В приемной тоже стоял музыкальный центр. У Габриэль, страстной поклонницы медитативной музыки, были припасены диски для самых разных целей. Но слушать музыку в плеере запрещалось категорически. Что ни говори, а посетитель чувствует себя не очень удобно, когда секретарь не реагирует на его появление.
Ответа на вопрос, почему же Габриэль слушает плеер в такой час, Лия до не нашла, а поэтому она подошла к столу и, положив сумочку, заняла свободный стул.
Габриэль сняла наушники.
— Привет! — сказала она, откладывая бумаги. — Разве ты не должна была приехать завтра?
— Да, должна была. — Лия посмотрела на плеер. — Но планы изменились.
— По-моему, ты перенервничала, конфетка. Тебе надо расслабиться. Может, зеленый чай?
— Нет. Мне нужно домой. Кстати, почему ты слушаешь музыку посреди рабочего дня?
На этот вопрос Габриэль ответить не успела, потому что в приемной появились двое. Одного из них Лия знала — это был Гилад. Посмотрев на консультанта главного аналитика, она испугалась. Таким бледным и испуганным она не видела его даже тогда, когда Константин выходил из себя и ругал его за серьезный проступок. Создавалось впечатление, что еще чуть-чуть — и Гилад упадет в обморок посреди приемной.
Второго джентльмена она видела впервые. Это был высокий мужчина (Гилад при своих ста семидесяти сантиметрах едва доходил ему до плеча) с копной темных волос и серо-стальными глазами. Джентльмену было за сорок, если не за пятьдесят, но седина коснулась только его висков, да и то слегка, а держался он достойно и уверенно, чему могли позавидовать и более молодые люди. Он услужливо поддерживал Гилада под руку — похоже, Лия сделала правильный вывод насчет обморока.
— Я налью воды, — сказала она, поднимаясь.
— Лия, хорошо, что вы приехали, — проговорил Гилад. Точнее, не проговорил, а прошелестел. — Мы волновались.
— Так вот она, знаменитая Лия Слоцки, — включился в разговор незнакомый Лие джентльмен. — Майор Боаз Толедано, руководитель отдела стратегического планирования. Очень приятно.
— И мне, сэр, — кивнула Лия.
Габриэль тем временем налила стакан воды и уступила Гиладу свое место, но он махнул рукой и прошел в свой кабинет. Майор Толедано остался в приемной.
— Что стряслось? — спросила Габриэль.
— Лейтенанту Гордону нужно успокоиться. Будьте добры, сделайте ему кофе.
— Может, ему еще сделать массаж и станцевать стриптиз? — фыркнула Габриэль, но поднялась и направилась к чайнику.
Боаз перевел взгляд на Лию.
— Слава Богу, все целы. Документы у вас? Вам придется отправиться к капитану в гости.
Лия подняла глаза на майора Толедано.
— В гости, сэр?
— Капитану нездоровится, он поехал домой. У него больное сердце… Я каждый раз говорю ему, что нельзя нервничать, но с нашей работой такие запреты сложно соблюдать.
— Вот так? Без звонка?
Боаз присел у стола и взял лист для заметок.
— Он вас ждет. Вот адрес. Это в Гило. К сожалению, я не смогу отвезти вас. Вам придется взять такси. Прошу прощения. Обычно я не позволяю себе таких вещей, но сейчас я должен быть здесь.
Габриэль вышла из кабинета Гилада и, остановившись посреди комнаты, заявила:
— Только послушай, Боаз. Я предложила ему кофе, но он отказался. Тогда я предложила ему массаж и стриптиз, но он отказался. И что он попросил? Водки! И после этого вы все еще говорите что-то насчет женской логики?
Глава 8
Майор Боаз Толедано потянулся за лежавшей в кармане пиджака сигаретной пачкой, но одернул руку и нахмурился. За последние три месяца он несколько раз принимал решение бросить курить, но успехом это не увенчалось. Вероятно, потому, что Боаз не был уверен до конца в том, что он хочет это сделать.
Курил он давно, лет с шестнадцати, и много — пачку в день. Он не раз признавался себе в том, что бросать курить ему не хочется, но эта привычка не устраивала его жену, которая постоянно напоминала ему об обещаниях расстаться с сигаретами. Масла в огонь подливал и взрослый сын, спортсмен и борец за здоровый образ жизни. Но майор Толедано за долгие годы настолько свыкся с процессом курения, что без сигарет себя не представлял.
Дополнительный соблазн появился тогда, когда закурил сидевший напротив него капитан Землянских. Лейтенант Гордон, время от времени поглядывавший на экран небольшого портативного компьютера, тоже щелкнул зажигалкой. Боаз тяжело вздохнул и решил, что проиграл очередную схватку с никотином.
— Кажется, ты бросил курить? — отреагировал на действия коллеги Константин. Его способность задеть за живое в самый неподходящий момент была феноменальной.
— Да, но это было неделю назад, — резонно заметил Боаз.
— Вам надо курить трубку, майор. На мой взгляд, она отлично впишется в ваш образ.
Гилад по-прежнему изучал экран портативного компьютера.
— Есть что-нибудь новое, лейтенант? — осведомился Константин.
— Ничего, — покачал головой тот. — Ты думаешь, это нормально?
— Я думаю, тебе нужно расслабиться. Хотя, конечно, я могу тебя понять. Первая операция — это всегда волнительно. Может, выпьем?
— Было бы неплохо, — кивнул Боаз, протягивая руку к пепельнице. — Мне, пожалуйста, виски. А лейтенанту надо чего-нибудь покрепче. Для успокоения нервов.
Гилад удивленно ахнул.
— Выпить? Да вы что! Когда на нашей ответственности десять человеческих жизней?!
— Если после стакана виски ты будешь пьян настолько, что не сможешь следить за экраном, тебе мы наливать не будем.
— Полно, капитан, — сказал Боаз и поднялся. — Вам я тоже наливаю виски?
— Да. Итак, подытожим. Три стакана. И побыстрее, майор, а то ваши чаевые останутся у меня в кармане.
Гилад проводил Боаза взглядом и вздохнул.
— Это нормально — когда начальник штаба и главный стратег пьют… вот так? — спросил он.
— Нет, — ответил тот коротко. — И нервничать — это тоже ненормально. Но ты нервничаешь. И мы с Боазом нервничаем. Только мы нервничаем немного иначе. Пьем и отпускаем дурацкие шутки. На данный момент от нас ничего не зависит, а поэтому ты просто смотришь на экран. У тебя есть выбор — либо рвать на себе волосы и думать о том, что могло случиться самое плохое, либо выпить и расслабиться. Женщинам сюда нельзя, так что в полной мере мы расслабиться не сможем. Хотя можно пригласить Габриэль. У тебя, наверное, уже устали глаза. Что ты думаешь по этому поводу?
Гилад потушил сигарету в пепельнице и отогнал от лица струйки дыма.
— Я думаю, что у тебя идиотские шутки, — заявил он. — И они убивают меня каждый раз, хотя я уже давно должен был к ним привыкнуть. Такое впечатление, будто у тебя железные нервы.
