Всхлипнув, рация замолчала.
«Только бы все прошло хорошо. Пусть все вернутся домой. Господи, сохрани…» – подумал Дмитрий Павлов, машинально проверяя комплектацию разгрузки.
В машине витал запах перегара. Его источник безмятежно дремал, прислонившись к ящикам с консервами. На губах Темыча даже появилась мечтательная улыбка.
Док ткнул в парня жирной ляжкой, тот нехотя раскрыл глаза.
– Артем, ты хотя бы помылся, – брезгливо морщась, заметил Док. – На всякий пожарный. Чтобы нам с трупом было меньше возни.
– Заткнись, – беззлобно ответил боец. – Или лучше скажи: ты памперсы взял?
Пухлые щеки Дока вспыхнули. Было дело, не просто так Темыч подкалывает.
Очаги шуток разгорались, бойцы охотно подбрасывали в них дровишек. Только так можно заглушить страх, трусость, неуверенность. Они бьют в наковальню мозга совсем другими командами. Не ехать вперед, не занимать позиции, не идти в бой. Спрятаться, укрыться, защитить мягкие бока между бронепластинами. Сберечь черепушку, разлетающуюся даже в шлеме от мощного патрона, как глиняный горшок. И чтобы руки, ноги – все осталось, не оторвало взрывом гранаты, не вывернуло наизнанку автоматной очередью, до белой кости и красного мяса…
Страх никогда не исчезает. Но его можно победить и бросить себя на харкающее свинцом окошко. Или побеждает страх – и тогда быстро-быстро мелькают ноги, руки сжимают голову, но бандитская пуля, как гончая, устремляется вдогонку слабости и настигает. Но это только их, собровская, тайна и боль. Родным говорят: геройски погиб. Хотя их это ни капли не утешает.
О том, что грузовики приближаются к месту трагических событий, свидетельствовало множество деталей. Заросшие раскидистыми деревьями улочки города, преимущественно с постройками частного сектора, забили неповоротливые БМП и БТРы. Суетились прокладывавшие кабель связисты, огибали подогнанные автобусы с ОМОНом и милицейские УАЗики. В ослепительно синем небе с клочками облаков трещала пара «вертушек» МИ-8.
Как он был прав, предварительно заехав на базу! Видимо, общежитие ПТУ закрыли на ремонт, его окружали строительные леса, в лишенных обоев комнатах стояли ведра с побелкой, между распахнутыми окнами и дверными коробками метался сквозняк.
– Там внизу есть матрасы…
Павлов обернулся и сразу же оказался в тисках мощных рук. Командир Краснодарской «Альфы» Игорь Калинин, огромный, прокопченный солнцем, похлопывал его по спине:
– Привет, привет, братишка.
– Добро пожаловать в ад! – хохотнул Павлов. – Даже не знаю, радоваться ли нашей встрече. Или сочувствовать, что и вас сюда направили.
– Там видно будет, – философски заметил Калинин. – Я только что из штаба по проведению операции. И вот что выяснил…
Требования боевиков Салмана Ильясова особой скромностью не отличались. Полный вывод российских войск с территории Чечни, предоставление республике независимого статуса, а также выдача сотрудников ФСБ и представителей местных сил правопорядка, занимавшихся ликвидацией президента Ичкерии Аслана Масхадова. У боевиков уже побывали журналисты, которым было поведано о геноциде чеченского народа и нарушении прав человека. Не выдержав общения с борцами за свободу, несколько пациентов кардиологического отделения отправились к праотцам, и бандиты позволили забрать их тела. Также они разрешили передать в больницу воду и продукты для заложников.
– Все как в Буденновске, – прошептал Павлов, выслушав рассказ друга. – Руководство, конечно же, говорит о том, что штурма не будет?
– Да нет, наоборот – сейчас вовсю идет подготовка. Нам передали снимки аэрофотосъемки, раздали план больницы и прилегающих территорий. Сам увидишь, там чисто поле, укрываться негде. А нас, как всегда, нацелили на фасад здания.
– А нас куда, не помнишь?
– Если не ошибаюсь, правый торец. Да ты подъезжай в штаб, там тебе все популярно растолкуют.
Дмитрий вздохнул:
– Придется.
В штабной палатке потный краснощекий генерал с зачесанным на лысину клоком черных волос активно колол ручкой план больницы. Его имя ни о чем не говорило сгрудившимся вокруг плана руководителям подразделений. Дмитрий про себя окрестил начальника Лысым.
– В три утра по периметру больницы выдвигается бронетехника, она будет обеспечивать огневую поддержку. В три тридцать начинается штурм. Следует помнить, что на втором этаже сконцентрирована основная масса заложников. Поэтому, с целью недопущения жертв, огонь по окнам второго этажа вестись не должен.
Стрелка наручных часов подбиралась к шести вечера. Дмитрий еще раз оглядел присутствующих в палатке людей и убедился в верности первоначального предположения: Новосибирский ОМОН и Московские «ашники» отсутствуют. А ведь именно в связке с новосибирцами, согласно плану штурма, предстоит действовать его СОБРу.
– Возражаю против времени начала операции, – заявил Павлов. – Часть подразделений еще не прибыла в город. Мои бойцы не имеют возможности провести боевое слаживание.
Лысый извлек из кармана белоснежный платок, промокнул лоб, аккуратно прошелся по зачесанным набок прядям и, глядя в стол, пробасил:
– Времени на подготовку операции более чем достаточно.
Мысленно выругавшись, Павлов всмотрелся в план местности. Калинин оказался прав на сто процентов: территория очень сложная, подразделениям предстоит преодолеть минимум 300 метров открытого пространства с фасада здания, около 200 – с торцов. Для таких операций нельзя использовать спецподразделения, у них другая специфика работы – молниеносный штурм с близкой дистанции. Здесь же должна работать артиллерия. Но ее не будет – в больнице заложники. Их жизнями дорожат. Жизни бойцов в расчет традиционно не принимаются.
Уже засовывая в карман ворох ксерокопий планов и снимков, Дмитрий знал – операция обречена на провал. Для того чтобы в этом убедиться, руководство уложит не один десяток людей. Что-либо изменить – невозможно.
Командиру СОБРа было не в чем себя упрекнуть. Он съездил к зданию больницы, откуда явственно несло сладким запахом разлагавшихся трупов, видимо, боевики уже начали расстреливать заложников. Метрах в 250 от правого торца корпуса располагался небольшой двухэтажный объект, отсутствовавший на плане, и это слегка успокоило Павлова. На его крыше можно разместить снайперов, хоть какое-то прикрытие, ведь бронетехника будет обрабатывать только фасад… Окна первого этажа закрывают металлические решетки, таким образом, предстоит проникать на второй. Кому проникать? Как преодолеть открытое пространство, да еще в полном снаряжении, со штурмовыми лестницами? Кто уцелеет на этом полигоне смерти?..
Возле общежития ПТУ Павлов обнаружил своих бойцов в компании новосибирских омоновцев. Они распивали пиво, курили, подтрунивали друг над другом.
К полуночи основной план действий согласовали, поужинали, и Дмитрий дал команду к отбою.
