Мать к тому времени устроилась на достаточно престижную работу – врачом в одну из поликлиник 4-го Главного управления, в так называемую Кремлевку. Там мать познакомилась с будущим отчимом Андрея. Он работал в Управлении делами ЦК КПСС, впоследствии, когда все развалилось, перешел на работу в Управление делами Президента России, занимая там ответственный пост.
Когда Андрей закончил институт и работал в НИИ, отчим предложил ему перейти работать в милицию. Сначала Андрей категорически отверг это предложение.
– Что мне там делать? – сказал он. – Все будут меня мусором называть.
Но отчим убедил его, что отряд, куда он предлагает пойти Андрею, является элитным, так сказать, мини-КГБ, в будущем будет называться РУОП.
Андрею это предложение понравилось, и он все же согласился.
После месячной проверки Управлением кадров МВД, а также медкомиссии, которая длилась три месяца, Андрея зачислили. Через некоторое время состоялась аттестационная комиссия, и он получил звание лейтенанта милиции, так как до этого у него уже было офицерское звание лейтенанта, полученное им в институте.
Андрею повезло. Он попал в момент формирования РУОПа. В основном костяк собирался из бывших сотрудников МУРа, хорошо зарекомендовавших себя, а также из милиционеров других подразделений. В общем-то, коллектив подобрался достаточно пестрый и разнообразный. В РУОПе Андрей попал в один из самых престижных отделов – в Пятый, ведающий ворами в законе и крупными уголовными авторитетами.
По словам его начальника, Георгия Ивановича Саркисянца, это был один из самых престижных отделов в РУОПе. Саркисянц всегда любил это подчеркивать, хотя, конечно, были и другие отделы, имеющие своей целью борьбу с организованной преступностью. Поэтому и отделы делились.
Один специализировался по национальным группировкам, другой – по межрегиональным, которые в последнее время наводнили Москву, следующий отдел занимался экономическими преступлениями, преступлениями на транспорте, в том числе похищением автомашин.
На Цируля Андрея тоже направили, можно сказать, случайно. Вернее, тут помогла его мать. Она к тому времени работала в Центральной больнице, расположенной на Мичуринском проспекте. Эта больница принадлежала Управлению делами Президента и была одной из ведущих клиник страны.
Естественно, что там лечились многие известные люди страны. Такое лечение в последнее время стало проводиться за деньги. Покупаешь нужную лечебную путевку – и лечи свои болячки. Поэтому в ранее закрытом учреждении стали появляться артисты, предприниматели, банкиры и прочие люди.
Одним из таких клиентов и был Павел Васильевич Захаров – Цируль. Но по паспорту он был совсем другим человеком и находился на лечении под другой фамилией, однако стены больницы также имеют уши. Да и Цируль особо не скрывал своего статуса. Он многим говорил, что он – Паша Цируль.
Поползли слухи, что Паша лечится в ЦКБ под чужой фамилией.
Как-то вечером мать Андрея с упреком сказала сыну:
– Вот ты с организованной преступностью борешься, а у нас они спокойно болячки залечивают!
Тогда Андрей доложил своему начальнику о нахождении Цируля в ЦКБ. Начальник отметил его за такое служебное рвение и тут же направил в ЦКБ проверить данный факт. Андрей нашел в картотеке карточку с фотографией Цируля, взял копию паспорта, сделанную ранее, в период его лечения.
И когда он привез документы в отдел, ни у кого не осталось сомнений, что этот человек – Паша Цируль, но не под фамилией Захаров, а под другой. Таким образом, появилась причина зацепить Цируля, так как он мог быть обвинен в подделке документов и их использовании.
Это, собственно, и явилось формальной причиной для разработки и будущего ареста Паши.
Андрей, со своей стороны, получил возможность непосредственно заняться его разработкой.
Основными видами разработки Паши были наблюдение за его виллой и сопровождение его другими сотрудниками при перемещениях по городу и встречах с другими уголовными авторитетами и предпринимателями. Такая разработка осуществлялась уже более полутора месяцев, и был достаточно большой список людей, с кем он контактировал.
Начальник Андрея не раз подчеркивал, что как только Цируль вышел на свободу в 1985 году, сразу же за ним было установлено негласное наблюдение. Вначале это наблюдение вела «контора», тогдашнее КГБ, потом, несмотря на все разделения и перемещения, слежка и наблюдение оставались.
Они, мол, работают параллельно. Но чекисты с милиционерами информацией делиться не спешили. В 95-м году, после знаменитой сходки в Бутырской тюрьме и ареста многих воров в законе, оперативниками был раскрыт канал поставки наркотиков.
Вот тогда Паша Цируль и попал вновь в поле зрения милиции как один из наркодельцов, по различным каналам осуществляющий поставку наркотиков в Россию. Тогда за ним и было установлено наблюдение.
Прослушивания телефонных разговоров, хотя они и велись Цирулем в зашифрованной форме, давали милиционерам основание для привлечения его за наркоторговлю, а также за другие неблаговидные дела, которых в его досье накопилось достаточное количество.
Андрея, когда он стал заниматься прослушкой и наблюдением за виллой Паши Цируля, больше всего удивило то, что человеку в шестьдесят лет пора было бы уже остановиться, перестать заниматься криминальными делами. У него все есть – и машина, и шикарная вилла, и денег немерено, – казалось бы, что еще надо человеку? Можно остановиться и остепениться.
Но Паша Цируль был не таков. Потому это и удивляло Андрея. И сейчас он видел, как к хорошо просматривающимся через оптику воротам виллы подъехал небольшой микроавтобус в сопровождении двух легковых автомашин – «Мерседеса» и джипа.
– Гляди, – обратился Андрей к Саше, – какие-то гости приехали.
Саша взял запасной бинокль и также стал наблюдать за воротами. Они увидели, как милиционеры с автоматами, а также несколько гражданских лиц вынимают из автобуса две спортивные сумки.
– Может, наркота? – предположил Саша.
– Да нет, непохоже, вроде там менты. Не будут же менты наркотой заниматься! Интересно, что же такое они привезли, что наняли ментов для своей охраны?
– Это сейчас стало модно, – сказал Саша. – Я знаю, что многие уголовные авторитеты нанимают милиционеров с оружием для своей охраны. Это считается престижным. А с другой стороны, только они имеют право применять огнестрельное оружие в случае каких-то разборок или нападения на авторитетов.
– Да, – кивнул Андрей, – я тоже об этом слышал.
– Погоди, – сказал Саша, – давай послушаем, о чем они будут говорить, – и, медленно повернув ручку одного из приборов, увеличил громкость.
Из большого громкоговорителя над столом донеслось сначала шипение, а потом голос Цируля, разговаривающего с одним из своих охранников по имени Игорь о прибытии гостей – Глеба и Игната.
– Что-то они ему привезли, – сказал Саша.
