Возможно, в этих мыслях изначально не было ничего рационального, но Константин все чаще отмечал, что женщины поверхностно относятся ко всему вышеперечисленному. Они любят дорогие подарки и цветы, но зачастую видят в этом намек. Он мог пересчитать по пальцам тех женщин, которые при виде подарков не закатывали глаза и не говорили полным фальши тоном: «Ах, ну разве можно дарить такие подарки на пятом свидании? Теперь я буду чувствовать себя обязанной!». Почему подарок должен восприниматься как что-то сверхъестественное, и почему нельзя просто поблагодарить? Разве это ненормально — дарить женщинам подарки, особенно если они этого достойны? Сначала они говорят, что легкодоступные женщины — это гадко, а потом упрекают мужчину в том, что он не делает решительных шагов. Так что им вообще нужно?
Константин думал о том, что если бы в нем было меньше эстетизма и уверенности в своей правоте, то он решил бы, что его плохо воспитали. Плохо в том плане, что воспитание это было пережитком прошлого. Что в наши дни уже никто не водит женщин в театр, не читает им стихи и не целует им ноги. И что пока мужчина и женщина не окажутся в одной постели, то духовной близости между ними быть не может. Но упрямство брало верх, а поэтому Константин условно делил женщин на правильных и неправильных. Последних было больше, но он был уверен в том, что качество первых уравнивает позиции.
Брюнетка отреагировала на его появление не сразу. Она еще некоторое время сидела, чуть ссутулившись, а потом медленно подняла голову, и Константин увидел, что она плачет.
— Добрый вечер, — сказал он.
— Здравствуйте, — ответила брюнетка вежливо. — Вы что-то хотели?
— Я вижу, что вам грустно, и я подумал, что смогу вам…
— Вы мне не поможете. Что-то еще?
— Вы не будете против, если я присяду?
Брюнетка устало вздохнула и кивнула на свободный стул.
— Спасибо, — поблагодарил Константин. — Почему вы пьете в одиночестве?
— Хотите присоединиться? Правда, не думаю, что вы будете пить такую гадость. У вас такой… аристократичный вид.
— Я совсем не разбираюсь в винах, — признался он, наполняя принесенный официантом бокал. — За знакомство. По-моему, отличный тост! Постойте-ка. А мы еще не познакомились!
Брюнетка покачала головой, и на ее лице появилась улыбка.
— Похоже, вы навеселе, — сказала она с легким укором. — Меня зовут Марика.
— Константин, — представился собеседник и поднял бокал. — Вот теперь действительно за знакомство.
— За знакомство, — согласилась Марика и сделала пару глотков вина. — У вас красивое имя, Константин. Вы оставили веселую компанию и подошли ко мне, хотя знали, что ничего веселого вы тут не найдете. Почему?
— Я увидел, что вам грустно, и решил спросить, что случилось.
Марика снова улыбнулась.
— Я не советовала бы вам пить вино после водки, — сказала она. — Завтра вы будете себя плохо чувствовать.
— Но ведь это будет завтра. Кроме того, у меня никогда не было похмелья. Интересно узнать, как это. Итак, в чем же дело?
Марика снова погрустнела.
— Видите ли, — сказала она, — я решила, что сегодня вечером у меня будет бессонница, и я выпью снотворное. Но только не одну таблетку, как обычно, а все.
— Что вы! Зачем?!
— Вы сказали, что не знаете, что такое похмелье. А я не знаю, что такое смерть. Мне тоже интересно узнать, как это.
— Послушайте. — Константин замолчал. — Может, вам что-нибудь нужно?
— Новое сердце.
— Я могу предложить альтернативный вариант?
— Это интересно, — кивнула Марика.
— Сейчас мы закажем ужин, и вы не будете пить на голодный желудок. И пить снотворное, разумеется, тоже не будете.
Марика опустила глаза, разглядывая полупустую бутылку с вином.
— Я объясню вам, в чем дело, — сказала она. — Знаете ли, после того, как… я поняла, что мне нужно новое сердце, потому что старое уже не совсем пригодно, я решила, что не буду сидеть дома. Надену самый глупый наряд и пойду в ресторан. И если никого не встречу, то пойду, и…
Константин посмотрел на собеседницу. В зеленых глазах Марики светился огонек надежды.
— Понимаете?
— Понимаю. Я рад, что вы не хотите пить на голодный желудок. Я бы тоже что-нибудь съел.
— Почему-то я не могу представить, что ты просто так подходишь к девушке и знакомишься, — сказала Лия, которая уже принялась за принесенный десерт.
— Но почему же? Что может быть лучше, чем познакомиться с женщиной в ресторане, в театре? Или, скажем, в университете?
— В библиотеке? — улыбнулась Лия.
— Конечно. Пока ты будешь объяснять женщине, как пользоваться компьютерным каталогом, ты трижды получишь возможность попросить у нее номер телефона и сделать ей миллион комплиментов.
— Значит, вот как, — понимающе закивала она, сдерживая смех. — А я-то думала, что ты был скромным молодым человеком, который всегда четко определял дистанцию между ним и женщинами…
— Конечно. Но если есть правило, то есть и исключение.
Когда Константин и его новая знакомая покинули ресторан, настроение у обоих было превосходное. Вероятно, еще и потому, что за первой бутылкой вина последовала вторая. Именинник и его друзья давно отправились по домам, часы показывали начало второго. Но завтра была суббота, а поэтому молодые люди никуда не торопились.
Марика уже раздумала пить снотворное. Похоже, она вообще не собиралась спать, но ее попутчик был другого мнения. Усталость после рабочего дня давала о себе знать, и ему хотелось положить голову на подушку. Он попросил таксиста сделать приличный крюк и завезти в первую очередь даму, согласившись заплатить по счетчику, попрощался с ней и отправился домой, договорившись встретиться завтра.
В субботу было жарко. Сентябрь вступал в свои права, утомленный город дремал, будто решив устроить себе послеобеденный отдых. Пустынный ветер уже правил бал, хотя еще вчера воздух был чистым и прозрачным. Теперь дышать стало тяжелее, а солнце казалось крошечным, скрытое за желто-серой пеленой. Константин пожалел, что заставил Марику покинуть прохладную квартиру и проехать через весь город только для того, чтобы выпить кофе. Он стоял у витрины книжного магазина и, близоруко прищурившись, разглядывал лица прохожих. Песок в воздухе мог сделать слепым любого, даже самого зрячего. Удивительно ли, что, увидев Марику, Константин ее не узнал?
Но, конечно же, виноват был не песок. Марика выглядела иначе. На ней не было платья и туфель, которые не подходили друг к другу. На ней были черные брюки, темно-зеленая шелковая блузка и туфли на гораздо более высоком каблуке, чем вчерашние. Волосы она оставила несобранными: теперь они свободно лежали на плечах и были не такими уж чтобы и короткими — гораздо ниже лопаток.
