– Но я не возражаю, пусть все узнают, что я пытался забрать Летти из вашего дома, – запальчиво произнес Хамфри. – Можете даже напечатать об этом в газете. Большинство людей признают мою правоту и одобрят попытку вызволить невинную девушку из борделя.
Он сознательно использовал это слово, намереваясь уязвить миссис Роуэн и побудить ее обнаружить чувства, которые сотрут с ее лица невыносимое выражение спокойного превосходства. Но она всего лишь промолвила:
– Вот как? Мне кажется более вероятным, что люди начнут интересоваться, не старались ли вы вызволить девушку из борделя из желания самому посягнуть на ее добродетель. Разве мою порядочность не доказывает тот факт, что прежде, чем соблазнить Летти, вам потребовалось забрать ее из моего заведения?
Аргумент был выдвинут без всякого торжества, но его беспощадная логика заставила Хамфри умолкнуть. Вчерашняя история в соответствующей интерпретации миссис Роуэн пошла бы ей на пользу и во вред ему. Миссис Роуэн, если захочет, сумеет представить его не только негодяем, но и дураком. Теперь Хамфри понимал, почему люди, более ушлые и изворотливые, чем он, встречали достойного соперника в этой ужасной женщине. Мысль о поражении вызывала в нем бешеный гнев, но Хамфри подавил импульс бросить ей в лицо все то, о чем сообщил ему Плант, и спокойно заговорил:
– Прежде чем я соглашусь на подобную сделку, миссис Роуэн, я бы хотел повидать Летти и побеседовать с ней наедине. Могу я сделать это теперь?
– Летти не в состоянии ни с кем видеться и разговаривать. Но уверяю вас, мы с ней все обсудили прошлой ночью, когда она вернулась, потрясенная и раздосадованная. Летти неоднократно выражала желание никогда больше вас не видеть. Свидание с ней не принесет вам никакой пользы. Давайте на этом закончим и считайте, что вам повезло куда больше, чем вы заслуживаете.
– Я хочу видеть Летти, – настаивал Хамфри.
– Коль скоро моя репутация так или иначе зависит от вашего милосердия, я готов рисковать ею и дальше. Либо я сейчас же повидаюсь с Летти, либо подниму в этом доме такой шум, что сюда сбегутся констебли.
Миссис Роуэн посмотрела на него, вздохнула и поднялась.
– Кабацкий скандал, которым вы угрожаете, был бы крайне нежелателен для Летти в ее теперешнем состоянии. Вы можете повидать ее и спросить, хочет ли она жить в вашем доме или в моем, а также имеет ли желание поддерживать с вами дружбу. Но вы примете ее ответ как окончательный и не будете пытаться спорить или выдвигать встречные обвинения. Как вы, безусловно, заметили, девушка не отличается крепким здоровьем, а вчерашняя история весьма ее огорчила. Пойдемте.
Она прошла через кухню, поднялась по лестнице, миновала лабиринт коридоров и распахнула приоткрытую дверь.
– Ты не спишь, Летти?
– Нет, тетя Тирза, – послышался сонный голос Летти. – Входите.
Миссис Роуэн шагнула в комнату, и Хамфри последовал за ней. Летти откинулась на подушки, лежа в узкой кровати, под стеганым одеялом, словно кукла, которую ребенок уложил спать с открытыми глазами. Лицо ее было бледным, взгляд – остановившимся. Каштановые волосы падали на плечи, а руки неподвижно покоились на одеяле. Кружевной воротник ночной рубашки был застегнут возле горла, а плечи укутывала белая шаль.
– Не волнуйся, Летти. Тебе придется ответить всего на два вопроса, – сказала миссис Роуэн.
Она подошла к кровати, а Хамфри остался возле порога, освещенный тремя свечами в стоящем на комоде канделябре. Он видел, как лицо Летти внезапно напряглось, а глаза наполнились страхом.
– Вы же обещали! – воскликнула она. – Сказали, что все объясните!
– Я пыталась, – ответила миссис Роуэн, – но доктор Шедболт не верит, будто ты не хочешь его видеть. Поэтому мне показалось самым лучшим, чтобы ты сама сказала ему об этом.
Хамфри неловко шагнул к кровати и мягко произнес: «Летти». Но сейчас в комнате находились сразу три Хамфри Шедболта. Один из них – влюбленный, глядящий с мучительной страстью на глянцевые локоны Летти, линию шеи над кружевом воротничка, мягкую округлость груди в том месте, где ее не прикрывала шаль. Второй – обеспокоенный своей миссией молодой человек, спешно обдумывающий аргументы, чтобы убедить девушку и не вызвать у нее нервный срыв. Третий – медик-профессионал, мгновенно подметивший знакомые и безошибочные симптомы.
Именно третий Хамфри и нарушил молчание.
– Вы дали ей опиум, – упрекнул он миссис Роуэн, которая устало пожала плечами.
– Я дала ей голубые пилюли доктора Булмера – обычное обезболивающее и успокоительное.
– Это так, но не в больших дозах.
Миссис Роуэн впервые позволила себе повысить голос:
– Право, доктор Шедболт, это уж слишком. У меня не было возможности советоваться с врачом – я просто сделала, что могла, для девушки с расстроенными нервами. Быть может, прежде, чем мы все окажемся в подобном состоянии, вы скажете, что хотите, и покончим на этом?
Теперь пришла очередь обеспокоенного молодого человека.
– Я хочу поговорить с Летти наедине.
Но он также потерпел неудачу. Летти простонала и ухватилась рукой за юбку миссис Роуэн:
– Тетя Тирза, я слишком плохо себя чувствую, чтобы говорить с кем-нибудь.
– Даже со мной, Летти? – наконец осведомился влюбленный.
– Не знаю, что вам наговорили обо мне, но если вы подумаете, то не найдёте причин меня опасаться.
Миссис Роуэн вмешалась, не давая Летти времени ответить:
– Может, ты поговоришь с доктором Шедболтом, если я останусь в комнате?
Казалось, Летти пытается взять себя в руки. Подтянувшись выше на подушках, она заговорила более уверенно:
– Я сожалею о том, что произошло вчера вечером, но больше не хочу об этом говорить.
– Послушайте, Летти. Сейчас в доме находится девочка, которую я нашел для вас, так что вы не останетесь там одна. Утром я должен ехать в Кембридж и буду отсутствовать неделю. Мне бы хотелось, чтобы до моего отъезда вы перебрались на новое место. Если вы не можете идти, я пригоню двуколку и отвезу вас туда. Я не буду пытаться даже войти в дом, пока мы не поженимся, если, конечно, вы этого захотите. Надеюсь, теперь вы убедились, что вам солгали о моих грязных намерениях? Вы слышите меня, Летти? Вы ведь понимаете, почему я не могу оставить вас здесь, не так ли? Мне бы не хотелось огорчать вас подробностями… Вы мне верите? Вы согласны уйти отсюда немедленно?
В глазах Летти появилось знакомое затравленное выражение. Как и вчера вечером, они наполнились слезами, которые на момент застыли, словно стеклянные, а затем потекли по щекам.
– Вы оба говорите друг о друге такие ужасные вещи, – надломленным голосом промолвила девушка.
– Из-за того, что говорят обо мне, не стоит проливать слезы, Летти, – добродушно произнесла миссис Роузн.
