Неожиданно зазвонил телефон. Начальник послушал, потом передал трубку начальнику отдела.
– Тебя, – сказал он.
Тот взял трубку.
– Слушаю вас!
Ему что-то говорили.
– Какой номер кабинета? – Он взял карандаш и записал цифры. – Хорошо, я передам, – и положил трубку.
– Ну, вот, – обратился он к начальнику РУОПа. – Его, – кивнул на Андрея, – вызывают на допрос в Генеральную прокуратуру, в Следственное управление, на Кузнецкий Мост. Запиши фамилию следователя и номер кабинета, – повернулся к Андрею.
– Откуда у тебя такая информация? – спросил начальник РУОПа.
– Только что из отдела сообщили. Туда звонил следователь и оставил телефонограмму, а наши приняли.
– Что мне делать? Может, не являться? – спросил Андрей. – Может, мне исчезнуть?
Начальник РУОПа удивленно посмотрел на него.
– Ты что, парень, совсем рехнулся? Чтобы тебя в федеральный розыск объявили? Чтобы мы или ФСБ тебя ловили? Ты что? Ладно, не тушуйся, будем думать. В конце концов, даю тебе слово офицера, что буду бороться за тебя до последнего! – заверил его начальник.
– А как мне завтра держаться на допросе? – спросил Андрей.
– Я не знаю. Слушай, – обратился начальник РУОПа к начальнику отдела, – ему нужен хороший адвокат, – и он достал из письменного стола записную книжку. – Сейчас мы подберем тебе хорошего адвоката.
– Погодите, товарищ полковник, – сказал начальник отдела, – есть у меня один адвокат, он нам кое-чем обязан. К тому же он бывший работник Генпрокуратуры, так что имеет хорошие связи, как я думаю. Я с ним сегодня же договорюсь. В общем ты иди, – обратился он к Андрею, – а завтра, если адвокат даст согласие, он подойдет прямо к кабинету.
Андрей кивнул и вышел из кабинета. Он спустился вниз, сел в машину и поехал домой. Вечером к нему без звонка приехал Александр. Он тоже был мрачный.
– Ну что, ты в курсе?
– Конечно, в курсе, – сказал Александр, подходя к холодильнику и доставая оттуда бутылку пива, – сегодня Гарика арестовали.
– Гарика? А он-то тут при чем?
– Он – инициатор, заказчик этого дела, – сказал Александр. – А мы с тобой – исполнители.
– А тебя вызывали?
– Да, на допрос завтра вызывают.
– Тебя во сколько?
– В двенадцать.
– А меня – в десять, – сказал Андрей. – К какому следователю?
– К Волкову.
– И меня тоже к Волкову. Значит, сначала он со мной говорить будет, а потом на тебя переключится. Давай позицию выработаем. Мне адвоката какого-то обещали.
– Да мне тоже обещали. Адвокат у нас будет один на двоих. Ладно, выкрутимся как-нибудь. В конце концов, взыскание получим, может, в должности понизят, звездочку снимут, походим опять в лейтенантах.
– А ты думаешь, все закончится нормально?
– Да. Иначе бы уже арестовали, как Гарика.
– А как его арестовали?
– Двое приехали и арестовали.
– А кто арестовал?
– ФСБ.
– Что же это за чеченцы, что за звери?
– Да, – сказал Александр, – кто бы мог подумать?!
После ухода Александра Андрей почти всю ночь не спал. Ему мерещились какие-то кошмары. Он думал о завтрашнем допросе. Как все сложится?..
На следующий день Андрей проснулся в шесть часов утра. Больше находиться в постели он не мог. До десяти часов время тянулось очень медленно. За эти часы он успел выкурить почти целую пачку сигарет.
На Кузнецком Мосту, в следственной части Генеральной прокуратуры, он был уже в половине десятого. Дождавшись назначенного времени, протянул повестку дежурному милиционеру. Тот посмотрел на него, тщательно проверил документы и сказал:
– Куда идти, знаете? Подниметесь на третий этаж, там будет кабинет.
Андрей медленно поднялся на третий этаж. Отыскав кабинет с фамилией следователя Волкова, постучался и вошел.
Кабинет был просторным, но каким-то узким и длинным. В конце было окно. Около окна – стол, два стула. Андрей подошел к столу и молча протянул следователю повестку со своим удостоверением. Тот взял и рукой указал в сторону стула, предложив садиться.
Андрей сел. Следователь продолжал что-то писать. Андрей оглядел кабинет. Это был типичный кабинет следователя, похожий на кабинет того следователя, который сидел в Лефортово.
Следователю Волкову было около сорока лет. Он был невысокого роста, среднего телосложения, в очках, с большой залысиной в черных волосах. Небольшие тонкие усики. На вид – типичный сухарь, лицо не выражает никаких эмоций, – отметил для себя Андрей и взглянул на часы, висящие над дверью. Волков перехватил этот взгляд и неожиданно сказал:
– Мы ждем вашего адвоката. Сейчас он подъедет, и начнем официальную часть.
«Ну вот, – подумал Андрей, – сразу протокол, официальная часть».
Наконец раздался стук в дверь и громкий уверенный голос:
– Разрешите?
– Входите, – пригласил следователь.
Дверь открылась. Андрей от удивления даже приоткрыл рот. Это был тот самый бывший сотрудник Генпрокуратуры, которого они задержали несколько месяцев назад в связи с делом Паши Цируля. Тот самый посредник, который должен был встречаться с братвой, которого они должны были допрашивать в РУОПе и которого увел начальник отдела!
Адвокат тоже узнал Андрея, но не подал вида. Андрей был в недоумении. Что же делать? Говорить или не говорить? Нет, не буду, пускай сам скажет, если захочет, если узнает. В конце концов, какое это имеет значение? Сейчас главное – его уголовное дело. А ты еще хотел мораль читать ему, этому сотруднику Генпрокуратуры, а теперь сам сидишь в роли злодея.
Тем временем адвокат уже говорил со следователем. Они вышли в коридор.
«Хорошо, – думал Андрей, – хоть контакт завязался! Может, договорятся обо всем. Недаром они раньше работали вместе, в одном здании!»
Затем адвокат подошел к Андрею и, не здороваясь, сел напротив.
– Меня пригласило в это дело ваше начальство, вы в курсе?
– Да, – сказал Андрей.
– Меня зовут, – и адвокат назвал свое имя. – Вы не возражаете против того, чтобы я осуществлял вашу защиту?
– Нет, не возражаю, – ответил Андрей.
– Прекрасно. Так, – обратился адвокат к следователю, – могу я поговорить со своим подзащитным тет-а-тет?
– Конечно, это ваше право. Я пойду пока покурю, – сказал Волков.
Андрей сделал для себя вывод, что, видимо, у них хорошие отношения. Ведь не случайно это, и главным является то, что следователь, когда выходит из кабинета, всегда уголовное дело с допросами, показаниями прячет в сейф, не доверяет ни подозреваемому, ни адвокату. А тут все оставил на столе.
