Валентайн кивнул, не понимая, к чему он клонит.
— Комиссия по игорному бизнесу штата Невада наложила на это казино штраф в миллион долларов, а это не кот начихал. Вот только казино-то в год зашибает по четверти миллиарда. Двое из высшего руководства, которые это затеяли, поменяли место работы. А третий получил повышение.
— Какое отношение это имеет к нашему делу? — спросил Валентайн.
— Вы работаете на этих людей.
Валентайн хотел сказать «нет». Но ведь так оно и было. Он приехал в Слиппери-Рок, потому что работал на казино, хотя и ненавидел их все до единого.
— Правильно.
— А может, мы тут что-то похожее провернем? — предложил Гейлорд. — Заставим всех замешанных заплатить штраф. Или отправим на общественные работы. При условии, что они дадут показания против Стэнли Кессела и Рики Смита. Ведь вам нужны только эти двое.
Валентайн задумался. Гейлорд просил его не вырывать кишки Слиппери-Року. За каждого, кого он отправит за решетку, будет страдать гораздо больше людей. И все потому, что они доверились каким-то негодяям-краснобаям и согласились участвовать в мошенничестве.
— Идет, — кивнул Валентайн.
Они пожали друг другу руки. Валентайн взял стопку факсов со стола и протянул их сержанту.
— Выберите, кого вы сможете уговорить помогать нам.
Гейлорд выбрал детского врача. Звали его Рассел Макфарленд.
— Расс может потерять слишком много. Он сделает все, что захотите.
— Навестим его, — предложил Валентайн.
Как и все толковые полицейские, Гейлорд при необходимости мог быть весьма жестким. Как только они вошли в кабинет Расса Макфарленда, он тут же взял доктора в оборот. Работал Макфарленд в четверти мили от города, в отреставрированном здании с блестящим паркетом и дорогой мебелью.
Макфарленд оказался именно таким, каким Валентайн представлял его себе. Лет сорок пять, хорошо одет, стрижется в дорогой парикмахерской, ни в чем себе не отказывает. Может, Организация медицинского обеспечения
[43]
отняла у него часть доходов, и он решил вступить в шайку Рики? Валентайн сожалел, что допрашивать его выпало Гейлорду. Он ненавидел богачей, решающихся на мошенничество. У них есть все, что душа пожелает. Но им мало.
— Сделаю все, что скажете, — заверил их Макфарленд.
— Даже дружков сдашь? — уточнил Гейлорд.
— Да. Только жене не говорите. Она думает, я уезжал на вечер встречи выпускников.
Сержант бросил стопку факсов на колени Макфарленду и объяснил, что от него требуется.
— Хотите, чтобы я позвонил всем? — изумился доктор.
Гейлорд ударил кулаком по столу. Макфарленд подскочил на стуле и потянулся за телефонным справочником, стоявшим на полке.
— Быстро соображаешь, — одобрил сержант.
46
Чтобы обзвонить всех, Макфарленду понадобился час и десять минут. К концу списка он уже весь вспотел. Между делом доктор признался, что у него есть двадцатидвухлетняя любовница из Лос-Анджелеса, с которой он встречается два раза в год в Лас-Вегасе.
Валентайн сидел на краю стола. Пока Макфарленд трудился, он выглянул в коридор, где малыши и их матери ждали своей очереди. И из-за этого еще больше разозлился на Макфарленда. Давным-давно он смирился с тем, что на свете существуют люди, испорченные до мозга костей. Но почему они должны лечить детей? Макфарленд повесил трубку.
— Все, это был последний.
Валентайн не двинулся с места. Доктор огляделся и понял, что Гейлорд вышел в туалет. По его лицу пробежал ужас.
— Да не смотрите вы на меня так, — сказал он.
— А как я на вас смотрю?
— Как будто я дрянь, прилипшая к вашей подошве.
— Я задам вам вопрос.
— Я сделал все, что вы велели. Теперь убирайтесь из моего кабинета.
Валентайн обошел стол и положил руку на спинку стула доктора. Не успел тот и пикнуть, как Валентайн стащил его на пол и наступил ногой ему на поясницу.
— Чего вы хотите? — прохрипел Макфарленд, уткнувшись лицом в пол.
— Хочу знать, что вы за врач.
— Я педиатр.
— Я не о том.
— Я хороший врач. Просто оступился.
— А еще раз оступитесь?
— Нет, нет. Больше никогда. — Он глянул на Валентайна одним глазом. — Обещаю.
— И раз уж вы встали на путь исправления, больше никаких любовниц.
Макфарленд попытался возразить, но вовремя остановился.
— Хорошо.
Гейлорд вошел в кабинет, округлил глаза и выскочил в коридор. Валентайн убрал ногу и поспешил за сержантом к машине.
Они зашли в единственный в городе магазин канцтоваров, и Валентайн купил упаковку цветного картона, маркер и коробочку цветных кнопок. Он попросил Гейлорда подбросить его до дома Рики, а сам по дороге рисовал указатели. ВСТРЕЧА В ДОМЕ. ПРОХОДИТЕ, ПРИСАЖИВАЙТЕСЬ. Валентайн как раз закончил, когда сержант затормозил.
— После одиннадцати тут не появляйтесь, — предупредил Валентайн, открывая дверцу.
— Мне с вами зайти?
— Нет. Ждите на улице. И пусть ваши люди приедут и рядом встанут. — Он поставил ногу на землю и задумался. — И еще одно. У вас не найдется лишнего значка для меня? Думаю, это поможет.
Гейлорд порылся в бардачке, потом достал свой значок из бумажника и бросил Валентайну.
— Только вернуть не забудьте, ладно?
— Непременно. Мне на пенсии очень хорошо.
Он выпрыгнул из машины и пошел к дому Рики. К первому от дороги дереву Валентайн прикрепил кнопкой одну из табличек. Он услышал, что сержант его зовет, и обернулся. Гейлорд припарковался у бордюра и опустил стекло.
— Только без грубостей, ладно?
— А что вы называете грубостью?
Гейлорд покачал головой и уехал. Валентайн распределил остальные таблички по участку, а последнюю повесил на дверь дома. Потом вошел через заднюю дверь в кухню, отнес оттуда стулья в гостиную и поставил их так, чтобы они образовали полукруг с диваном. Будем надеяться, что все, кто придет, почувствуют себя как дома и сядут.
Он вышел тем же путем и отправился через двор к себе. У задней двери его ждала кошка Рики. Валентайн наклонился к ней, она запрыгнула к нему на руки. Он никогда не питал любви к кошкам. Но эта нравилась ему все больше и больше. Валентайн вошел и насыпал ей корма в миску.
