Он долго смотрел на нее, потом наконец сказал:
– Финн, Изабель больше нет, и тут уж ничего не поделаешь. Ты вернула к жизни меня и Мэри. Ты чудесная мать!
Они стояли совсем близко друг от друга, и Мэтью с трудом сдерживал охватившую его страсть. Сейчас главное – утешить Финни, чтобы она обрела желанный покой.
– Я люблю тебя, – тихо промолвил Мэтью.
Она прерывисто задышала, и он, потеряв самообладание, заключил ее в объятия. Финни больше не противилась, отвечая на ласки, с замиранием сердца слушая признания в любви.
Мэтью был на вершине блаженства. Финни больше не сдерживала своих чувств, и он полностью завладел ее телом. Его рука скользнула вниз, к пушистому бугорку, скрытому панталонами, и Финни застонала.
Вдруг она схватила его за руку. От неожиданности Мэтью замер.
– Не бросай меня, как тогда, – прошептала Финни. – Обними покрепче.
Сердце Мэтью болезненно сжалось, когда он вспомнил ту ночь в джунглях. Она снова прильнула к нему, и, казалось, не было силы, способной их оторвать друг от друга.
– Милая Финн!
Мэтью подхватил ее на руки, отнес на постель, стал раздевать. Расстегнул платье, добрался до груди, пощекотал языком сначала один сосок, потом другой. Сбросил с нее нижнюю юбку и панталоны.
– Дай волю своим чувствам, Финни! – охрипшим от волнения голосом попросил Мэтью, и когда его пальцы вошли в ее горячее влажное лоно, она со стоном приподнялась на постели и стала срывать с него одежду.
– Я хочу слиться с тобой, – шептала она, извиваясь всем телом.
Мэтью заметил на внутренней стороне ее бедра рваный шрам – последствия той страшной ночи, когда произошло крушение поезда.
– Боже мой! – Мэтью прильнул губами к шраму.
Финн порывисто вздохнула.
– Как ты прекрасна! – прошептал Мэтью, покрывая поцелуями ее тело. – Мы единое целое. Понимаешь? Мы любим друг друга, и ничто нас не разлучит, – говорил он, заглядывая ей в глаза.
Прошлое, костлявой рукой душившее Финни, уступило дорогу новой жизни.
– Возьми меня, – тихо проговорила она. Сегодня она жаждала принадлежать ему.
Мэтью соскочил на пол и сбросил брюки. Но когда хотел лечь на нее, она замотала головой, подползла к краю кровати, встала на колени и посмотрела ему в глаза.
– Можно дотронуться? – Она кивнула на его возбужденную плоть и провела по ней своими тонкими, изящными пальцами. Затем слегка сжала. Рука Мэтью снова устремилась к ее золотистому треугольнику внизу живота. Финни застонала.
– Ты чувствуешь меня, дорогая? – спросил Мэтью, когда его пальцы проникли в ее лоно. Финни задрожала, и Мэтью, не в силах больше сдерживаться, опрокинул ее на постель и вошел в нее.
Мир перестал существовать, время остановилось. Долгожданная близость несла их в заоблачные дали, и когда они достигли вершины блаженства, оба невольно вскрикнули.
Они долго лежали в объятиях друг друга, счастливые, удовлетворенные. Наконец-то они стали единым целым, о чем так долго мечтали.
Ничто не нарушало царившей вокруг тишины. Первой заговорила Финни.
– А ведь я чуть не вышла замуж, – прошептала она.
– Ах, Финн, не обязательно все рассказывать. Достаточно и того, что я о тебе знаю. – Готорн говорил искренне.
– Ты должен знать все. Я была уверена, что Гэтуит любит меня, и отдалась ему вечером накануне свадьбы. Он очаровал меня своей ослепительной улыбкой. Какой же я была дурой! Удовлетворив свою похоть, он как ни в чем не бывало тихонько выбрался из постели и пошел к моему отцу пить бренди. Отец в тот вечер подарил ему три весьма ценных вида каучуковых саженцев. Все знали, что отец относится к Гэтуиту как к сыну. Тот и воспользовался его благосклонностью. Саженцы – вот что было нужно ему, чтобы основать собственную плантацию. – Она тряхнула головой. – Ему с самого начала нужны были только саженцы. Приехав в Африку, Гэтуит просил отца продать их ему: по своим свойствам они намного превосходили все известные в мире. Заполучив саженцы, Гэтуит в ту же ночь скрылся. Когда на следующий день я пришла в церковь в подвенечном платье, сшитом местными женщинами, с вплетенной в волосы гирляндой цветов, то увидела только отца, а жениха так и не нашли. Отец был в отчаянии. Когда же оказалось, что я беременна, все, кроме Джанджи и его родных, стали сторониться меня. Я уже не могла появиться в городе, где жили европейцы, а священник-миссионер запретил мне посещать храм. Я стала парией. И моя дочка тоже. С самого рождения. – Финни закрыла глаза. – Впрочем, она этого еще не понимала.
– Ты, должно быть, возненавидела Гэтуита?
– Как я могла возненавидеть мужчину, подарившего мне Изабель? – Она приоткрыла глаза. – Она была такой умной, не по летам. Знал бы ты, как мне ее недостает!
– Она навсегда останется в твоем сердце.
Он ласково провел рукой по ее волосам:
– Я люблю тебя, Финн, и никогда не покину. Люблю больше жизни, и ты это знаешь.
Тень сомнения пробежала по лицу Финни. Ведь ее столько раз предавали! Даже родная мать бросила. Словно ища защиты в его объятиях, Финни прижалась к нему, и вскоре послышалось ее ровное дыхание.
Полежав еще какое-то время, Мэтью тихонько выбрался из постели, набросил халат и спустился в комнату с видом на парк. Затворив дверь, он включил все до единой лампочки, и комнату залило ярким светом.
Достав холст и выдавив из тюбиков краску, Мэтью, охваченный вдохновением, взялся за кисть.
Его рука не повиновалась ему. Он понял, что уже никогда не сможет писать так, как раньше. Но это не имело никакого значения. Он научился писать по-новому. Знал, как вдохнуть жизнь в краски и холст.
Окружающий мир исчез. Образы на холсте появлялись так же быстро, как кружатся вокруг костра воины.
Он потерял счет времени и писал до тех пор, пока не почувствовал усталость. Теперь он был уверен, что окончательно выздоровел.
Финни проснулась. Солнце едва взошло, и его слабые лучи еще не проникли в комнату.
Нежность и радость переполняли Финни, и тут она вспомнила, что ночью они принадлежали друг другу. Она любила Мэтью, любила его дочь и не чувствовала себя виноватой перед Изабель. Прошлое отступило и не причиняло ей больше страданий.
Финни открыла Мэтью свою тайну, мучившую ее все эти годы, и не увидела осуждения в его взгляде. Он готов был вместе с ней нести ее тяжелую ношу.
Ей захотелось увидеть Мэтью прямо сейчас. Удостовериться, что его любовь не плод ее воображения.
Она оделась и отправилась на его поиски, заглянула в приоткрытую дверь его спальни и увидела, что постель не тронута.
Тогда Финни спустилась в комнату с видом на парк и там нашла Мэтью. Как и в их первую встречу, в поезде, он стоял у окна. Но сейчас от него веяло покоем и умиротворением.
