Мысленно попрощавшись с планами расправиться с еще одной чашкой кофе, Лика садится в машину, Руслан, сильно газуя, мгновенно срывается с места.
– Улица Спокойная, – Лика проводила глазами прикрепленную к симпатичному особнячку из красного кирпича табличку. – Слушай, а что с машиной?
Руслан поморщился, всем своим видом показывая: знаем мы этих московских дамочек, во все суют нос, даже если не разбираются совершенно.
– Давай ты не будешь про машину, а? – заметил он раздраженно.
Заднюю часть «Жигулей» мотает из стороны в сторону все ощутимее. Но только скребущий металлический звук заставляет Руслана затормозить и выскочить из автомобиля.
– Шайтан! Диск погнулся…
Он поднялся на ноги, открыл багажник, намереваясь достать домкрат и «запаску», и замер.
Гостью затаскивал в серую заведенную «девятку» незнакомый мужчина. Он втолкнул Лику на заднее сиденье, сам сел впереди – и машина рванула с места, оставив едва различимое темное облачко выхлопного газа.
И хотя Руслан видел исключительно затылок похитившего Лику человека, в его голове рождались бодрые строки рапорта о выполненном задании. Мужчина кавказской внешности увез журналистку. Госномер «девятки» такой-то. Указывать его Руслан не боялся. Мало ли что может случиться в дороге с этими людьми. Что-что, а уж оправдываться и выкручиваться из любой ситуации он умеет. Только вот с компрометирующими брата документами не поспоришь.
* * *
Светящаяся зеленая точка маячка еще пару часов назад исчезла с экрана монитора, показывавшего карту Грозного.
Давно пора задавать иную систему координат, охватывать системой поиска всю территорию Чечни. Тогда сигнал обнаружился бы то скользящим вдоль русла реки Аргун, то старательно огибающим села с расположенными в них блокпостами.
Но для того чтобы это заметить, требовалось оторвать раскалывающуюся голову от стола, взглянуть на экран.
Сил для совершения этого подвига у прапорщика Сереги Зубова не было. Хорошо посидели вчера в чайной с ребятами-контрактниками, ох хорошо. Что ж только сегодня-то так хреново… Да еще товарищ генерал этот, будь он неладен, трезвонит каждые пятнадцать минут по внутреннему телефону.
– Доложить о том, как проходит тестирование аппаратуры.
Да нормально все проходит, че он так волнуется, думает сквозь сон Серега. Два дня сигнал исправно перемещался в окрестностях Грозного, что ему на третий-то сделается?!
Какой противный звонок у аппарата, так и ввинчивается в череп, сверлит распухший тяжелый мозг.
– Объект находится в Ленинском районе на проспекте Кирова, – рапортует Серега и вновь впадает в забытье.
Выпить бы минералки или, того лучше, ледяного пива.
– Объект переместился на улицу Тухачевского.
Вот неймется человеку. Дел, что ли, больше нет в Местном оперативном штабе? Звонит и звонит…
– Товарищ генерал, объект движется по улице Жуковского.
* * *
Успокоиться. Вести себя максимально естественно. Верить, что все закончится хорошо.
Однако, несмотря на мысленный аутотренинг, ладони делаются мокрыми от пота, и Лика украдкой вытирает их о брюки.
Она уже перезнакомилась со своими похитителями. Парень за рулем стремительно удаляющейся от Грозного «девятки» – Асланбек. Крепкий мужчина на переднем сиденье – он молниеносно выхватил ее из машины Руслана и, зажав рот пахнущей табаком ладонью, перебросил в соседний автомобиль – это Вахид. Сидящая рядом женщина, в черной одежде, делающей еще более бледным лишенное румянца лицо, представилась Айзой. Присутствие женщины непонятно, но успокаивает. Почему-то кажется, что там, где есть женщина, не случится ничего плохого. Во всяком случае, хочется думать именно так.
Сглотнув подступивший к горлу комок, Лика с фальшивой жизнерадостностью поинтересовалась:
– Рассказывайте, куда это мы едем?
Вахид пугающе немногословен:
– Увидишь.
Вронская стремится войти в роль любознательной журналистки, задает вопросы про войну. Не услышав особо подробных ответов, берет инициативу в свои руки, рассказывает о недавней поездке к Хазимат, воспроизводит содержание сочувствующих боевикам статей.
«Надо попытаться им понравиться. Найти с ними общий язык. Может быть, убивать знакомого человека сложнее», – проносится в голове безрадостная мысль. Проносится и исчезает в парализующем сознание страхе.
Это единственная оставшаяся эмоция, она везде – клацает зубами, ухает в животе, делает влажными даже колени.
Айза отвернулась к окну, но Лику не покидает ощущение прилипшего чужого взгляда. Так вот оно что: из зеркала заднего обзора обжигается карими глазами Асланбек. От парня пахнет звериным неконтролируемым желанием, его руки, сжимающие руль, дрожат.
– Тормози, – приказал шоферу Вахид.
Редкий для здешних мест пейзаж – равнина с чахлыми кустиками, не скрывающими виднеющейся метрах в двадцати бурной стремительной реки.
Сердце Лики колотится быстро-быстро, допрыгивает почти до горла.
Вахид опустил руку на видневшийся из расстегнутой кобуры пистолет и сказал:
– Выходи из машины, журналистка.
Айза выскальзывает следом, берет Лику под руку, увлекает за собой.
Дойдя до ближайших кустов, женщина командует:
– Раздевайся.
– Зачем?
– Так надо.
– Что, совсем все снимать?
– Все. Да не бойся ты. Ничего с тобой не случится. Меня Вахид специально с собой взял, чтобы тебя обыскала.
Лика стаскивает с себя одежду, радуясь. Вроде как выходит, пока боевики настроены миролюбиво. И даже демонстрируют своеобразное уважение. А передатчик, надежно спрятанный в волосяной пещерке, им не обнаружить.
– Трусики тоже снимать?
Айза неодобрительно оглядела узкие черные ниточки стрингов, нахмурилась и отрицательно покачала головой.
– Одевайся. С одеждой все в порядке.
Она осмотрела кроссовки Вронской, постучала по подошвам, вернула обувь Лике.
– Да уж, сурово тут у вас с безопасностью, – Лика поежилась. Куривший возле машины Асланбек беззастенчиво ее рассматривал сквозь редкие ветки кустарника. – Но это, в общем, и понятно. За вами тут такую охоту устроили.
Айза недоуменно вертела в руках диктофон – узкий и небольшой.
– А почему он без кассеты? Включи!
– Слушать нечего, я память почистила.
– Какую память?
Лика пояснила: диктофон цифровой, кассеты для него не нужны, записи размещаются в файлах. Накануне содержимое папок было стерто.
