Роза Захарова была невысокой полноватой женщиной с черными волосами, распущенными по плечам. Еще до этого я слышал по телевизионным каналам, что она сидела в Бутырской тюрьме вместе с известной поэтессой Алиной Витухновской, которая тоже обвинялась по статье об операциях с наркотиками.
Всматриваясь в Розу, я обратил внимание на то, что внешне она была спокойна. Иногда обменивалась короткими фразами со своими сообщниками.
Наконец в зал вошла секретарь суда и произнесла стандартную фразу:
– Встать! Суд идет!
Из двери показались судья и народные заседатели. Началось оглашение судебного приговора.
Оглашение заняло минут тридцать-сорок. Все стоя слушали, как монотонно судья зачитывала, в чем подозревались и обвинялись в данном случае подсудимые. Затем судья коротко подытожила суть последних обвинений – какие доказательства были приняты судом, какие отметены.
Наконец выступление судьи закончилось оглашением приговора.
В итоге всех обвиняемых признали виновными, хотя некоторые пункты обвинения были признаны недоказанными.
Хуриев получил шесть лет, Розе с Шишканом дали по пяти с половиной, а гонцам по пяти лет лишения свободы каждому.
После оглашения приговора осужденных тут же увели в комнату конвоиры. Я вышел из зала суда и направлялся к своему автомобилю, стоящему недалеко от здания, как вдруг неожиданно кто-то меня окликнул. Я обернулся. Ко мне шел худощавый мужчина высокого роста, в больших темных очках, коричневой кожаной куртке.
Его лицо показалось мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, где я его раньше видел.
Мужчина подошел ко мне и, первым протянув руку, поздоровался.
– Добрый день. Узнали меня?
Я всмотрелся в него.
– Андрей, ты?
– Конечно, я. А что, очень сильно изменился?
Конечно, это был Андрей Грушин, бывший сотрудник РУОПа, с которым я встречался в самом начале своего частного расследования.
– Как твои дела? – спросил я.
– Да вот, пришел поинтересоваться, как людей судят. Все же интересно, чем все это дело кончилось.
– А у тебя как дела?
– Через два дня суд по моему делу. Вот какие дела.
– И что, ты на что-то надеешься?
– Человек всегда жив надеждой.
– А что адвокат говорит?
– Адвокат тоже говорит, что надежда есть.
– Ну, дай бог! – пожелал я.
Мы постояли немного, обсуждая общие темы. Я уже собрался было сесть в машину, но Андрей неожиданно сказал:
– Я попросить вас хочу. – Он сделал паузу. – Вы можете мое дело почитать?
– Но я же не твой адвокат.
– Да нет, мне не нужна ваша защита, адвокат у меня есть. Я просто хотел узнать ваше мнение. Знаете, есть такое понятие: один врач – одно мнение, два врача – два мнения. Это же распространяется и на адвокатов.
– Да, но как я могу почитать твое дело?
– Да очень просто. Пойдемте в Бабушкинский суд, я как обвиняемый возьму дело, посмотрите. Это всего займет не больше получаса, – Андрей бросил на меня взгляд, полный мольбы и надежды.
– Хорошо, поехали, я почитаю твое дело и скажу свое мнение.
– Может быть, поможете мне каким-то советом, как держаться?
– Без проблем! – ответил я. – Но почему Бабушкинский суд? Насколько мне известно, у тебя же был городской суд?
– Городской был вначале, когда меня судили по полной программе, в том числе и по самой страшной статье – похищение человека. А это было в юрисдикции городского суда. Однако нам ту статью удалось отмести. Поэтому дело передали в районный суд.
– А почему Бабушкинский?
Андрей пожал плечами.
– Почему-то его выбрали, хотя могли выбрать любой другой…
– Ладно, поехали в суд, – сказал я. – Только я должен навестить своего клиента. Он там недалеко, в Мытищах, в больнице лежит. Давай мы сначала навестим моего клиента, а потом заедем в суд. В больнице я пробуду не более пятнадцати минут. Я просто расскажу ему о сегодняшнем приговоре.
– А что, он имеет какое-то отношение к Захарову?
– В какой-то мере да.
– А если не секрет, как его зовут?
Я назвал фамилию и имя Глеба.
– Это такой крупный, высокий? – уточнил Андрей.
– Да.
– Я его знаю.
– Откуда?
– Но я же рассказывал, я его задерживал.
– Да, точно, вспомнил, – сказал я.
– А можно, я вместе с вами к нему загляну? – спросил Андрей. – Я думаю, что он не будет против, мы с ним несколькими словами обменяемся.
Я пожал плечами:
– Попробуй.
– Вот и отлично! Тогда я с вами поеду, на вашей машине.
– А на твоей кто поедет?
– Мой напарник, Саша, – и он кивнул в сторону стоящего у вишневой «Нивы» худощавого мужчины. Это и был его бывший напарник Саша.
– Значит, он тоже на свободе? – уточнил я.
– Да, его тоже, как и меня, выпустили. Это естественно.
– Ну что, садись, поехали.
Мы сели в машину и поехали в сторону больницы, где лежал после ранения Глеб.
Всю дорогу Андрей молчал. Однако перед самой больницей неожиданно спросил:
– А Глеб под охраной?
– Ты что имеешь в виду?
– Ну, его милиция охраняет? Он же вроде подозреваемым по какому-то делу проходит?
– Нет, – ответил я. – Вначале его охраняли, думали, что его могут добить. Сейчас уже охрана снята. Что касается дела, то пока он проходит в качестве свидетеля. Никаких обвинений никто ему не предъявлял. Ну что, пойдешь со мной? – поинтересовался я, подумав, что за время дороги Андрей мог и передумать говорить с Глебом.
– Обязательно пойду! – кивнул Андрей.
Мы поднялись на третий этаж больницы, и я осторожно приоткрыл дверь палаты.
Глеб лежал не один. Какая-то незнакомая девушка со светлыми волосами наклонилась над ним. Мне показалось, что она целовала его. Но это не была жена Глеба.
Я остановился. «Ну ладно, – подумал, – может, больничный роман Глеб от скуки завязал».
Кашлянул негромко. Девушка сразу выпрямилась. Глеб взглянул в нашу сторону и улыбнулся. Он махнул рукой, приглашая нас войти. Мы вошли, и я сказал:
– Я сегодня не один.
Глеб удивленно посмотрел на меня.
– А кто еще с вами?
– Это я, – сказал Андрей, входя в палату. – Узнаешь?
Глеб кивнул утвердительно.
