– Тем, кто ждал.
– Чего ждал?
– Ты знаешь ответ на этот вопрос сам. Часа. И кто устал ждать… Как уберечь монополию на правду? Как править толпой людей, жадность у которых – укоренившееся национальное чувство, торгаш и охальник у которых – национальный герой, народ, изобретший гильотину и трибунал, объявивший жизнь духа выдумкой попов? Они обратились к тому, что заложено было в глубине сознания каждого француза. Стремление к равенству лавочников всего мира. Ненависть к аристократии. И сладостные воспоминания о лёгком шелесте гильотины и о катящихся в корзину головах.
– Это отвратительно!
– Правильно, правильно, правильно! – неожиданно затараторил Черный шаман. – Неправильных средств, чтобы держать псов на привязи, нет! Есть средства, которые не помогают! Псам нужен кнут. Глупцам – обман!
– А гасконцам – гильотина, трибунал и равенство, – усмехнулся горько аббат Христин.
– Храм Пищеварения, – с отвращением сказал Магистр.
– И Церковь Благотворного Электричества… Мир, опутанный догмами, замер. Технологии замерли. Но властителей это не интересует. Они ждут часа, когда двери с Той Стороны приоткроются.
– И когда придет тот, кто имеет второй Талисман Пта, – прищурился Магистр.
– Да. Семиконечный Талисман Демона Пта желателен для Грядущего Часа. Но не обязателен. В конце концов, инициатива в том, что должно будет произойти, принадлежит вовсе не людям.
– Темные Демоны выбирают сами! Выбирают достойных, – Черный шаман хлопнул в ладони.
– Вы правы, мой гость.
– А что хотите вы? – спросил Магистр.
– Мы, еретики, – пожал плечами аббат. – Гасконцам мы хотим вернуть жизнь духа.
– Дух – право сильного, – зашипел Черный шаман. – Душами распоряжаются такие, как Я!
– А что хотите лично вы, аббат Христан? – осведомился Домен.
– Ну, возможно, того же, чего и вы, – прищурился тот, хитро глядя на Магистра.
– И вы предлагаете объединить усилия?
– Чтобы первыми открыли Врата не они, а мы, – подытожил аббат Христан. – Мы убережем мир от больших бед. Врата ведь все равно будут открыты, поскольку пришел назначенный час.
– Да! – воскликнул Магистр.
– Это ведь почувствовали и за пределами Сферы?
– Да.
Магистр напряженно пытался составить картину, просчитать комбинацию из нескольких фигур и определить, какое место на шахматном поле занять лично ему и что предпринять. Еще он пытался понять, на стороне каких фигур ему стоит играть. Он готов был поклясться, что аббат Христан достаточно ясно представляет его мысли, и это не волнует его. Значит, он имеет какие-то козыри, которые позволяют ему не бояться Домена.
– Главная цитадель Святых Материалистов – их епархия, монастырь в горах на Севере. Это место было храмом еще до них. Там возносили мольбы те, кого неизвестно, можно ли считать людьми.
– Планета была обитаема до вас?
– Очень давно. Не осталось почти следов от тех.
– Потрясающе.
– Где цитадель – там центр Сил, – произнес аббат Христан небрежно, будто сообщал, что в лавку подвезли свежее молоко.
Магистр сжал Талисман Пта. Мистический металл ~ пульсировал, холодные волны ползли по пальцам и разбивались где-то в области затылка.
– Мы доставим вас туда, – закончил аббат Христан. – Мне кажется, с вашей, пришельцев издалека, помощью сделаем все, что надо.
– Согласен.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – забормотал Черный шаман. – Без моей помощи не справитесь. Крови мне. И вы получите все. Крови!
– Мы не пьем человеческую кровь, – устало произнес Христан, разглядывая Черного шамана. Черный шаман одичало поглядел на него.
– Кровь – власть. Вы слабы. Вы боитесь крови. Вам не нужна власть. Вы проиграете! Проиграете! Проиграете!
– Хватит! – отрезал аббат Христан.
* * *
Пришельцев было двое. Первый наклонился над тряпичной обманкой и прошептал на русском языке:
– Обернись. И тихо.
Вторая фигура застыла над другим ложем, держа наперевес предмет, очень напоминавший автомат.
Сомов сжал рукоятку пистолета, уверенный, что никогда не сможет нажать на спусковой крючок.
Разведчик скользнул вперед. Пистолет полетел в одну сторону, его хозяин кулем упал на пол. Потом послышался удар – это вылетел автомат из руки второго пришельца, захлестнутый ногой Филатова.
– Пристрелю, – прошептал разведчик.
Его противник прекрасно разобрал эти слова и не двигался, приподняв руки и демонстрируя отсутствие дурных намерений.
– Зажги свет! – велел Филатов своему другу. – И не наступи на эту змею. Она мигом оттяпает тебе ногу, – он кивнул на стонущую на полу Пенелопу Вейн.
Госпитальер подошел к столу и зажег лампу. Мерцающий язычок пламени осветил комнату. Стало ненамного светлее, но достаточно, чтобы разглядеть угрюмое и злое выражение на лице Динозавра.
– Значит, мы не единственные, кто додумался растрясти местные архивы в поисках тайн Гаскони, – сказал Филатов.
– Для этого не надо долго думать. Даже московитяне способны дойти до этого, – грубо произнес Динозавр.
– Они наше проклятие! – воскликнул Сомов. – В какую дыру во Вселенной мы бы ни забирались, везде маячат их физиономии и черная морда шамана!
– Верно, – хмыкнул разведчик.
– Лиса Алиса и кот Базилио какие-то! – госпитальер припомнил так и не потускневшую за века великую сказку старой Земли.
Динозавр пошевелился, и Филатов проворно отступил на шаг, пистолет дернулся в его руке.
– Не нервируй! – посоветовал он.
– Я ничего, – Динозавр снова продемонстрировал руки.
– Давай поговорим спокойно, – Филатов неожиданно засунул пистолет за пояс и уселся на кровать. – Хватит пытаться перегрызть друг другу горло. И вы, и мы по уши в грязи. Неизвестно, на каком конце Вселенной, если вообще в нашей Вселенной. И неизвестно, как выбраться отсюда, где нет даже жалкого пак-передатчика.
– Соображаешь, – кивнул Динозавр. – Я могу допустить, что на определенной стадии наши интересы могут совпадать.
Пенелопа зашевелилась на полу, Сомов испуганно отскочил от нее в сторону, будто та на самом деле могла вцепиться ему в пятку ядовитым зубом.
– Веди себя прилично, красотка, – посоветовал Филатов. – У нас разговор приличных людей.
– Он прав, – согласился Динозавр. Пенелопа уселась на стул. Она стонала, потирая ушибленное плечо и шею.
– Значит, мир, – кивнул Динозавр.
– Нам не хотелось бы думать о том, что кто-то мечтает выстрелить в спину, – произнес Филатов.
