— А чего это тебе туда попадать-то? С какой стати? — сразу взвилась вдова, выпрямляясь в полный рост и нависая над Мухиным с грязной половой тряпкой. — Чего-то много до жути последнее время желающих, я смотрю. А то вот тряпкой перепояшу!..
Тетка была противной, тут Теплова не соврала. И покойному Крякину Мухин тут же посочувствовал. И понял того сразу, когда он из благоустроенной городской квартиры удрал в глухую деревню печку топить, да воду носить из колонки. От такой занозы удерешь куда угодно и адреса не оставишь.
— Сыну еле удалось узнать адрес его, — оправдывалась потом Крякина, когда прочла удостоверение Мухина. — Старый хрыч просто видеть никого из нас не хотел. С вами, с мужиками, случается такое на старости лет. С головой не все в порядке… Бабу себе там завел, умереть не встать!..
Зря он не завел ее себе смолоду, мстительно подумал Мухин, рассматривая неряшливый халат вдовы и неприятное одутловатое лицо в сетке кровеносных сосудов. Глядишь, и все в его жизни сложилось бы иначе, и много счастливее, и жив бы сейчас остался.
— Да из-за денег его и кокнули! — тут же выдвинула версию вдова Крякина, как только он задал ей вопрос. — Небось, уже и дом на кого-нибудь переписал, вот из-за него и грохнули! Танька, кобыла эта, небось и ухандокала Ваську. Главное, надо же, сразу после убийства она в город подалась.
— А вы откуда об этом знаете?
— Так соседи Васькины и сказали. Я хотела к ней пойти, морду ей бить за Ваську, а она в городе. Говорят, с вечера как уехала, так и не возвращалась.
— Понятно… А скажите мне, пожалуйста, кто приходил к вам насчет продажи дома?
Ответ на этот вопрос был очень важен для него. У него уже полным ходом шел процесс расстановки всех точек. Как ознакомился с записями в толстой потрепанной тетради бывшего парторга Степана, так процесс и пошел. Сделал пару звонков, раздав задания выявить по номерам хозяина машины. Хотя был почти уверен, кто приезжал еще в тот день в Верхние Выселки. Но документальное подтверждение обязательно должно быть, не так ли? Это только Воронов по верхам скачет, и башкой совершенно не работает. У него даже ума не хватило уломать эту сволочную бабу — Крякину — и разжиться у нее адресом ее бывшего мужа. Получил от ворот поворот и поплелся восвояси.
— Да, было дело! — хмыкнула довольно вдова. — Приходил тут один от вас. С ним я не говорила, попросила сказать, что меня нет. Ну замучили просто, понимаете! Идут и идут! Сначала две бабы пришли, потом еще одна явилась, затем мужик!
— Так, стоп! Давайте по порядку. Что за мужчина приходил к вам за адресом Василия Степановича?
— Так ваш и приходил, — удивленно вскинула вдова выцветшие брови, выщипанные неровной дугой.
— А женщин описать можете? Кого из них вы адресом снабдили, а кого нет?
— Так… Щас… Надо вспомнить… — Она наморщила лоб. — Сначала пришла молоденькая такая, светленькая.
— Блондинка?
— Да не помню я, блондинка она или шатенка. Просто светится вся как-то. Чистенькая такая…
Полина Панова, сразу узнал ее по описанию Мухин. От нее и впрямь будто свечение какое-то шло.
— Пришла и насчет продажи дома пристала. Говорю, не в курсе. Она чуть не в слезы. Родителям, мол, обещала дом присмотреть в деревне, читала объявление, а адреса точного нет. Только, мол, адрес городской вот этой квартиры, — возмущенно вспоминала вдова. — Ох, задело меня! Думаю, старый хрен, сам деньги собрался поиметь, а наш адрес в газете указал! Я ее и послала…
— Куда?
— В Верхние Выселки, куда же еще! Как-то жаль ее стало. Она-то при чем, если у него мозгов не стало совсем!
— Хорошо, кто следующий?
