— А когда ты отбыла во Францию?
— Шестого июня.
— Угу… — Ольгерд взял календарь. — Скажем, двадцать девятого мая ты передумала и составила новое завещание.
— Совершенно верно, составила новое, — подтвердила Лора.
* * *
Утром Жилёнис с Лорой написали проект завещания, и он поехал к нотариусу.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее. Не скучай! — сказал он, глядя в грустные глаза Лоры.
— Не волнуйся. Это я так. Все-таки жаль Витку. Уж такая смерть страшная. Ей, наверное, жутко больно было… Ладно, — вяло повела она кистью опущенной руки. — Езжай!
Оставшись одна, Лора закрылась в своей комнате, вынужденная, поступившись гордостью, признаться самой себе, что боится Чегодаева, Свергину и даже Мельгунова. Боится, что они каким-то образом догадаются, что она жива, и узнают, где прячется. Убить ее не представляет труда, ведь она уже вычеркнута из списка живых.
— Но ничего. У меня теперь будет новое завещание… на всякий случай, — тихо говорила она сама себе. — И потом, пока их трое, они заняты друг другом. До меня очередь дойдет в последний момент, когда останется кто-то один. Вот тогда у него может возникнуть сомнение в моей гибели.
Ольгерд вернулся лишь к вечеру.
— Прости, — целуя Лору, начал он, — меня разыскал один мой старый клиент. У него возникли кое-какие проблемы, и я не мог отказать ему в помощи. Но зато с твоим завещанием полный порядок. Тебе остается только внимательно прочесть его и подписать.
— Вот и хорошо! Давай скорей!
Лора села на диван перед журнальным столиком, на который Жилёнис положил заверенное на специальном бланке завещание, и стала читать.
Ольгерд пошел на кухню, налил себе пива и захватил вазочку с солеными орешками.
— Будь внимательна, — проходя мимо Лоры в малую гостиную, напомнил он, а сам сел в кресло и включил телевизор.
Ильховская уже во второй раз перечла текст завещания и осталась им довольна.
— Лора! — раздался взволнованный голос Ольгерда. — Иди скорее сюда. Сообщают подробности о гибели Шуркиной!
— Что?! — вскрикнула Лора и со всех ног бросилась к телевизору.
— Смотри! Дача Беззубцевых.
— А вот Анька.
На экране появилась заметно растерянная Анна Беззубцева.
— Я понимаю, коллеги, ваше желание все узнать, — запинаясь от волнения, говорила она. — Но уже выяснено, что Вита Шуркина сама открыла дверцу клетки и выпустила собаку.
— А кто это выяснил?
— Вместе с ней в парке была еще одна наша гостья, она… — Беззубцева глубоко вздохнула, помолчала секунды две, чтобы убедительнее солгать. — Так вот она сказала, что просила Виту не делать этого. Но Вита почему-то решила, что собака по малолетству еще безобидна…
— Может быть, госпожа Шуркина находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения? — раздался чей-то вопрос.
Анна нерешительно кивнула.
— К сожалению, да. — А сама тем временем с помощью охранников пробралась к машине.
— Все, — приложив руку к груди, взмолилась она. — Прошу вас! Мне трудно говорить. Вита была мне очень близким человеком.
Промелькнул общий вид дачи Беззубцевых. Потом пошли кадры парка, вероятно, оператору удалось взобраться на забор в поисках клетки собаки-людоеда. Но его быстро стянули на землю. Экран потемнел, и раздался голос репортера: «К сожалению, охрана дачи запретила проводить съемку. — На экране появилась девушка-репортер. — Смерть жены крупного бизнесмена Антона Шуркина по-прежнему вызывает много вопросов», — заключила она.
— С ума сойти! — с остановившимся взглядом проговорила Лора. — Мне не верится, что это правда. Какой-то фильм ужасов.
Ольгерд внимательно взглянул на нее.
— Опять расстроилась. Это я виноват. Все, больше не будет никаких смертей. Мы отправляемся во Францию.
— Но сначала я все-таки подпишу завещание.
— Иди, кончай скорей с этим мрачным делом и будем пить шампанское.
Лора вновь стала перечитывать текст, но мысли о Вите не оставляли ее.
— Какой ужас!.. — невольно шептала она.
Ольгерд наклонился над ней.
— Успокойся. Все будет в порядке.
— Да-да. Где подписывать?
— Вот здесь, — указал он ей. — Если все изложено, как ты хотела.
— Да-да, я проверила. — Лора взяла ручку, подписала и откинулась на спинку дивана. — Вроде легче стало, — закрыв глаза, проговорила она. — И правда, хватит ныть. Идет интереснейшая, захватывающая пьеса под названием «Жизнь продолжается, несмотря на то что тебя, главного действующего лица, нет».
— Длинноватое название, но зато очень точное! Несу шампанское!
Вскоре в «пьесе» наметился новый поворот событий.
— Павел Мельгунов исчез, — сообщил вернувшийся из Москвы Ольгерд.
— Хм? Может, он спрятался?
— А может, его уже убили?!
Лора равнодушно пожала плечами, но побледнела.
— Хочешь, попробуем его разыскать. Ты что-то опять раскисла.
— Ничего я не раскисла. Скоро поедем в офис. А то в самом деле, натворят там без меня.
Ночью, словно воры, они пробрались в офис. Ильховская очень внимательно просмотрела все бумаги и осталась довольна работой своей команды.
— Послушай, — сказала Лора, когда они уже возвращались на дачу, — давай заглянем в музей, вдруг Мельгунов там спрятался.
— Но как мы это узнаем?
— Да, действительно, как мы узнаем? Если он, точно мышь, затаился в норе.
Но Ольгерд уже повернул в сторону музея.
Постепенно начало светать.
— Ты посиди в машине, а я пойду взгляну, — сказал он, подъезжая к воротам.
Но тут мимо с криком «Труп!» пробежали две женщины.
— Слышал?! — открыла дверцу машины Лора. — Труп! Это Павла убили! Скорей!
Ольгерд не успел ее остановить. Вбежав во двор, они увидели нескольких человек, окруживших лежавшего на земле мужчину. Раздался звук милицейской сирены.
Жилёнис взял Лору под руку.
— Нам лучше уйти.
Лора, глядя в сторону распростертого мужчины, покорно пошла с Жилёнисом.
— Кто? Кто убил Павлика? — шептала она помертвевшими губами.
— Один из двух.
— А я хотела уже покончить с этим. Но теперь… теперь, — преисполняясь гневом, говорила Ильховская, — дождусь конца.
— Тем более что ждать осталось недолго.
И в самом деле не прошло и двух недель, как по телевидению с прискорбием сообщили о скоропостижной кончине вице-губернатора N-ской области Чегодаева Евгения Петровича. По предварительному заключению смерть наступила в результате пищевого отравления.
