– Вы правильно сделали, леди Элизабет! Анна ждет Вас очень давно. Она знает, что Вы помолвлены с лордом Гарольдом Ноттингемом, миледи! И хотела бы Вас благословить перед свадьбой!
– Ну, тогда я оставляю Тома с Вами, Ив, а сама быстрее отправлюсь к Анне Торн, – Бетти с невольной завистью взглянула на молодых супругов, которые не сводили друг с друга влюбленных взглядов.
Чувствовалось, что Ив испытывает к своему мужу самые теплые и искренние чувства. Чистый ангел осенил этих двух молодых людей своей благодатью и любовью… Как же Бетти хотелось, чтобы подобные узы благодарности и нежности связали ее с лордом Ноттингемом!
Она подъехала к ограде, отделяющей лачужку Анны Торн от большого поля, засеянного ячменем. Толстые короткие колосья топорщили вверх свои зеленые усы, душистая пыльца дымила под порывами ветра… Спешившись, Бетти накинула повод Вайолента на кол, поддерживающий хилый заборчик и громко окликнула:
– Нянюшка, ты дома? – никто не отозвался, но на плоский камень, заменяющий крыльцо, из хибарки медленно вышла пожилая женщина, осторожно ощупывая ногами тропинку перед собой. Подслеповато щурясь на солнце, она прикрыла ладонью лоб и попыталась рассмотреть гостью:
– Кто это ко мне пожаловал? Леди Мэрион, это Вы? Вы снова чем-то недовольны, миледи? Но теперь я никому не мешаю! Ив и Том присматривают за мной, помогают заготовить на зиму топливо, а я уж помаленьку собираю целебные травы и съедобные корешки, да потихоньку повиваю младенцев, появляющихся на свет, лечу родовую горячку, исцеляю гангрену и выгоняю из подвалов крыс и мышей! Этим и живу. Но если Вы прикажете, то я переселюсь в глухой лес, леди Мэрион! Ради спокойствия миледи Бетти я сделаю все, что мне прикажут!
Бетти совершенно растерялась и растрогалась от такой речи Анны. Она подошла к старушке, положила ладонь на ее худенькое плечо:
– Няня, это я – твоя крошка Бетти! Прости, что так редко навещаю тебя, дорогая моя, любимая моя нянечка! Неужели я стала так похожа на свою мать, на леди Мэрион, что ты приняла меня за нее? – Бетти с жалостью смотрела на ввалившиеся глаза нянюшки, на ее поседевшие волосы.
Тощую фигуру Анны Торн прикрывало длинное платье из грубой полосатой ткани, а на все еще густых волосах, собранных в пучок, чудом держался серый чепец из неотбеленного льна. Вены узлами вздулись на натруженных руках кормилицы, и девушка с горечью подумала о том, что простые женщины отчего-то намного раньше стареют, чем благородные леди. Она очень любила свою няню и кормилицу Анну, и сердце зашлось от боли при виде беспомощной, совсем ослабевшей женщины.
А ведь еще совсем недавно Анна была крепкой и красивой. Она овдовела, когда ей было немногим больше тридцати лет, и к этому горю добавилось то, что ее поздний сын, родившийся после смерти мужа, умер, не прожив и года. Говорили, что Анна немного повредилась умом, ведь она отчаянно пыталась сохранить молоко. Никто не знал, зачем она это делала, но в это время родился Мэтью, и Анна Торн пошла в замок наниматься кормилицей. Она была все еще хороша собой, и к ней стали свататься многие мужчины, но Анна наотрез отказывала им. А когда выкормила Мэтью, то стала кормить грудью Бетти, родившуюся вскоре за двоюродным братом.
– Бетти! Дорогая моя Бетти! Детка моя! Неужели я слышу твой звонкий чудный голосок, моя ласточка! Как жаль, что мои глаза ослабли и не могут насладиться твоей прелестью, свежестью и красотой! Пойдем, пойдем в мой дом! – и Анна Торн принялась вытирать слезящиеся глаза краешком чистого фартука. – Благодарю, благодарю тебя, моя Бетти, что ты вспомнила о своей старой няне в такой тяжелый час!.. Мне сказали, что умер мой котеночек, мой ласковый ягненок, мой крошка-ангелочек, мой Мэтью?! Неужели это правда?!
