Алан, забыв, что в бокале у него коллекционный коньяк, сделал непозволительно большой глоток. Поперхнулся, закашлялся.
«Черт возьми, эта стервочка точно определила мои картины. Я чувствовал, что что-то не то, но вот что… Значит, сон… дремучесть… Как ей удается все схватывать прямо с лету? Теперь я ей верю, что она была не последней певицей в своей стране. Но что же случилось?.. Отчего она оказалась на острове?..»
Милла поднялась с кресла.
— Алан, я устала. Хотелось бы вернуться домой. Он подошел к ней. Сжал ее за локти и произнес:
— Ты мне нужна.
По губам Миллы скользнула улыбка.
«А ты мне — нет!» — без уверток, мысленно, ответила она.
— Мы расстанемся ненадолго. Очень скоро я приеду к тебе на остров.
«Тогда я уеду на соседний», — продолжала улыбаться она.
Алан держал ее за руки и чувствовал, что она не с ним. Она словно бы ускользала. Ее благовоспитанное безразличие раздражало его. Он привык нравиться женщинам.
«Может, следует обмолвиться о возможности брака? — подумал он. — И тогда она станет мягче воска».
Он обнял ее за плечи.
— Да, едем домой, ты устала.
Он был предупредителен, внимателен, нежен. Милле же хотелось сбросить с плеч его руки, которые, точно пудовые гири, давили на нее.
За ужином он туманными фразами заговорил о браке… вообще… Потом высказал свои взгляды на него. Милла нехотя поддерживала разговор. В ее глазах была одна усталость. Кто-то позвонил ей на мобильный. Она извинилась и вышла в соседнюю комнату. Ее голоса почти не было слышно. Долетали лишь некоторые междометия.
Когда она вернулась обратно, глаза ее сияли. Она смотрела на Алана и не видела его. Она чувствовала, что здесь, в этом чопорном зале, незримо присутствует Игорь. Она ощущала его и не замечала сидящего напротив Рэдлера.
На следующий день Милла была замкнута и сосредоточенна. Алан не беспокоил ее, понимая, что она уже готовится к выступлению.
— Пожалуй, я пройдусь, — сказала она. — И знаешь что? Не надо меня отвозить в галерею. Я приеду сама.
— Понимаю, — обнимая ее, ответил Алан. Милла поморщилась от запаха его туалетной воды. Все в нем стало вдруг ей противно.
Она выбежала из дому и отправилась бродить по улицам, разукрашенным в преддверии Рождества. Зашла в галерею, где полным ходом шли приготовления к вечеру. Поговорила со звукорежиссером. Выпила кофе с арт-директором.
Вечер наступил неожиданно быстро. Милла позвонила Алану. Напомнила, что приедет сама. Он бы предпочел приехать вместе с ней, но был вынужден уступить капризу актрисы.
Два часа спустя он был уже занят гостями своего рождественского вечера.
— Начало великолепное, — шепнул ему Поль. — Кстати, Милла приехала? Я хотел бы взглянуть на нее.
— Она просила не беспокоить. Вообще, она какая-то странная сегодня. Сосредоточенная. Но я загляну к ней.
Островные мелодии сменяли одна другую. Гости рассматривали фотоработы, пили вино. Всеобщее ожидание дивы с Синэ-Лёко накаляло атмосферу. Алан почувствовал — пора!
Он подозвал арт-директора. Спросил, готова ли Милла к выходу? Но тот, взглянув на часы, протянул ему записку от Лимановой.
— Что это еще такое? — развернул он записку. «Начинай! Мне пришла отличная идея слегка изменить мой выход на публику».
— Черт знает, что такое! — прорычал Рэдлер. — Где она? — набросился он на арт-директора.
— Она еще не приехала.
— Как не приехала?!
Алан судорожным движением достал из кармана мобильный. Прошел в кабинет и позвонил Лимановой.
— Не волнуйся, — услышал он ее ровный голос. — Я уже в здании. Начинай!
— Милла, мы так не договаривались! Ты не очень красиво ведешь себя.
— Как хочешь! Можешь отказаться от моей идеи.
— Но что на тебя нашло? Какая еще идея?
— Вдохновение! Тебе этого не понять, — позволила она себе уколоть его.
— Ладно, черт с тобой! Я начинаю!
— Давай!
Раздался шум прибоя, и зазвучал голос Миллы. Гости смолкли, наслаждаясь этим сочным и проникновенным голосом, сразу даже не поняв, что это была фонограмма. Неожиданно погас свет, и почти тотчас луч прожектора высветил белую площадку эстрады… на которой стоял манекен, одетый в бирюзовое творение Поля Вернье.
«Ты говорил, за деньги запоет даже манекен, — с оттенком легкой иронии продолжала Милла, несколько изменив слова в песне. — Заплати, и слушай…»
Музыканты, ничего не понимая, продолжали играть, но голос смолк…
Гости в недоумении заговорили между собой, и только Поль Вернье громко захлопал.
— Ай да, девчонка!.. Настоящая актриса!
— Что, Алан? — обратился он к тому. — Заплати манекену, пусть напоет нам песни острова…
— Чертовка! Я ей этого не спущу! Провалить мои вечера!
До гостей наконец дошел смысл услышанного, и они дружно зааплодировали.
Всегда весело подшучивать над чужой скупостью, не замечая собственной.
— Успех! — не удержался Поль.
Алан скрежетал зубами и выдавливал на тонких губах улыбку.
ГЛАВА 11
Милла смотрела на часы и со злорадством представляла, что сейчас происходит в галерее Алана Рэдлера, где собрался эстетствующий бомонд Нью-Йорка, который он хотел угостить певицей-островитянкой. Они бы пили вино, закусывали и слушали, словно поданные на десерт, ее песни. Но она в последний момент ускользнула от них. И теперь летела над Атлантикой.
Океан разбушевался в преддверии Нового года. Самолет попал в турбулентную зону. Основное освещение погасло, загорелись дежурные лампочки, которые будто бы говорили: «Не беспокойтесь! Пусть себе бушуют все океаны мира. Вы — в безопасности».
Милла пила кальвадос и думала об Игоре. Так хотелось верить, что он такой, каким она его себе представляла. Когда отношения разлаживаются, мужчины зачастую прибегают к упрекам, мол, ты сама придумала меня себе таким, каким хотела. Но это не верно. Объект любви сам дает материал на создание образа. Милла так часто вызывала образ Игоря, что тот уже все время оставался рядом, только чуть затуманивался, когда она думала о постороннем. Внутренним зрением Милла и сейчас видела его.
Зажглось основное освещение. Самолет перестало трясти. Милла пригубила бокал с кальвадосом и заказала второй.
Она прилетела на остров поздно ночью. Он встретил ее ветром и дождем. Зато как легко дышалось! На такси добралась до отеля, который переливался огнями, празднуя Рождество. Портье издал удивленный возглас при виде Лимановой. Она спросила, где Тони. Портье указал в сторону ресторана. Милла быстро скинула куртку. Музыканты как раз играли одну из ее песен. Она взбежала на эстраду и запела. Тони с круглыми от удивления глазами повернулся на барном табурете. Микки успел поддержать его, иначе он бы свалился.
