляцию выбросов групп, входивших в операцию «Зеркало», но только профессор понял, куда должны быть направлены векторы лучей от двух первых десантов. Понял, или кто-то ему подсказал, или что-то, чего мы пока не видим, потому что знаем безнадежно мало и блуждаем в догадках наивных гипотез, которые еще следует проверять и проверять. А времени на это нет. Звонарев занимался разработкой своей теории много лет, меня подгоняет ультиматум похитителей Олега и Стеллы. Вот когда бы мне пригодилась удача…