— Потом пришла снова баба. Грузная такая, тяжелая. — Вдова схватилась обеими руками за свой живот и поколыхала его. — Вот она — блондинка. Глаза голубые, рот яркий такой. И сарафан в обтяжку, умереть можно! Как тумба, честное слово! Разве можно при таких телесах такие платья надевать. Та тоже разнылась насчет покупки дома. Ну и ей не отказала. Она мне денег дала, — призналась нехотя Крякина. — Сунула пятьсот рублей, а мне что — жалко адрес назвать!
Потом была еще одна женщина, по описаниям очень походившая на Веру Прохорову, которую наладили отсюда.
— Наглая очень! — скривила губы вдова и добавила: — И жадная!
Понятно, Вера денег не дала, а бизнес у Крякиной вроде уже как зародился, потому и ушла отсюда ни с чем. Такая же участь постигла и Воронова. И он пошел в собес, где уже побывали Вера Прохорова и Сергей Хаустов, обманом заполучившие адрес Василия Степановича Крякина.
— Вы Таньку-то арестовали или нет? — пристала к нему вдова Крякина, провожая Мухина к порогу.
— За что? — не сразу понял он.
— Как за что?! — задохнулась та возмущением. — Ваську уложила топорищем, в город смылась, а ее не за что?! Ну, вы даете!!
— Мне ничто не помешает взять под подозрение ваше семейство, — посуровел сразу Мухин.
Захотелось вдруг дать отпор наглой бабе. Да и за Татьяну Теплову стало обидно, которая ему очень помогла. Она, между прочим, поминки по Васе своему готовить собралась, оттого и гуся зарубила, а вот горя в родном семействе Крякина что-то совершенно не просматривается.
— Как это? За что? — попятилась от двери грузная Крякина.
— Как только вы узнали, что ваш муж собрался продать дом, вы поспешили и избавили его от этой идеи, — гадким вкрадчивым голосом начал Мухин, не переступая порога. — Дом-то теперь по наследству переходит к вам и вашим детям. Развода, я слышал, вы так и не оформили. Так что…
— Так что?! — Толстая спинища вдовы прильнула вплотную к коридорной стенке.
— Так что попрошу никуда не отлучаться до выяснения обстоятельств, — сказал, как отрезал, Мухин и пошел, мысленно хихикая.
Пускай, пускай попритихнут немного, а то распоясались, понимаешь.
Он вышел на улицу, попросил водителя подбросить его до какой-нибудь ближайшей кафешки, а потом отпустил. Не барин, чай, пройдется и пешочком. Да и думалось на ходу легче, чем в тесном душном кабинете, забитом пыльными бумагами.
Сейчас он пообедает, напьется горячего кофе, а затем пойдет по адресу погибшей от руки Панова — Полины Ивановны. Имелись у него кое-какие вопросы к ее соседкам, скопились за это время. Адрес тот был неподалеку, всего в паре кварталов от того уютного кафе, куда его подвезли пообедать.
Обед Мухину понравился. Прямо домашние по навару и густоте щи с мясом и сметаной. Огромная сочная котлета на пышной горке картофельного пюре. Салат из помидор огурцов, зеленого лука и сметаны. И кофе не подкачал, подался в меру горячий, ароматный, густой.
Хорошо! К тому же нудный дождь прекратился, пока он обедал.
Ветер тихонько потряхивал мокрой листвой, покрывая рябью лужи. Солнышко начало настырно драть в клочья стаи сизых облаков. Сейчас только стоит пригреть ему, и лужи станут высыхать прямо на глазах. И тепло благодатное по городу разольется. Глядишь, ближе к вечеру от ненастья и следа не останется. А с утра бы на рыбалку по такой погодке. Завтра же выходной. Завершить сегодня дело с блеском, а поутру со спокойной душой на рыбалку. Засесть на берегу в высокой осоке, закинуть пару удочек и потягивать кофеек из старенького термоса с давно стершимся цветком на боку. Смотреть сквозь сонную негу на неподвижные поплавки и ни о чем не думать, ничего не ждать, кроме поклева. Дождаться его, дернуть резко вверх и на себя, и любоваться потом гладким сверкающим боком глупой рыбины, польстившейся на незамысловатый корм.
