– Нормалек. Пуля по касательной прошла, так, зацепила слегка. Чего меня в больницу поперли – не понимаю. Но не буду кривить душой – приятно было, что Лика так беспокоится.
– Вот про Лику, – начал излагать свой план Дмитрий, – я и хотел с вами поговорить. Ситуация такова…
Он не смог поделиться с бойцами своими подозрениями. Вначале хотел сказать все как на духу, а потом понял: отравит и их жизнь тоже. Пусть хотя бы Филя с Лопатой спят спокойно. Хватит и того, что сам в постели ворочается без сна. Лучше потом все объяснить. Когда не останется никаких сомнений в том, кто же та паршивая овца, затесавшаяся в их дружную семью. И он снова принялся лукавить.
– По своим каналам мне удалось узнать, – сообщил Павлов, – что возле домов, находящихся рядом с тем самым кафе, где было произведено покушение на Вронскую, видели лиц кавказской национальности. Они подъехали на машине. Один человек вышел из автомобиля, дождался, пока из оборудованного домофоном подъезда выйдет жилец, и проник внутрь. Девушка часто заходила в это кафе. Им оставалось только ждать. После произведенного выстрела кавказец выскочил из подъезда. Двигатель в поджидавшем его автомобиле даже не глушили.
Филя присвистнул:
– Ничего себе! Дмитрий Александрович, так что же это получается? Боевики все-таки решили расквитаться с Ликой?
– Да быть такого не может, – заявил Лопата, – она же на другую квартиру переехала, номера телефонов поменяла.
Павлов постарался побыстрее увести разговор от опасной темы:
– Когда есть деньги – информацию получить не проблема. А у бандитов есть и деньги и связи. Что, не знаете, как у боевиков находили официальные «ксивы» российского МВД? Короче, без базара – чеченцы добрались до Лики. Первый раз ее убрать не получилось. Но вы же понимаете, «чехи» – народ упорный. В связи с этим считаю: необходимо организовать охрану Лики Вронской. Думаю, вы справитесь с поставленной задачей наилучшим образом.
– Нет, нет, нет, – Филя замотал головой и бросил опасливый взгляд на заднее сиденье, где размещался Лопата. – Пусть мой чердак круглый и лопоухий – но он мне дорог. Вы что, Вовку не знаете? Он же готов каждому, кто приблизится к его бабе ближе чем на метр, вмазать саперной лопаткой. Нет, мы так не договаривались.
Павлов рассмеялся – впервые за последние дни – и от этого беззаботного смеха на душе посветлело.
– Отставить саперную лопатку! Да ладно тебе, Филя, волну гнать. Лопата ж не дурак. Понимает: ты помощь оказываешь. Лопата, ты как, понимаешь?
В зеркале заднего вида отразилась раздосадованная физиономия и мрачно уточнила:
– С хахелем она своим живет. Что, круглосуточно в их «хазе» находиться?
– А что, это очень даже хорошая идея, – Филя оживился. – Внесем, так сказать, свежую струю в наскучившую супружескую жизнь. Две свежих струи – если Лопата не будет драться. Я что? Всегда готов. Офицеры женщину не обидят.
Вид Володи не предвещал ничего хорошего.
– Заткнись! – посоветовал он, щелкая косточками на руках.
– Думаю, – Павлов с трудом сдерживал смех. Что ж это такое: горе у человека, а ржать хочется – просто невмоготу, – круглосуточного пребывания в квартире не потребуется. Замки осмотрим, проинструктируем, чтобы девочка ночами никуда не шлялась. Ну и вы сотовые на всякий пожарный не отключайте, тачки тоже у дома быть должны, чтобы в случае чего оперативно приехать. А ты, Филя, дверь их входную осматривай. Чтобы за ночь под ней сюрприз не нарисовался.
Лопата коснулся плеча командира и сказал:
– Поворачивай, Дмитрий Саныч. А теперь еще раз налево. Все, приехали, вот ее дом.
Девятиэтажка, в которой жила Лика Вронская, Павлову сразу не понравилась. Зажата, как котлета в гамбургере, двумя домами, поэтому нет никакой разницы, куда окна выходят – все равно простреливаются без проблем.
Вроде бы Лика – ее хрупкая фигура, светлые волосы, те самые изрезанные джинсы, в которых она последний раз приезжала на базу – но лицо открывшей дверь девушки опознать невозможно. Оно скрыто толстым слоем грязи. Сверкают зеленые кошачьи глаза на черной мордашке…
Филя первым вышел из состояния ступора, шагнул в квартиру, прокашлялся.
– Мадам! Вам очень идет боевой раскрас!
Девушка прижала к щекам ладони и, взвизгнув, скрылась в ванной.
– Мадам! Где же ваша штукатурка, – не унимался Филя, когда Лика вернулась в комнату. Ее личико покрывали красные пятна. – Хотя в вашей нынешней пятнистости тоже определенно что-то есть.
Вронская вздохнула:
– Кажется, маску надо было смыть пару часов назад. Забыла. Заработалась. Просто провал какой-то.
Филя сочувственно поцокал языком:
– Мадам, и куда же вы провалились?
– В книжку, – Лика повернулась к Павлову: – Дим, ты чего жалюзи закрываешь? Светло ведь еще…
Дмитрий прошел в кухню, также плотно закрыл жалюзи и вернулся в заваленную книгами комнатушку.
– Значит так, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Жалюзи не открывать, пока не разрешу. Окна тоже. Филя и Лопата будут тебя охранять везде, где бы ты ни появилась.
– Мадам! Песню из кинофильма «Телохранитель», пожалуйста, – захлопал в ладоши Филя.
Лопата угрожающе потряс кулаком.
– Замолчи, а!
– Только без угроз! И без саперных лопаток!
Лика опустилась на стул возле компьютера и схватилась за голову.
– Ничего не понимаю! Послушайте, не нужна мне никакая охрана. Дима, что ты выдумал, а?
– Так надо. Чеченцы в тебя стреляли, – лаконично пояснил Лопата. – Вопрос закрыт. Командир отдал приказ.
– Это ваш командир! – возмутилась Лика.
Павлов поднялся с дивана.
– Хорошо. Пойдемте, ребята. Завтра мы подъедем, чтобы собрать твои мозги!
Вронская вцепилась в руку Дмитрия.
– Стойте! Я согласна. Вот что… Есть хотите?
– Очень! – честно признался Павлов, про себя отмечая: во-первых, выздоровел, во-вторых, здорово проголодался. Вот что значат конкретные действия!
* * *
Ничего нельзя. Убийство Кольки Смирнова и его жены будет расследовать иная прокуратура, законодательство не позволяет следователю, являющемуся непосредственным свидетелем произошедшего, вести производство. Киллера, отправившего на тот свет следователя Кирилла Алексеева, также разыскивают другие люди. Причем относительно последнего интуиция подсказывала Владимиру Седову: не в одной территориальности тут дело. Все попытки получить информацию о ходе расследования по делу Алексеева встречали совершенно нетипичное для следовательской среды противодействие.
– Но ничего, – пояснил Володя чирикающей на плече Амнистии. – Мы с Пашкой тоже не лыком шиты. Справимся, все разузнаем. О! Наш друг легок на помине!
