— Не забудь про свое мужское слово по поводу возмещения морального ущерба.
— Ты че, Танюх! Свекла за базар всегда отвечает.
Я выбросила бычок в урну и направилась к своей «девятке».
— Витек, ты сваливай, я с Танюхой проеду. У нас дела.
Витек кивнул и, буркнув «покедова», вышел на дорогу ловить частника.
Свекла подошел ко мне и спросил:
— Они в моей тачке поедут, Танюх?
— Вась, я с этим справлюсь сама. А ты поезжай домой. Отдохни. А если завтра сможешь мне помочь, то я буду тебе чрезвычайно благодарна.
— А чем помочь? Еще какого-нибудь чморика помурыжить?
Я невольно поморщилась:
— Ой, Вась, ну что у тебя за жаргон? Уши вянут.
Васька слова «жаргон» явно не понял:
— Так я спрашиваю, че делать-то?
— Охранять.
— Тебя? Так я за тебя любому козлу горло перегрызу. И фамилию не спрошу.
— За себя я пока еще сама сумею постоять, а охранять надо девочку, которой угрожает опасность. Алинку. Тебе же про нее Венчик рассказывал?
Кто-то, вероятно, может и удивиться, как это я такому ненадежному господину собралась ребенка доверить. Так ведь я и сама с ним буду. Все будет происходить на моих глазах. Это во-первых. А во-вторых, именно в роли телохранителя у Васьки есть шанс проявить свои положительные качества. Именно такие, как Свекла, отдадут не задумываясь за охраняемый объект свою жизнь.
Васька ведь не так прост, как кажется. У него тоже свой имидж, свое кредо, в конце концов. Ведь не захотел же он к дяде-трактирщику под крылышко пристроиться, а решил, по его собственным словам, делать «карьеру» сам, начав с самой низшей ступени своеобразной иерархической лестницы.
— А! Малявку? Ну, это мы запросто. А может, все-таки мне щас тоже с тобой поехать? А потом бы в кафешку завалились какую-нибудь. Или в трактир тот, к моему дядьке? Ты как?
Я покачала головой и улыбнулась:
— Устала я, Вась, сегодня. Как собака устала. И самое главное, что ни на шаг практически не продвинулась. Когда деятельность не приносит положительных результатов, устаешь еще больше. Да ты и сам, наверное, знаешь.
— Не-а! Я никогда не устаю. Потому что расслабляться умею, а ты, значит, не умеешь. Давай научу.
— Нет, уважаемый Василий Петрович, не обижайся. Давай встретимся завтра.
— Ну, тогда покедова, — Васька состряпал уморительную обиженную физиономию и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, поплелся в свою «девятку» цвета «зеленый металлик».
Глава 8
Фарид и Славик уселись в мой автомобиль, и мы отправились в восьмую горбольницу. Маринка встретила нас у входа.
— Что случилось-то, Тань? Почему такая срочность?
— Идентификация преступника по группе крови.
Я кратко рассказала Марине про шантажиста, убийство и так далее.
— Это что, преступники? — Маринка перешла на шепот и указала глазами на притулившихся на диванчике в фойе мужчин.
Я рассмеялась:
— Скорее всего нет, они ни при чем. Успокойся. Этот анализ лишь для очистки совести.
Маринка увела моих подопечных и через некоторое время вернулась:
— У одного вторая, положительный резус. У другого третья, резус отрицательный. Какая группа у подозреваемого?
— Первая, отрицательный резус. К тому же преступник перенес гепатит «А».
— О-о! Тогда милиции следовало бы всех подряд мужчин, хоть каким-то образом общавшихся с девочкой, направить на анализ крови. И тогда преступник был бы сразу найден.
Я грустно покачала головой:
— Если бы все было так просто, как ты говоришь. Однако существует еще презумпция невиновности. То есть если у милиции нет никакой зацепки по поводу подозреваемого, то она не имеет права заставить человека пойти и сдать кровь, потому что изначально каждый человек считается невиновным. Вот так-то, эскулап.
— Но ведь это можно сделать по-умному, якобы сдавать для чего-то другого.
Я опять вздохнула:
— Просто у тебя, Маришка, все получается. Ведь неизвестно точно, кто убил Таню — знакомый или какой-нибудь чокнутый, живущий на другом конце Тарасова. Не брать же кровь у всех мужчин города без разбору. Спасибо тебе, дорогая.
— Да не за что. Еще одного подозреваемого откопаешь — приводи. Помогу.
Мы распрощались.
Еще раз извинившись перед невинно пострадавшими мужчинами, я предложила подбросить их до дома.
* * *
Правы были косточки и насчет неожиданных волнений, и насчет шумного обсуждения событий. Вот так-то молитвы к сатане обращать, размышляла я, изничтожая третью подряд чашку ароматного кофе. Надо же! Хотя чему ж тут удивляться? Разве это в первый раз?
Моя рука невольно потянулась к замшевому мешочку с косточками.
4+20+25 — «В принципе, нет ничего невозможного для человека с интеллектом».
Вот так. Ни больше ни меньше. Оказывается, для того, чтобы решить эту систему уравнений, надо всего лишь как следует пораскинуть мозгами.
— Это-то, милые вы мои, — обратилась я к магическим двенадцатигранникам, — я и стараюсь сделать уже вторые сутки. Но пока совершенно безуспешно.
Я перебралась из кресла на диван и взяла в руки пульт дистанционного управления. Надо немного отвлечься. Иногда правильное решение приходит совершенно внезапно.
По телевизору шел триллер «Заживо погребенный». Но все эти страсти-мордасти меня совсем не волновали, я все думала и думала. И мне казалось, что мое несчастное серое вещество готово воспламениться от напряжения. Эх, блин. Вот бы Вульфа сюда. Или Коломбо.
Вульф бы губами пошлепал, опорожнил бы пару бутылок пива, и свежее решение готово. А что бы предпринял Коломбо?
Я не успела додумать, что бы предпринял сыщик, поскольку вспомнила, что у меня в холодильнике есть бутылка баварского пива.
Во! Точно! Уподобимся Вульфу.
Пиво несколько затуманило голову и сняло дикое напряжение, которое накопилось за день.
* * *
Мы с Ленкой в коротких школьных юбочках и одинаковых светлых блузках бежим по коридору пятой школы и хохочем. В коридоре, в самом его конце, маячит одинокая фигура. Очертания расплывчаты, и я не могу понять, кто это. И мы бежим, бежим, догоняя человека в строгом костюме. Приблизившись, я пытаюсь заглянуть ему в лицо. Мужчина поворачивается, и я понимаю, что это — Роман Николаевич. И тут, совершенно неожиданно для себя, я громко кричу:
— Шизик-Физик-Динамит!
Он пытается схватить меня за руку. Но я ловко уворачиваюсь, и, хохоча, убегаю за угол. Ленка бежит следом за мной, дышит мне прямо в ухо.
