Фред провел тысячи часов — ив этом его единственное сходство с агентом ФБР, — выслеживая «клиента». Терпение федерального агента, сидящего в засаде, чтобы сцапать подозреваемого, может сравниться лишь с терпением мафиозо на задании. Он знавал эту смертную скуку, когда просиживаешь задницу в машине, ожидая, пока какой-нибудь бедолага не высунет наконец голову, чтобы всадить ему тут же пулю. Помнил он и вкус чуть теплого кофе из термоса, и карточные победы на краешке приборной доски. Приходилось ему и засыпать со стволом в руке, и отливать прямо тут же, у ближайшей стенки. И когда клиент в конце концов появлялся, шкуру ему дырявили со вздохом истинного облегчения. А если дело кончалось плохо, то терпеливый исполнитель шел прямиком в тюрьму — на три месяца, на три года, на тридцать лет, — и, валяясь на нарах, мечтал о том, как, выйдя на свободу, он в первый же день наверстает все, что прошло мимо него за эти месяцы или годы. И что самое смешное, парень из мафии в конечном счете тратит на разные ожидания времени в сто раз больше, чем любой добропорядочный гражданин. И при этом редко кто из них доживает до мирной пенсии в тихом местечке.
Сегодня, лежа в своей каморке под крышей, Фред ждал не один. Повернувшись на бок, он дотянулся до кармана брюк и достал оттуда томик «Моби Дика». Страниц пятьсот назад он все же отправился в это плавание на борту «Пекода», как и юный Измаил, полный решимости и желания добиться победы. Он покинул остров Нантакет в Массачусетсе и отдался на волю ветрам, не зная, куда они его приведут. Первая качка не испугала его: плаванье — значит, плаванье, надо двигаться вперед, невзирая ни на какие бури. Фреду все было интересно: строение судна, распределение обязанностей среди экипажа, законы морской физики, тонкости китобойного дела и изготовления гарпунов и даже качество пеньки, применяемой для плетения сетей. Он познакомился со всем этим новым миром благодаря техническим отступлениям, которые Мелвилл с его стремлением к точности счел необходимыми для своего романа.
Прошло уже несколько дней в открытом море, а великана все не было. Моряки, хорошо с ним знакомые, не раз вспоминали об окружавшем его ореоле таинственности. Наконец однажды ночью на палубе появился капитан Ахав на своей искусственной ноге из китовой кости. Уоррен был прав: вот настоящий герой, одержимый, готовый отдавать самые дикие приказы, только чтобы утолить слепую жажду мести.
Постояв на якоре неподалеку от Буэнос-Айреса, «Пекод» шел теперь в направлении Индийского океана. Он встречал на своем пути другие суда, бил других китов, но это были не те.
День за днем, глава за главой Фред одолел пятьсот страниц, подобно тому, как моряки одолевают мыс Горн. Для человека, ни разу в жизни не раскрывшего ни одну книгу, пятьсот страниц — это все равно что блуждать в открытом море: он ходил по кругу, боролся с бурями, иногда едва удерживаясь на плаву. Когда волна захлестывала его корабль, Фред цеплялся за фальшборт, но держался курса, ожидая, пока попутный ветер вновь не наполнит его паруса. И вот награда за упорство: вдали показался берег.
После первых бесплодных попыток Фред повсюду носил с собой томик, ощущая у себя на боку его тяжесть. Со временем он стал находить в этих страницах и смысл, и упоение, и знания. У него уже появились какие-то воспоминания — и это было меньшее, что он мог ожидать от такого парня, как Мелвилл. В эти дни он с удовольствием представлял себе, что носит в кармане четыре океана, белого кита и капитана — яростного и неустрашимого.
Ах, если б он только знал об этом в те времена, когда отправлялся на задания! Читать! Забыть печальные обстоятельства, сбежать от них, умчаться далеко-далеко! Трясясь от холода в трущобах Бронкса, скакать верхом по неоглядным просторам Дикого Запада. В ожидании разборки с латиноамериканской группировкой блистать на великосветском приеме в Бостоне. Путешествовать по Европе в компании очаровательной леди, пока кретин-сообщник храпит на заднем сиденье.
Сегодня вечером, подставив книгу под жалкую полоску тусклого света, Фред вернулся к чтению на странице 565, на том самом месте, где «Пекод» встретился с другим судном, «Сэмюэл Эндерби», капитан которого тоже стал жертвой свирепого Моби Дика. Он посоветовал Ахаву двигаться на восток, и «Пекод» снова отправился в погоню. Фред опять почувствовал качку, он опять был членом экипажа. И вновь мощные валы вздымали судно, приводя в ужас людей на борту. Лежа на полутемном чердаке, он, как и другие, нес свою вахту. Крейсируя в Японском море, он напевал воображаемую мелодию матросской песни с переписанными наново словами. С каждой страницей его собственный словарный запас становился богаче на одно слово, и он перебирался с грот-марса на ют, не путаясь ни в мачтах, ни в парусах: если бы капитан Ахав приказал ему, он смог бы уже и сам их поставить. И вот на странице 694 впередсмотрящий закричал: «Фонтан! Фонтан! И горб, точно снежная гора! Это Моби Дик!»
После нескончаемого ожидания — вот он, поединок! Сейчас Фред своими глазами увидит того самого дьявола, о котором столько рассказывал Ахав.
Но тут далекий шум, на этот раз совершенно земной, — тяжелое, постепенное приближение чего-то, словно войско, сотрясающее землю чеканной поступью, — вырвал Фреда из бушующих волн. Страшная сила земного притяжения обездолила его, лишив привычной обстановки. Что такое? Ах да, это он вернулся к реальной жизни. Внизу лестничная клетка, тусклый свет, Суперкубок, Монтелимар, «пиццайоло», невыплаченная квартплата, текила — вот она реальность. А что это за шум? Люди. Да, реальные люди — не матросы, не Ахавы, не Измаилы, ни Квикеги или Старбеки, просто какие-то типы, отягощенные своей земной массой, куски мяса на толстых лапах, к тому же пьяные, таких миллиарды, это — классика, и никакой таинственности.
Фред сам столько раз садился за покер в такое время, что знал повадки игроков как никто другой: сначала они прополоскают внутренности холодным пивком, закурят сигары и займут привычные места за столом. Один из них перетасует карты, сделает начальную ставку, другой мужественно добавит полсотни, третий скажет: Играем до полудня а четвертый спросит: Мы играем или так и будем трепаться? Фред спустился с антресолей и, прежде чем последний вошел в квартиру, догнал его и, легонько стукнув по затылку, подтолкнул внутрь. Не дожидаясь реакции, он закрыл дверь изнутри, и тут все четверо с удивлением обнаружили, что их уже пятеро.
После того как ему помешали совершать героическое плавание, Фред не мог удовлетвориться одной жертвой. Он возблагодарил небо, увидев вокруг себя людей примерно его сложения, воинственных и готовых помахать кулаками — четырех дураков, уверенных, что вчетвером им ничего не грозит. Один из них выругался и шагнул к незваному гостю. Ударом кулака Фред сбил его с ног, затем раздал окружающим несколько ударов в челюсть, двинул ногой кому по почкам, кому в пах, разбил несколько предметов об их головы и спины, а когда все оказались на полу, свалил на них кое-что из мебели. Напоследок он попросил их не шуметь, чтобы не беспокоить соседей, которым скоро уже пора вставать. Несчастная четверка отчаянно пыталась понять, в какое дерьмо они вляпались и кто это чудовище, ворвавшееся в их жизнь этим ранним утром, казалось ничем не отличавшимся от предыдущих.
