Через полтора часа спейсер завис над космопортом, выпустил посадочные опоры и медленно опустился на подготовленную площадку. Его держали на мушке плазменные орудия космопорта, готовые в любую секунду нанести удар.
Динозавр ждал в аэропорту. Когда спейсер замер на посадочной площадке, Динозавр сидел в мобиле. Он подал машину вперед.
– Бы уверены, что это русский врач? – спросила Пенелопа, сидевшая рядом с майором.
– Надеюсь.
– Майор, я не могу понять, что происходит.
– Понимание тебе не нужно. Ты должна выполнять приказы. А понимание оставь мне.
Пенелопа фыркнула недовольно. Она ощущала, что на Ниагаре готовится что-то грандиозное. Но так и не смогла вытянуть из майора ни крупицы информации.
Тяжелый люк спейсера неторопливо отъехал в сторону. В проеме появилась фигура в зеленом скафе. Человек подошел к краю, прыгнул и медленно опустился на резинобетон, поддерживаемый невидимыми нитями гравитрапа.
Он огляделся, откинул шлем.
– Госпитальер, – кивнул Динозавр. – Мы тебе организуем хорошую встречу.
Госпитальер прибыл с подарками.
– Ох, хорошо, – прошипел Черный шаман, разглядывая добычу. – Хорошо-о-о, – протянул он, будто впадая в экстаз.
– Что это за чертовщина? – Динозавр кивнул на контейнер высшей защиты.
– Хищники мабуку.
– Так и знал, что эта гадость.
– Мабуку не гадость. Мабуку – мои слуги.
Госпитальер стоял, не двигаясь, в центре помещения, прикрыв глаза, и только раскачивался из стороны в сторону, как робот, у которого что-то замкнуло в голографическом блоке.
– Он – мой слуга, – Черный шаман кивнул в сторону госпитальера. – Мабуку помогли. Мабуку взяли его душу. Я взял душу мабуку. У меня и их души.
– Ловец душ, – хмыкнул Динозавр.
– У меня много душ. Я – хозяин.
– Ладно, что дальше?
– Дай, – потребовал Черный шаман. Госпитальер послушно подошел к Черному шаману и протянул ему «раковину» приоров.
– Она! – заорал Черный шаман.
– Что она?
– Смерть врагов! Теперь мы довершим начатое.
– Что значит довершим?
– Мне не хватало ее, – Шаман показал на «раковину». – Мабуку – сильные. Но мабуку не могут объять смертью целый мир. Мало мабуку. И мабуку не всегда слушаются. «Раковина» – власть над мабуку. С помощью «раковины» мы кинем болезнь на головы наших врагов.
– То есть ты морочил меня, зная, что без «раковины» ничего не сможешь?
– Не-ет, я знал… Я знал, что «раковина» будет моя1. Я ее достоин. А этот, – он презрительно посмотрел на Сомова. – Этот ничтожный паук? Разве он достоин владеть такой вещью? Он достоин быть моим рабом. Он достоин дать мне свою кровь. Больше не достоин ничего.
– Что теперь?
– Готовь корабль, инопланетник. Мы сметем эту планету!
– Да, сметем, – кивнул Динозавр.
Все начало куда-то уплывать. Динозавру не хотелось делать это. Он вдруг понял, что, несмотря ни на что, не сможет обрушить «болезнь памятников» на миллиарды людей. И что план отменяется… Но не смог возразить. Черный шаман овладел и его душой. То, что он не мог сделать с Динозавром на Ботсване с помощью чужой крови, он сделал здесь, в Аризоне, при помощи вампиров – хищников мабуку.
– Корабль-разведчик к вылету, – приказал он старшему офицеру аэропорта.
– Но, сэр, а полетное задание, заявка, формальности?
– А что такое императив «Стрела», вы знаете? Офицер кивнул, сглотнув комок.
– Какой экипаж?
– Никакого. Я поведу сам.
– Готовим…
Через час корабль-разведчик «Пионер» свечой ввинтился в бледно-синее небо и растаял в нем.
– Скоро, скоро, скоро, – пыхтел Черный шаман, скалясь жуткой улыбкой.
В кабине были трое – Черный шаман, Динозавр и госпитальер.
– Корабль-разведчик «Пионер». Вам командованием космическими силами приказано вернуться на Ниагару, – послышался голос дежурного офицера. – Повторяю, вам приказано вернуться на базу.
– Что происходит? – спросил Динозавр.
– С вами будет говорить вице-президент.
– Что?
– Возвращайтесь…
* * *
Филатов потерял счет часам и дням. Видеокамера в углу не включалась. Видимо, судьба пленника никого не интересовала, так что у него закралось подозрение – а вообще Сомов еще в госпитале?
Работать Филатову никто не мешал, поэтому он час за часом пилил металлическую пластину, все углубляя бороздки и надеясь на терпение, труд и крепость титанокерамического лезвия.
Он давно стер пальцы в кровь, у него ломило руки и спину. Но он продолжал свою работу. И думал, какая шлея попала под хвост госпитальеру. Версии были самые разные – от обычного умопомешательства до вербовки противником. Но ни одна не выдерживала критики. Филатову почему-то казалось, что дела обстоят куда хуже. И он со страхом вспоминал Черного шамана.
Наконец он углубил третью бороздку. Ударил кулаком по железной пластине. Она прогнулась. Он подцепил ее лезвием и начал отгибать.
Сверхусилие – основа искусства мастера в любом единоборстве. Филатов владел этим искусством. Он прикрыл глаза, крякнул, и пропиленный кусок металла отошел в сторону.
Точно, вот оно, гнездо СТ-аппаратуры.
Теперь немножко перевести дух, собраться с мыслями. И взяться за «проникатель».
Вскоре Филатов нащупал вход в инфасистему. Немного понадобилось времени, чтобы взять главный компьютер госпиталя под контроль. И дверь его тюрьмы открылась.
– Свободен, – ухмыльнулся Филатов. Он вызвал вагончик.
– Рубка дальсвязи.
Он вошел в рубку, уселся в кресло. Назвал код. Суперструна протянулась между госпиталем и станцией Дальней космосвязи Министерства внешней информации.
Филатова соединили с генералом Шутихиным. По мере того как генерал выслушивал доклад подчиненного, лицо его вытягивалось.
– Достоверность информации? – спросил он.
– Отвечаю.
– Ясно… Контакт «угроза один», – произнес он компу. – Связь с президентом.
«Угроза один» – где бы ни был президент, хоть в ванной, хоть на службе в церкви, немедленно обязан был соединиться с руководителем министерства.
Все, теперь от Филатова ничего не зависело. Сомов куда-то исчез на спейсере. Филатов остался в госпитале один, если не считать множества больных, за которыми добросовестно следили роботы.
Оставалось ждать. Расслабиться по системе «Тучэй» и не волноваться. Потому что если начать волноваться по-настоящему, как и положено по драматичности момента, то быстро лопнут нервы…
