Марика сделала глоток кофе.
— Я думаю, Константин, — ответила она, — что послезавтра у меня не будет срочной работы. Но завтра, черт возьми, начнется война с Ираном, война с Сирией, война с Ираком или какая-то другая идиотская война. И тогда семья для тебя снова отойдет на второй план, а на первом плане будет работа, безопасность страны и твои вечные государственные тайны, из-за которых ты не можешь говорить о работе даже со своей женой. Со своей женой! Что это за работа, если ты не можешь поделиться со мной, с самым родным человеком и рассказать о том, как прошел день? Ты работаешь, как проклятый, и, наверное, думаешь, что можешь заработать все деньги на свете!
— Деньги тут не при чем. Я уже говорил тебе, что на данный момент для меня важны не деньги, а приобретение профессиональных навыков. Когда моя работа будет доставлять меньше хлопот, я буду думать о деньгах. И о нас с тобой.
— У нас есть деньги. Мы можем позволить себе купить новый дом, поменять машину, поехать на экскурсию в Европу на пару месяцев, наконец. Но у нас нет для этого ни сил, ни времени, ни желания. Ты думаешь, что ко времени окончания твоего испытательного срока положение дел изменится в лучшую сторону? Лично я в этом сомневаюсь. Ты помнишь, когда мы в последний раз куда-то ходили вместе? Помнишь, когда мы в последний раз позволяли себе отдыхать? Просто отдыхать, гулять, атить деньги на ерунду, спать по двенадцать часов в сутки, плавать в бассейне, играть в бильярд, заниматься любовью с утра?
Константин пару раз затянулся сигаретой и рассеянно пригладил волосы ладонью.
— Пару месяцев назад, — ответил он. — Но если ты хочешь куда-нибудь поехать…
— Я не хочу никуда ехать, — перебила Марика. — Я хочу, чтобы мы с тобой уделяли друг другу больше времени и внимания. Я не прошу у тебя дорогих подарков, каких-то непонятных обещаний, не хнычу, не устраиваю скандалов, не задаю глупых вопросов, не напрашиваюсь на комплименты. Я хочу, чтобы мы чаще бывали вместе, Константин. Но не потому, что мы, вечно занятые деловые люди, оставили пустую строчку в ежедневнике для того, чтобы написать там «любимый человек». Потому, что нам обоим это нужно. — Она опустила глаза. — Я люблю тебя. И ты мне очень дорог. А эти выяснения отношений каждый раз заставляют меня думать о том, что такие люди, как мы, никогда не смогут завести нормальную семью. И что единственная любовь их жизни — это карьера. Начерта мне эти деньги, если в моей личной жизни полный бардак?
— Это неправда. — Константин сжал ее руки, оставив недокуренную сигарету в пепельнице. — Если бы я думал, что единственная любовь моей жизни — это карьера, то никогда бы на тебе не женился. Я готов сделать для тебя все, что угодно, и никакая карьера не встанет на пути к нашему счастью. — Он поднялся, подошел к ней и обнял. — Когда ты смотришь на меня такими глазами, мне хочется что-нибудь с собой сделать. Просто мне вчера был так паршиво, что… — Он замолчал, остановившись на полуслове, и коснулся ее шеи. — Ладно. Не будем об этом.
Марика вздохнула и встала, вежливо убирая его руку.
— Извини, мне пора идти. Я опоздаю. Мы и так заговорились. А день у меня сегодня более чем…
— Нет. Я хочу, чтобы сегодня ты осталась дома. Со мной.
Она со смехом покачала головой и, взяв со свободного стула сумочку, пошла к дверям, но Константин обнял ее за талию и прижал к себе.
— Похоже, я плохо себя объяснил? — спросил он, наклоняясь к ее губам. — Я хочу, чтобы ты…
— Ты представляешь, что со мной сделают, если я не выйду на работу?
— Сейчас я тебе все объясню.
После этих слов Константин, по-прежнему придерживая жену за талию, второй рукой достал сотовый телефон и набрал номер.
— Доброе утро, майор, — сказал он после короткой паузы. — Надеюсь, я не отвлекаю вас от дел? Я хотел сообщить вам, что сегодня меня не будет. У меня появились срочные дела в банке, которые необходимо решить как можно скорее. Нет-нет, ничего серьезного, но вполне может стать серьезным, если я вовремя не разберусь с этим. Да, бесконечная бюрократия. Благодарю вас. До завтра.
Марика облизнула губы и покачала головой.
— Ты сумасшедший, — сказала она.
— А теперь твоя очередь. Где твой телефон?
Она нашла нужный номер в телефонной книге и некоторое время слушала гудки.
— Янив? — заговорила она, нахмурившись. — Ты в дороге? Что за шум? Сегодня я не выйду на работу, у меня проблемы в банке. Что? Да нет, это не ссуды. Это не связано с делами, это личные проблемы. Нет, мне не нужны деньги. Нет, совещание с финансистами назначено на завтра. Все остальное отмени. Послеобеденные звонки я сделаю вовремя, для этого мне не надо сидеть в офисе. Завтра мы все решим. Хорошего дня.
Марика отключила телефон.
— Когда вернется Берта? — спросил Константин.
— Думаю, как всегда, около пяти.
— Для нее надо будет выдумать более правдоподобное объяснение тому, что мы оба в такой час уже дома.
Марика не удержалась от улыбки.
— Надеюсь, хотя бы с ней ты не будешь разговаривать тоном студента, который прогуливает лекцию.
— У меня был более чем деловой тон, — возразил Константин.
— Сразу видно, что в университете ты редко сбегал с лекций на свидания.
— Я был прилежным и дисциплинированным студентом. Но, конечно, случалось всякое.
… На часах было около одиннадцати, когда Константин и Марика, наконец, легли, утомленно прижавшись друг к другу. Через неплотно прикрытые шторы пробивались лучики света, но в спальне было так же сумеречно, как и с утра.
— Я люблю тебя, мой наглый врун, — заговорила Марика, приглаживая растрепавшиеся волосы ладонью.
— И я люблю тебя, моя не менее наглая соучастница, хотя сил у меня уже не осталось. — Константин подождал, пока она приведет волосы в порядок, после чего одним движением руки свел на «нет» все ее старания. — Так лучше.
Марика расхохоталась.
— Врун, — повторила она. — А когда у нас будет счет в швейцарском банке, что ты будешь говорить своему начальнику? «Майор, мне нужно срочно вылететь в Цюрих, потому что мой чек не был принят, и нужно подтвердить подписи. А заодно я покатаюсь на лыжах и поем швейцарского шоколада»?
— К тому времени мне уже не надо будет докладывать о каждом своем шаге, потому что я сам буду начальником. А ты избавишься от своего партнера и будешь вести дела сама. И вот тогда-то мы наедимся швейцарского шоколада и накатаемся на лыжах так, что это нам до смерти надоест.
Марика положила голову на подушку и прикрыла глаза.
— Надо же, я совсем забыла про пластырь, — сказала она.
