— Чего же вы хотите?
Самоваров развел руками:
— Мира во всем мире и хорошей погоды. Подойдет? А вот от вас я совсем ничего не хочу.
— Нет, так не пойдет! — возмутился Леша. Наш сериал прекрасно раскручен в прессе!
— Может, коньяку выпьете? — вдруг спросил Самоваров.
— Выпью, — быстро согласился Кайк, даже не поведя белобрысой бровью.
Самоваров достал бутылку — ту самую, что принесла Нелли Ивановна. Они со Стасом совсем недавно ее почали. Достал он и рюмки-тюльпаны. Будучи поэтом, Кайк разбирался в подобных вещах лучше Стаса: ни стопок, ни стаканов он не потребовал. Он даже раскачал в рюмке коньяк и принюхался к нему большими розовыми ноздрями.
— Хороший, не паленый, — одобрил он и выпил без фокусов, залпом.
Затем поэт улыбнулся. Но его каменно-серый взгляд остался строгим.
— Так вы хотите у нас сниматься? — снова принялся он за старое. Наверное, решил, что до коньяка Самоваров ломался просто из стеснительности.
— Нет, — повторил Самоваров.
Непробиваемый Кайк густо и шумно вздохнул. Его светлые брови задумчиво всплыли на середину лба и пробыли там долго. Наконец он хлопнул себя по широким коленям:
— Ну, так и быть! Ваша взяла! Снимаетесь у нас бесплатно. Только, чур, уговор: никакой лабуды! Тащите на площадку свою коллекцию, но все только самое лучшее. Чтоб драгметаллов побольше было, сапфиров и прочего.
— Вы когда-нибудь видели на самоварах и чайниках сапфиры? — остановил его Самоваров.
Кайк ничуть не смутился:
— Не видел. Но вы уж отыщите что-нибудь покруче, с камнями. В конце концов, у приятелей подзаймите. Я слыхал, вы, коллекционеры, все — одна банда. Так что подсуетитесь! Сюжетный ход будет у нас простой: наша героиня, Лика Горохова — вы ее видели? да все ее знают! — приходит к вам продать бриллиант, который подарил ее француз Трюбо. Вы сидите на этом вашем диване, в окружении своих цацек. Тот вон комод с. завитушками мы поближе придвинем, кресло тоже войдет в кадр… А что это оно у вас без ножки? Успеете ножку присобачить к семнадцатому? Так вот, на этом столике вы разложите свои драгметаллы…
— У меня драгметаллов нет, — напомнил Самоваров.
Кайк только рукой махнул:
— Ну вы и зануда! Займете. Вы же мне сами обещали! Лика будет плакать у вас на груди…
Он придирчиво оглядел грудь Самоварова и тут же нашел выход:
— Одеть мы вас оденем. Наш спонсор, фирма «Маэстро Тед», привезет вам сиреневый смокинг.
— Не хочу! — уперся Самоваров.
Он вспомнил несимпатичную физиономию актрисы Лики и ее склонность к быстрому раздеванию.
Леша понял возглас собеседника по-своему:
— Не хотите смокинг сиреневый — привезем бледно-лимонный. Еще, кажется, салатный я у них на складе видел, списанный, с пятном на спине. Пятно — это нехорошо… Ну да ничего: Лика-то плакать будет у вас на груди, а не на спине!
— Почему обязательно у меня? Зачем вы вообще пришли ко мне со своими странными предложениями? — не выдержал Самоваров.
Кайк очень удивился:
— Как зачем? Вы известный в городе коллекционер, у вас цацек полно. А нам нужна интересная натура! У вас в мастерской интерьер вон какой стильный. А если еще и драгметаллов навалите… Долго вас терзать не будем, отснимем все за пару часов.
— Я как раз и не хочу сниматься-то.
— Да бросьте вы! Понимаю я, чего вы хотите: гонорар получить. Это нормально. Я сам бесплатно не плюну. Но такая сейчас ситуация…
Он изогнулся на стуле и взялся за свою поясницу. Оказывается, он полез в задний брючный карман.
