К тому же он не только вызывал гнев Энджи, но и заинтриговал ее. Сэм Холланд был красивым мужчиной, о котором когда-то Энджи мечтала и по которому томилась. Когда она смотрела на его рот, то вспоминала все долгие часы, которые провела во времена своего девичества в мечтах о его поцелуях. Смущенно она и теперь думала об этом.
Раздраженная нежелательным оборотом мыслей, Энджи положила куски курицы на горячую сковородку, потом пошла в спальню и принялась чистить весенний костюм, в котором собиралась завтра пойти в церковь. У нее оставалось время, чтобы сменить ленту на шляпке до того, как зажарится курица. Прежде чем почистить картошку, она закончила распаковывать последний из своих чемоданов. Внутри она нашла тщательно завернутую и упакованную любимую чайную чашку матери. На минуту Энджи присела на краешек кровати, держа чашку и блюдце в руках и вспоминая мать. Днем она писала письма за своим письменным столом, а рядом стояла эта чашка и чайник с чаем. Незадолго до смерти мать сидела на кровати, глядя в эту чайную чашку так, будто видела там вечность.
Энджи вертела чашку так и эдак, разглядывая узор из крошечных бутончиков на тонком фарфоре. Розы были такими же нежными и изящными, как ее мать. Энджи не понимала ясности духа и спокойствия матери и предполагала, что та не знала эмоциональных бурь и удивлялась всплескам гнева или радости мужа и дочери. Энджи и не думала и не выглядела, как мать. Она не обладала ее спокойствием и благородством и не была ни нежной, ни деликатной. Должно быть, она во многом разочаровала свою мать.
– О, мама! Мне так тебя не хватает. Я хотела бы поговорить с тобой о стольких вещах!
Энджи вздохнула, продолжая вертеть чашку в руках. Когда она готовилась к этому путешествию и укладывала вещи, то не предполагала, что задержится в Уиллоу-Крик дольше одной ночи. Она представляла, как поселится в маленьком домике и будет ждать окончания бракоразводного процесса.
Чашку она захватила с собой только как предмет, напоминающий о доме и его истории, чтобы она утешала ее в дни одиночества. Что бы, ради всего святого, подумала Эмили Бертоли, увидев, где Энджи живет теперь в ожидании начала новой жизни! Решив, что ей необходимо видеть что-то и касаться чего-то, что не принадлежало Лоре, Энджи поставила чашку с блюдцем на подоконник над кухонной раковиной, чтобы видеть их каждый раз, когда будет мыть посуду или готовить еду. Чашка с блюдцем будут ей напоминать о том, что ее пребывание здесь – дело временное. В конце концов она вернется домой, и на этот раз свободной женщиной.
Остаток дня прошел в кухонном чаду и домашней работе, в стряпне и уборке, в размышлениях о том, что она скажет Сэму, когда он наконец вернется домой.
Но сначала был ужин в обществе девочек. Как обычно, вбежав в дом и увидев, что их ждет Энджи, а не Сэм, они помрачнели.
Энджи согрела для них воды и внимательно следила за тем, как они трут лица и моют руки, потом стряхнула пыль с их одежды, прежде чем они сели ужинать.
– Чем вы занимались целый день? – Она не видела их с обеда и слегка беспокоилась. – Мне казалось, что вы согласились сообщать мне, где будете.
– Мы были заняты, – сказала Люси.
Ее глаза заблестели, когда она увидела жареного цыпленка, но, Боже сохрани, разве она призналась бы вслух, что довольна?
– Вы ведь не ходили на Майерс-стрит?
– Нет, – торжественно объявила Дейзи. – Папа запретил нам туда ходить.
Энджи поставила перед ними картофельное пюре.
– Так где вы были?
Закрыв глаза, Люси держала миску с картофельным пюре под подбородком таким образом, что пар омывал ее лицо. Энджи понятия не имела, почему девочка это делала.
– Мы играли в мяч с детьми Мюллеров, а потом пошли на строительную площадку посмотреть, как работает папа. – Она поглядела на Энджи сквозь завесу светлых ресниц. – Я хочу быть плотником, когда вырасту.
Рот Дейзи удивленно округлился.
– А я думала, что ты хочешь быть, как мисс Лили.
– Я хочу выглядеть, как мисс Лили, когда буду свободна от плотницкой работы.
– Девочки не могут быть плотниками. – Дейзи посмотрела на Энджи, ожидая поддержки.
– Ну, по правде говоря, я не слышала, чтобы женщина построила дом, – медленно выговорила Энджи, – но нет причины считать, что женщина не может вбить гвоздь и поработать молотком. Я сама это делала.
– Папа был строителем, когда ты с ним познакомилась? – спросила Люси.
Энджи поднесла салфетку к губам и кивнула:
– Мой отец нанял вашего папу и его отца сделать новые шкафы для нашей кухни. Тогда-то я и познакомилась с вашим папой.
Впервые увидев Сэма, она остановилась, будто внезапно натолкнулась на невидимую стену. Никогда прежде она не видела такого красивого мужчину. К тому же он держался на редкость естественно и непринужденно. У нее захватило дух, и сердце бешено забилось еще до того, как он взглянул на нее и она услышала его голос. Он стоял на заднем дворе под большим вязом и измерял длину бревна, лежавшего поперек козел. Лицо его было сосредоточенным, а сантиметр в руках двигался быстро и уверенно.
Молодые люди, знакомые Энджи, братья и кузены подруг, носили негнущиеся на вид костюмы и полированные башмаки и сильно помадили волосы. Она знала, что дома эти мальчики одеты не так формально, но нечасто видела их в повседневной домашней одежде. Странно было смотреть на мужчину без пиджака и в рубашке с закатанными рукавами. Она увидела волоски на руках Сэма, это показалось ей крайне неприличным. От этого зрелища внутри у нее стало происходить нечто странное, и ее обдало жаром. В конце концов он поднял на нее глаза и улыбнулся, и сердце ее перестало биться. У него были темные волосы и усы, а глаза синие. Кожу на лице и руках солнце покрыло бронзовым загаром. В шестнадцать лет она верила в существование рая на земле, счастливые концы и любовь с первого взгляда. И в тот первый день и первую минуту все это она увидела в Сэме Холланде.
– Энджи? – Дейзи потянула ее за рукав.
– Что?
– У тебя странное лицо.
– Я просто смотрела по сторонам.
Взгляд ее задержался на трех горшках с водой, нагревающихся на плите.
– Я не знала, где вы держите ванну. Сегодня суббота – банный день.
Дейзи положила на тарелку куриную ножку, и лицо ее стало напряженным.
– Мне не нужна ванна.
– Для мытья мы используем корыто, – сказала Люси, вытирая жирные пальцы. – Дейзи отказывается от ванны, потому что не хочет, чтобы ты видела ее ногу.
– Это неправда, – с горячностью возразила Дейзи и покраснела. Потом она выпятила подбородок, а углы ее рта опустились. – Но я не буду принимать ванну!
– Если Дейзи не будет принимать ванну, то и я не стану, – сказала Люси, меряя Энджи вызывающим взглядом.
Она могла бы догадаться, что, несмотря на указания Сэма слушаться ее, с ними будет нелегко. Она все время подозревала, что они будут испытывать ее терпение, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
