— Алла Алексеевна, я ведь совсем не случайно представил вам эту девушку. Она занимается расследованиями непростых дел и, насколько мне известно, еще не потерпела ни одной неудачи.
— И что с того? Не понимаю вашего намека, Владимир Сергеевич, — присаживаясь, теперь уже намного тише и с ноткой кокетства в голосе произнесла женщина. — Она что, следователь?
На последний вопрос Кирьянов не ответил, сосредоточившись на первом:
— А то, что ваше дело у нас уже давно закрыто, и, если вы желаете, чтобы кто-нибудь им занимался, вам лучше всего обратиться к частному детективу. Раз уж украденные вещицы так дорого стоят, то тем более не следует экономить деньги на поиске грабителя. А это как раз по Татьяниной части. Это все, что я хотел вам сказать, — закончил Киря. Затем, немного помявшись, добавил:
— Прошу меня извинить, у меня срочное дело. Таня, поговори пока с Аллой Алексеевной.
Сразу после этого Володя вышел. В комнате повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь стрекотанием печатной машинки, доносящимся из-за двери, и гулом автомобилей, долетающим из-за зарешеченных окон. Мы с посетительницей молча рассматривали друг друга.
Теперь я наконец обратила внимание на ее лицо, которое как-то потерялось вначале в блеске украшений. Лицо женщины, к моему удовольствию, оказалось ничем не примечательным: глубоко посаженные голубые глаза, прямой нос, четко очерченная верхняя и слегка пухлая нижняя губа. Химия на бесцветных волосах удачно скрывала их недостаток. В толпе мимо такой пройдешь и не заметишь.
Злорадно отметив про себя, что, кроме драгоценностей, женщине блеснуть нечем, я решила прервать и так уже затянувшееся молчание:
— Ну и как? Желаете, чтобы я занялась поиском ваших драгоценностей, или предпочитаете оставить все как есть? Решение за вами.
Женщина недоверчиво посмотрела на меня и спросила:
— А чем вы подтвердите, что вы частный детектив и что платить я вам буду не зря?
«Вот стервозина! Не зря тебя бог покарал, скрягу такую», — подумала я про себя. А вслух, вполне спокойно, но с некоторой язвительностью, ответила:
— Лицензии, дающей разрешение на деятельность частного детектива, вам будет достаточно? Или запросите еще и рекомендательные письма от бывших клиентов?
Женщина фыркнула:
— Я имею полное право на предоставление мне такой информации. Это не побрякушки, а очень дорогие вещи, и платить деньги, не зная, что все будет найдено, я не намерена.
— Не только вы, но и никто другой не стал бы этого делать, — заметила я, зная тем не менее, что не смогу показать ей свою лицензию, так как на руках у меня ее не было. Оставалось надеяться, что эта стервоза поверит мне на слово. — Но если вы решитесь воспользоваться помощью частных детективов, то вам придется верить им на слово. Иначе никто просто не возьмется за эту работу. А меня вам порекомендовал подполковник милиции, разве этого не достаточно?
Пострадавшая задумалась. Было очевидно, что вернуть драгоценности ей жуть как хочется, но рисковать и платить деньги частному сыщику она боится. Скупердяйка даже изменилась в лице, но заговорила в конце концов более приветливо.
— Сколько вы берете за свою работу?
— Двести долларов в день, — сказала я, но, увидев, как высоко поднялись тонкие брови женщины, пояснила:
— Как правило, я работаю над одним делом не более недели — это ровно семь дней.
Мой ответ, похоже, успокоил ее, и дама заговорила о подробностях. Причем чем дольше она говорила, тем более возбужденной становилась ее речь.
От нее я узнала, что не так давно в ее квартиру проник вор и выкрал все фамильные драгоценности: кольца, колье, диадемы, браслеты, часы, инкрустированные камнями, и многое другое. Причем замок в двери и на сейфе вором был вскрыт, а не сломан, а сигнализация отключена. Все замки были очень сложные, имели кодовый и обычные ключи, которые мне дама даже показала, так как имела привычку всегда носить их при себе. Милиция же дело закрыла, поймав на подобном ограблении какого-то алкаша и списав все на него. А с алкаша что возьмешь?
— И они еще смеют утверждать, что эта пьянь умудрилась открыть такой замок и отключить сигнализацию! — почти возмущенно кричала женщина к концу своего рассказа. — Как, скажите мне, человек с тремя классами образования мог совершить такое? Я в подобную чушь не верю. К тому же при обыске у него ничего не нашли, кроме тех вещей, что он на самом деле украл. И знаете, что они сказали мне на это? Знаете? — вопрошала дама.
Я тяжело вздохнула, только теперь окончательно поняв, почему Киря так обрадовался, перекинув мне это дело. Кажется, я бы и сама уже с радостью отказалась от него, но теперь уже было поздно. Успокаивало только одно: мне вовсе не обязательно встречаться с мадам Кулишовой ежедневно.
«Хотя если она так навязчива, то обязательно попытается всегда быть в курсе всего, а значит, и…»
Я не стала развивать эту мысль дальше, уже догадавшись, что так легко от дамочки мне отделаться вряд ли удастся, а потому стала слушать ее рассказ дальше.
— Они сказали, что вор все продал, — продолжала свою обвинительную речь женщина. — Удивительно! Неужели в милиции работают сплошные болваны и идиоты? Где они видели, чтобы алкаш мог за пару дней продать вещи, которые стоят аховых денег, и покупатели на них могут найтись лишь в столице. Это же почти музейные экспонаты! — Алла Алексеевна отпила воды из стакана, стоящего на столе Кири, и вновь затараторила:
— Ну даже если бы что и продал, так хоть часть вещей все еще должна была оставаться у него. Я права?
Я согласно кивнула, следя за поведением дамы и выделив уже для себя несколько основных качеств ее характера. Самым ярким из них была ее бурная эмоциональность и полное неумение скрывать свои мысли. Все, что она думала, она тут же и говорила, так что скрыть что-то или утаивать для нее должно быть большой проблемой. Чуть меньше просматривалось наличие трезвого ума, умение вникать в ситуацию и наличие сдерживающих центров. Одним словом, ходячее взрывное устройство — одно необдуманное слово, и ты познакомишься с его взрывной силой.
— Мне уже надоело доказывать им, что пойманный ими вор — это не тот, кто влезал в мою квартиру, что нужно продолжать расследование дальше, — вещала Кулишова. — Но они не слушают. Ну прямо черт знает что такое!
Закончив с этой темой, она тяжело вздохнула, а затем принялась перечислять, какие ценности были у нее украдены. Чуть ли не все они оказались фамильными, сделанными на заказ или привезенными из других стран.
Наконец, перечислив все раз, наверное, пять, задав кучу вопросов и сама себе же на них ответив, дама вопросительно уставилась на меня, ожидая, что я скажу.
— Прекрасно все поняла, — коротко ответила ей я, а затем добавила:
— От вас мне требуется теперь только домашний адрес и телефон.