— Видите ли, у нас в группе временные финансовые трудности. Временные! Но если вы так уж уперлись, я прямо сейчас готов выдать вам аванс. Из собственного кармана!
Кряхтя, он действительно обследовал свои карманы. Неновые джинсы слишком плотно сидели на его крепких бедрах — пришлось встать и распрямиться. От поисков аванса Леша стал еще краснее лицом, но никаких денег ниоткуда не вынул и не дал.
Он просто сказал:
— Да будут вам бабки, будут! Временно от нас некоторые рекламодатели, конечно, схлынули. Не все, но многие. Из-за этого проклятого убийства — прошел слух, что нас закрыли. И как назло, Толик Мухтаров в отпуске! В Анталье пузо греет, гад. Он бы в своей газетенке так нас отпиарил, что, наоборот, все бы наперегонки к нам побежали со своей поганой рекламой. А те газетные козы и куры, что вместо Толика остались, трусят. Но вы-то не трус! Вы-то герой спецназа!
Самоваров не стал доказывать, что он не из спецназа, к тому же Кайк и слова вставить не давал:
— Да, вы не трус! Не трус! Вижу! Вы добрейшей души человек. Все в нашей группе так о вас отзываются… Кто отзывается? Тошик? Вот еще! Кто Тошку слушать станет? Тошка сопляк, не больше. Это Катя Галанкина так про вас говорила. А Катя умна, как змий. Логика у нее, правда, женская, но в людях она никогда еще не ошибалась. Вы человек большой души, вы просто обязаны поддержать нас. Обязаны! Иначе посыплется наш сериал. Он почти уже сыплется! Но продержаться надо. Останавливаться нельзя, не то завтра же нас забудут. Помогите! Мы с вами должны продержаться, пока Толик не подъедет!
Самоваров безнадежно вздохнул:
— Может, еще коньяку выпьете?
— Выпью, — с готовностью согласился Кайк.
Он налил себе сам, до краев, и выпил одним махом, больше не принюхиваясь.
— Наш сериал прекрасно раскручен в прессе! — закричал он с прежней энергией. — Это самый громкий проект года! О нас говорили в программе «Время». У нас же интерактив! Представьте только: зрители сами решают судьбы героев. Вон Островский наш — он уже уморился француза играть, а зрители требуют его и требуют. Хотят, чтоб он торчал на экране и сулил Лике свои миллионы. Любит наш зритель миллионеров, что делать! А Островский немолодой уже человек. Он даже заговариваться стал. То дома жене ляпнет что-нибудь из роли (она, слава богу, у него актриса, ситуацию понимает, не обижается!). То на сцене из него в роли Берендея такой чистейший французский попрет, что Лель ни фига не понимает. Отдохнуть бы Олегу Адольфовичу месяц-другой. Однако зритель-дурак его хочет!
— Так сразу и дурак?
— Дурак! Дурак от рождения! Ничего тут не попишешь. Но интерактивный принцип есть интерактивный принцип: кто виноват и что делать, решает зритель.
— Это неинтересно, — заметил Самоваров. — Зритель всегда выберет самое банальное.
— Конечно! Банальное он и выбирает. На том стоим.
Самоваров обрадовался:
— Вот вы сами и проговорились! Как я могу позориться в вашем сериале? Он ведь пошл беспредельно! У вас там одни миллионеры. Других людей нет, что ли?
— Как раз вы и будете этот другой. Что, обидно стало за нашего брата интеллектуала? — широко осклабился Кайк. — Таковы времена и нравы. Ну не любит наш широкий зритель Акакиев Акакиевичей и не желает смотреть на их реалистичные морды! Не желает! Каждой женщине, пусть у нее ни кожи ни рожи, в аттестате одни тройки, а в голове ячневая каша вместо мозгов, подавай миллионера. Причем молодого, умного, красивого, с изысканными манерами. А еще должен он, бедолага, красивым бабам предпочитать образин! Наша Лика — ведь это просто подарок судьбы. Она бешено сексуальна — это для мужчин. Она полнейший урод — это для женщин. Вот секрет нашего успеха!
