– Второй! – послышался в шлеме испуганный голос Таланы, которая увидела, что мой истребитель начинает вновь «плести кружево».
– Уходите, – произнес я спокойно.
– Я вытащу тебя!
– Забудь!
Меркапские истребители бросились на меня все, как птицы, защищающие гнездо. Они по всем правилам войны должны были разорвать меня в клочья. Не смогли…
Лед вокруг меня лопнул. Равнодушие покрылось трещинами и слетело. И мной овладело ликование. Пьянящая радость…
Я все-таки вышел на линию торпедной атаки! И вогнал, как на учениях, оставшиеся торпеды в «башню» Торпеды попали в главный оружейный отсек «большой крепостной башни». Энергетические накопители стали разваливаться. Выплеснулось пламя, начавшее жадно поедать «башню»… Напоследок это сраженное чудовище умудрилось выстрелить в десантный бот, тот клюнул носом, сбился с курса и полого вошел в атмосферу…
А потом «башня» стала разваливаться… И проход открылся. В него двинули десантные корабли, планетные штурмовики, сопровождаемые «Альбатросами»…
Я был прилично поврежден. Зеркальная броня «Морского ястреба» обуглилась и почернела. Но я выбрался в относительно спокойную часть «объема».
Окинул взором поле битвы. Три точки – бывшая наша эскадрилья… Сильно поврежденный истребитель Таланы – все что осталось от моего звена.
Талана жива! Пока жива!
Еще два десантных бота вспыхнуло. Но больше десятка вышло к точке. Они рассыпались пылающим дождем – это отделялись планеры, каждый из них уносил по десантнику – тысячи целей, плюс обманки для средств воздушной обороны… Многие планеры гибли, по большинство прорывалось к поверхности. Вместе с ними шли планетные штурмовики, доныривая до поверхности и сметая наземные мерканские укрепления. Штурмовики горели, как свечи, но дело свое делали.
Десантники потеряли не меньше трети личного состава на высадке. Ничего, у них бывало и хуже…
Впрочем, любоваться на это зрелище я не имел возможности Меня взяли в клещи три «ящера». Они летели ко мне на крыльях ярости. Они знали, что я довалил «большую крепостную башню», и стремились посчитаться.
Меркане имели возможность без особых усилий достать меня и уже торжествовали победу. А я не мог позволить им этого. Выполнена только первая часть задачи. Какая будет вторая? Не знаю. Но она будет. В этом я не сомневался…
Перегрузка едва не раскатала меня в блин, когда я заложил узкую «спираль». Я вышел из сектора обстрела ближайшего истребителя. Получил скользящий удар от второго, но вышел и из его сектора. Третий сближался со мной, но в кабине сидел далеко не ас. Я сшиб его.
Меркане все еще не собирались меня отпускать. И, уходя от них, я устремился вслед за десантниками, войдя в атмосферу под крутым углом на скорости несколько десятков километров в секунду. Это примерно как нырнуть вниз головой на раскаленную сковородку с высоты сотни метров.
Удар был страшный.
Что-то хрустнуло, треснуло – то ли в моей машине, то ли в моем теле, что имело для меня сейчас равную ценность. Я думал, что истребитель не выдержит и распадется. Силовая защита не давала трению развалить машину, а температуре сплавить ее в безобразную массу. Гравинейтрализаторы работали на пределе… Один из них вырубился, и я мигом потяжелел на пару сотен килограммов…
Я не мог позволить себе терять сознание. И не имел права расслабляться Наземные оборонительные комплексы с удовольствием расщелкают заблудившийся истребитель…
Резко увел машину вправо, и тут же на этом месте возник плазменный разрыв…
Это был мой узор. Сейчас у меня на хвосте не было истребителей моего звена. Я отвечал только сам за себя, и в этом было освобождение Я гасил скорость, но она была еще слишком велика. Один раз я потерял сознание – но лишь на долю секунды. Больше позволить себе не мог. Гравинейт-рализатор заработал вновь, и я смог перевести дыхание.
Истребитель пробил тонкий, разрывистый облачный слой и падал вниз. Я умудрился выйти точно на цель.
Обширная, покрытая зеленым лесом холмистая местность была расчерчена тремя прямыми, как шпаги, магистралями магнитоплапов. На горизонте серебрилось море. А прямо по курсу была проплешина – бетонное серое плаю в несколько десятков квадратных километров – главный комплекс «Комикона».
На плато были разбросаны приземистые разноцветные здания – невысокие, отличающиеся казенной архитектурой и лишенные обычного мерканского изящества. Там же расположились сетка дальней космической связи, спирали энергетических концентраторов, штыри плазменных орудий, расчерченная на квадратики посадочная площадка для малых орбитальных челноков и атмосферных машин. В центре возвышалось загадочное и потрясающее воображение сооружение высотой не меньше полутора километров. Оно походило на розу. Этот ярко-алый «цветок» распустился на синем металлическом стебле, притом лепестки напоминали накопительные контуры кваркового реактора, но лишь отдаленно. Это и был объект «Саармаш» – так его прозвали меркане, так он проходил в разведсообщениях. «Саармаш» – это сказочная пещера сокровищ двенадцати ведьм, по одному из мифов лидийцев – народа, который поглотила мерканская цивилизация.
Плато было залито пламенем, воздух с шипением рассекали плазменные разряды и лазерные лучи, с грохотом вспухали разрывы, расползались облака суперактивных аэрозолей, разъедающих металл и бронекостюмы. Пикирующие серебряными стрелами планетарные штурмовики сравнивали оборонительные сооружения и вплавляли их в платобетон. Десантники, приземляясь на планерах, тут же вступали в бой.
Я заложил крутой вираж, и мой истребитель вскользь задело залпом наземной батареи. Впрочем, эта самая батарея сразу была уничтожена похожим на старинный реактивный самолет нашим планетным штурмовиком. И тут же штурмовик сшибли. Смерть пела свою песню во весь голос!
А десантники все высаживались, зарывались в щели и норы, делали дыры в пластобетоне и проникали в подземные коммуникации и шахты. Они стремились в исследовательские корпуса «Комикона».
Мой истребитель почти погасил скорость перед приземлением и тут же получил еще один удар – который уже по счету. На миг я потерял над «Морским ястребом» власть, и, клюнув носом, с высоты пары десятков метров, он рухнул вниз… Выровнял я его перед соприкосновением с землей. Он, рассыпая во все стороны искры, проскрежетал брюхом о корежащийся под его весом и плавящийся от его температуры пластобетон. И замер, дымясь…
Я перевел дыхание… Поглядел на показатели. Энергобоезапас практически исчерпан. Ходовая часть повреждена. Но ресурс хода – пятьдесят процентов. Маневренность – сорок процентов. Лучше, чем я ожидал. Если сейчас взмою вверх, вполне могу добраться до «Бриза».
До «Бриза»? Нет. Туда мне путь заказан, у меня своя задача.
Я отдал приказ, и колпак кабины распался, чтобы выпустить меня. Кресло освободило меня. Кинул приказ компу. Мне на колени лег контейнер с неприкосновенным запасом на случай высадки на территорию противника – здесь была масса полезных предметов, в том числе плазморазрядник с четырьмя энергетическими кассетами…