– Он не просто умер, нянечка! Его кто-то убил, и прямо на моих глазах! К моему стыду, я не смогла проводить его в часовню, няня!.. – Бетти не сдержалась и заплакала, обняв старушку за шею. От чистой одежды кормилицы пахло сухими травами, которые она засушивала на зиму в огромном количестве. – Ты все еще собираешь травы, милая Анна? – удивилась Бетти. – Но мне говорили, что ты почти ничего не видишь! – и девушка принялась всматриваться в глаза женщины, почти полностью затянутые непрозрачной голубоватой пленкой.
– Травы совсем не обязательно видеть. Я различаю их по запахам! Помнишь, как я клала тебе под подушку несколько листочков лимонной мелиссы, чтобы тебе снились добрые сны? Поила отваром валерианы и боярышника, чтобы излечить от испуга, после того, как ты чуть не утонула в мельничном пруду!.. Выгоняла из подвалов замка крыс и мышей, рассыпая по углам пижму и черную полынь… Надеюсь, что на том свете Мэтью не гневается ни на тебя, ни на меня! Он такой беззлобный и безгрешный ангел, что способен простить всех! – вздрагивающей ладонью Анна проводила по золотистым волосам девушки, приговаривая ласковые и нежные слова. – Овечка моя! Ласточка-лопотунья! Детки мои драгоценные!
– Помню, няня! Я все помню! И как ты меня утешала и успокаивала, когда я обижалась на то, что мама во Франции, и ее нет со мной рядом! Мне так необходимы были ее советы! И только ты всегда была рядом со мной – нежная, ласковая, любящая, настоящая!
– Тебе необходимо быть очень осторожной, детка! Особенно теперь, когда ты выходишь замуж! – внезапно нянюшкино лицо, обращенное к Бетти, исказилось гримасой негодования и отвращения: – На днях в лесу мне встретился один дурной человек – коварный и хитрый, точно лис! Он спрашивал меня о травах, отварами которых можно отправить человека на тот свет! Сначала вел себя вежливо и предупредительно, а потом обещал хорошо заплатить, если я назову и дам ему немного таких трав! И неожиданно стал угрожать, когда я сказала ему, что не знаю таких трав и снадобий, которыми травят людей. К сожалению, я не могу рассказать, как выглядит этот странный человек, каков его облик, рост, глаза и волосы, но обязательно узнаю по голосу, если будет нужно! Этот человек очень опасен!
– Не думай о нем, нянюшка! Он не сможет причинить тебе зла! – Бетти успокаивала старушку, но на сердце у нее было отвратительно. Она даже встревожено огляделась, и подслеповатая Анна тут же ощутила ее взволнованность:
– У тебя все в порядке, дитя мое? Больше ничего плохого не случилось? Ночью я слышала набат! Он доносился с колокольни деревенской церкви. Я вышла на двор и в темноте увидела зарево, а ветер принес запах пожара.
– Увидела?! Как ты могла видеть, няня? Если ты даже не узнала меня, спутав с мамой, то вряд ли смогла увидеть зарево!
– Видела! Как сквозь туман, но видела! И сердце вздрагивало – оно подсказывало мне, что ты в опасности, дитя мое! Бетти, девочка, будь осторожна, когда окажешься в замке своего мужа. Там, именно там затаился враг твой! Будь осмотрительна! Будь осмотрительна, моя детка!
– Ну, что ты, няня! Я верю, что лорд Гарольд Ноттингем не даст меня в обиду! Он сильный и смелый человек! – Бетти сама не верила словам, которые произносила, но знала, что ее старая кормилица должна завершить свою жизнь спокойно, без тревоги за свою молочную дочь.
– Я знаю, что он обязательно полюбит тебя, Бетти – тебя невозможно не полюбить, детка. Но у этого человека, хоть он порядочный и добрый, и оба глаза у него зрячие – подслеповатое сердце! Я вижу, что змей-искуситель свил гнездо в его замке! – и няня перешла на таинственный шепот, словно впала в прострацию: – Я боюсь, что его посланники проникли везде! Возможно, они сейчас не слышат нас, но подсматривают за нами! Ты должна помочь сердцу лорда Ноттингема стать зрячим, Бетти! Это будет трудно, очень трудно!
