Он опустил голову настолько низко, что она почувствовала на своей щеке тепло его дыхания. Затем он прижался к ней всем телом, и она ясно ощутила властную силу его желания.
– Вы позволите?.. – спросил он. – Разве вы не хотите этого?
Мир вокруг Лили закружился с неимоверной быстротой, дыхание стало прерывистым, грудь сдавил спазм резкой боли. Девушка изо всех сил оттолкнула Моргана. Только теперь она поняла, почему он ни о чем не спросил, когда увидел алую надпись на стене веранды, – ему было хорошо известно значение этих слов. Все это время он знал, что ее называли Пурпурной Лили. Он знал это так же хорошо, как и все мужчины, в глазах которых она видела неприкрытое желание обладать ею. Лили стало горько и больно оттого, что он всего лишь один из этих мужчин.
Она словно окаменела и лишь смотрела на Моргана глазами, полными печали и разочарования. Боже, как она могла еще несколько минут назад замирать от пьянящего ощущения его близости! Как могла позволить себе надеяться? Давным-давно она смирилась с судьбой и запретила себе думать о любви, о браке и о счастье… Она никогда не выйдет замуж, и у нее никогда не будет детей. Рейн Готорн в свое время позаботился об этом.
При воспоминании о прощальном даре Рейна по щекам Лили побежали слезы. Она не в силах изменить свою жизнь. Рейн все решил за нее, и ей это отлично известно. Однако понимание неотвратимости судьбы не могло удержать ее от слез отчаяния: на короткое время она забыла о прошлом и вновь начала было надеяться – напрасно надеяться…
Лили глубоко вздохнула. Она уволит Моргана Элиота прямо сейчас. Он вел себя дерзко, неуважительно и перешел все границы дозволенного. Но гневные слова неожиданно замерли у Лили на устах. Она и сама не понимала, почему не может произнести их. Несмотря на то что произошло несколько минут назад, она все еще не могла забыть своих ощущений, когда он опустился рядом с ней на колени перед обезображенной красной краской стеной. Тогда она перестала ощущать себя бесконечно одинокой.
Невзирая на его наглость и оскорбительное поведение, Лили хотела понять, как подобное могло случиться. Почему? Почему именно этот человек? Почему именно этот мужчина смог сделать то, что прежде никому другому не удавалось?
В ту ночь беспросветного отчаяния Морган Элиот разогнал тьму вокруг нее.
Лили так и не проронила ни слова об увольнении, хотя не сомневалась: любая хозяйка на ее месте немедленно выгнала бы Моргана из своего дома! Нет, не теперь. Она всегда успеет избавиться от него. А сейчас самое главное – скрыть, как больно он ее ранил. Она давно поняла, что никогда не следует показывать людям, что они способны причинять ей боль. Собрав все свои силы, Лили сказала тоном, лишенным эмоций:
– Вы не джентльмен, мистер Элиот. А теперь, извините, мне нужно позаботиться о ленче. – Напрочь забыв о том, что хотела переодеться, Лили сделала движение в сторону лестницы.
Морган не шелохнулся. Его рука все так же упиралась в стену, а взгляд прожигал ее насквозь. Прошло несколько невероятно долгих секунд, прежде чем он резко отвернулся, желая скрыть от нее нахлынувшие на него чувства. Привычным усилием воли он надел маску бесстрастного спокойствия.
– Надеюсь, с ленчем вы справитесь лучше, чем с завтраком, – с иронией произнес он, когда Лили уже бежала вниз по лестнице.
Вспыхнув, она резко обернулась, на лице у нее отразилась борьба противоречивых чувств.
– Несмотря на все ваши сомнения, мистер Элиот, уверяю вас, я способна на многое. И вы еще убедитесь в этом.
– Неужели?
Лили видела, как он оттолкнулся от стены. Теперь он загородил собой проход. Массивный, словно каменное изваяние. Сильный. Его широкие плечи почти закрыли свет, пробивавшийся из окна напротив.
– Да, – выдохнула она в ответ и быстро отвернулась. Больше всего в этот момент она боялась, что не выдержит и внезапно бросится обратно к этому человеку, не в силах преодолеть страстное желание вновь оказаться рядом с ним. Она устремилась вниз, с отчаянием понимая, что спрятаться от него ей все равно не удастся. И действительно, Морган последовал за ней. Лили ускорила шаг, желая оторваться от него, но в этот момент туфелька зацепилась за подол ее платья. Девушка потеряла равновесие и чуть не упала, но Морган ловко поймал ее и помог устоять.
– Будьте осторожнее, принцесса. Принцесса.
Горло Лили сдавило от волнения. Прошлой ночью он тоже назвал ее принцессой. Ну почему, почему все это происходит именно с ней? Сначала терзают душу дети, которые ее не любят, потом смущает этот человек, который то называет ее принцессой, то с презрением смотрит ей в глаза!
Девушке пришлось сделать над собой усилие, чтобы вновь заговорить с Морганом:
– Независимо от того, что вы обо мне слышали, мистер Элиот, я действительно способна сделать многое.
Его спокойная улыбка выразила сомнение.
– И я намерена доказать вам это, сэр, – продолжила она, и ее голос зазвучал увереннее: – А для начала хочу сообщить, что мне понадобилось всего несколько часов, чтобы найти дворецкого и повара.
Морган вопросительно посмотрел на нее.
– И не напускайте на себя такой удивленный вид. Последние десять лет я сама управлялась со своим хозяйством. И это получалось у меня совсем неплохо. – Она высвободила локоть, который он все еще поддерживал.
Морган уже собирался ей что-то ответить, но в этот момент раздался громкий крик:
– Лили!
Лили и Морган находились как раз посередине лестничного пролета, и оттуда им было плохо видно, что происходит в холле.
– Где ты, Лили? – снова прозвучал срывающийся от волнения детский голосок.
– Я здесь, Пенелопа.
Девочка стояла у полуоткрытой входной двери.
– Здесь какие-то люди, – заявила Пенелопа. В ее прищуренных глазах было заметно осуждение. – Они утверждают, что они – наши новые дворецкий и повар.
Лили всплеснула руками:
– Замечательно! Впусти их скорее!
С демонстративным нежеланием Пенелопа распахнула дверь и отступила в глубь холла. В дом вошли двое. Один из них был высокий и толстый как бочонок, на его лице четко выделялся длинный рубцеватый шрам. Другой оказался низкорослым и жилистым. Вид у него был свирепый и угрожающий, как будто он в любой момент готов был подскочить к девочке и открутить ей голову.
– Что это вы так на меня смотрите? – в страхе отшатываясь от него, спросила Пенелопа.
– Так это вы миз Блэкмор? – ворчливым тоном спросил, обращаясь к Лили, высокий.
Девушка почувствовала, что радостное волнение, с которым она встретила известие о приходе новых слуг, с неимоверной быстротой сменяется разочарованием. Однако она с безнадежным упорством все еще продолжала надеяться, что странная парочка, стоявшая перед ней, не имеет никакого отношения к людям, которых пообещал прислать в ее дом Джон.
