— Я снял для вас вполне приличный одноместный номер. Пошли, провожу до гостиницы. Заодно обсудим ситуацию…
Да, это назрело, потому что во время ужина поговорить с Игорем о делах мне так и не удалось — его постоянно отвлекали телефонные звонки, а между ними он успевал только выпить очередной стаканчик водки, на закуску времени не оставалось.
— Давайте напрямик, что вы хотите нам предложить? — сразу взял быка за рога Костомаров, когда мы очутились на улице.
— Я представляю крупных бизнесменов от антиквариата, — сказал я. — У нас имеются связи со многими коллегами в зарубежных странах, отлаженная система реставрации и сбыта различных древностей. Платим мы хорошо. Берем все, что только можно найти под землей в культурных слоях. Я имею в виду вещи, к которым прикасались руки древних.
— Да, я вас понял, — кивнул бритой головой Игорь. — Но мы-то занимаемся несколько другим. Нас интересует история русской армии. Мы по возможности восстанавливаем военную амуницию, оружие. Для нас какой-нибудь эполет или перевязь с офицерского мундира легких кирасир или драгун — это восторг! К тому же постоянно ездим в экспедиции по местам боев русской армии. Копаем…
— Вот именно! Копаете… — перебил я. — Это нам и нужно. Вы же можете часть своих находок сдавать нам. Почему нет?
Костомаров почесал нос и, остановившись, посмотрел на меня осоловелыми глазами.
— Почему не можем? Мы все можем! Ладно, черт с тобой! Я открою тебе коммерческую тайну, так и быть. Только тс-с! — Игорь перешел на «ты», даже не заметив того. — Видел того, кто сегодня приезжал на «Волге»? О, брат! Это сам Митрофанов! Полковник милиции, замечу… А теперь пошли! Здесь недалече…
— Куда еще? — спросил я недовольным тоном, отстраняясь от Игоря.
— Не в милицию, не боись! Посмотришь, на чем мы деньгу зашибаем. Да такую, какая твоим бизнесменам от антиквариата и не снилась.
— Может, не надо? — попытался я отыграть назад, почувствовав в этих откровениях некую опасность для себя.
— Нет уж! Ты моей сеструхе приглянулся. Это даже Ольга подметила! Значит, без пяти минут родственник… У нас, у Костомаровых, все всерьез! Если понравились друг другу — женитесь. Только так, и никаких гвоздей! Родственник, я тебе все покажу, не сомневайся… — и Игорь полез ко мне целоваться.
— Лучше я пойду в гостиницу, — утеревшись, сказал я.
— Кровная обида! Да мы уже пришли. Видишь эту сараюшку? Ничем не примечательная, так? А вот от замка ключ…
Покачиваясь на нетвердых ногах, Костомаров кое-как после нескольких неудачных попыток вставил ключ в замочную скважину и распахнул дверь.
— Заходь сюда!
Это был на самом деле обыкновенный сарай, в котором валялась всякая всячина — от садово-огородного инвентаря до каких-то старых флагов и дорогих багетовых рам для картин.
— Наш цех во втором ярусе, — пробормотал Игорь и откинул крышку люка. — Там сейчас темно — лампочка перегорела… Да и нечего тебе там высматривать! Пошел ты к черту! Мы тут оружие восстанавливаем, понял? Оставшееся после боев. Взрывчатку добываем и делаем СВУ. Знаешь, что такое СВУ? Самодельное взрывное устройство… Спрос, как понимаешь, превышает предложение… Вот чем надо заниматься, родственник! И пошел ты к черту со своим антиквариатом!..
Это были последние членораздельные слова, произнесенные Игорем, после чего он упал. Упал прямо на крышку люка, словно прикрыл ее своим телом от недоброжелателей, и тут же захрапел. Я, решив, что концерт окончен и в сарае мне больше делать нечего, ушел в гостиницу с твердым намерением утром отправиться восвояси…
Возле гостиницы я увидел Инну. «Поздновато для уважающей себя девушки», — подумал я, невольно взглянув на часы. Была полночь. И намерения Инны мне стали ясны сразу же, как только подошел к ней, взял ее за руку и заглянул в жгучие глаза. Она потянулась ко мне, поцеловала в губы и, как мне показалось, полностью растворилась во мне, в моем естестве. Больше того, она стала частью меня до такой степени, что я даже услышал ее сокровенные мысли, будто бы она шептала мне их на ушко, почувствовал те же желания, что и она…
— Не провожай меня, — сказала Инна, застегивая лифчик, который, на мой взгляд, был ей несколько тесноват.
— Не боишься, что тебя увидит дежурная внизу?
— Почему же когда мы заходили сюда, ты об этом не думал? Дежурная — моя подруга.
— Понятно! Значит, ты часто здесь бываешь…
— Успокойся, не очень часто.
— Понятно! Значит, гостиница — это тут у вас вместо дома секретных свиданий. А как же пуритански строгие инструкции гостиничного хозяйства?
— Я пошла! И учти, я прилипчивая! Теперь ты от меня никуда не денешься.
— Это я уже слышал от твоего братца, что мы с тобой, оказывается, понравились друг другу… — сказал я в пустоту — Инны уже не было в номере.
«Ага, — подумал я, — раскатала губы… Утром меня здесь уже не будет, прыгну в первый попавшийся поезд — и привет!»
Инна ушла, а я не мог оставаться один в душном квадратном помещении. Быстро одевшись, спустился на первый этаж и увидел дежурную лохматую накрашенную девицу, спавшую прямо на диване в фойе. Услышав шаги, она приподняла голову и, не открывая глаз, проворчала: «Не захлопывайте дверь!» Затем снова уснула.
Я шел по пустому городку и ни о чем не думал. Сам не заметил, как оказался на городской окраине. Там еще протекала какая-то речушка, и мне очень захотелось окунуться в ее прохладные струи, наплаваться до одури. Я начал раздеваться, но успел снять только куртку. Сзади кто-то окликнул:
— Эй, москвич! А мы тебя всю ночь шукаем…
Обернувшись, я увидел на пригорке трех крепких парней, которые на фоне начинавшего светлеть неба казались тремя богатырями с картины Васнецова, только без коней.
— Есть разговор, — сказал тот, кто меня окликнул, и, быстро сбежав с пригорка, встал напротив меня. — Тебе не кажется, москвич, что ты развил у нас слишком бурную деятельность? В день приезда успел все разнюхать… А теперь вот я не могу тебя отпустить, если бы даже и очень хотел. Но я и не хочу! Как говорится, он слишком много знал!
— Кончай балаболить, Шеремет! — проговорил хриплым голосом другой «богатырь». — Дай я его шлепну и весь разговор!
Здесь, под довольно-таки крутым берегом, тьма была особенно густой, и потому я плохо различал лица говоривших, но звук передергиваемого в автомате затвора я услышал, и очень даже хорошо.
— Получай, москвич! — прорычал парень с автоматом и полоснул очередью как-то странно сверху вниз. Меня спасло только то, что в самый последний момент я, сделав шаг назад, ушел с линии огня и, схватив поперек туловища третьего парня, стоявшего прямо за моей спиной, прикрылся им, как щитом. Так что все автоматные пули, предназначенные мне, достались ему.
В следующее мгновение в моей руке оказался пистолет, вырванный из ослабевшей руки убитого. Судя по габаритам, это был двадцатизарядный «Стечкин». В Москве, в укромном месте, у меня был спрятан точно такой же… Первые два выстрела я сделал почти навскидку, толком даже не прицеливаясь. В ответ из темноты вырвалась огненная россыпь трассеров.
