Фокс непоседливо поежился. Ему не хотелось выслушивать в этот час хвалы, расточаемые в адрес королевы. В некотором смысле она такая же лживая и вероломная, как Николь. Генри упрятал ее в темницу именно по той причине, что она вместе с их сыновьями строила против него козни.
— Надеюсь, что относительно Ричарда вы правы, — обронил Обри. — Я слышал, что он доблестный рыцарь, исполненный всевозможных совершенств, благородный и героический во всех отношениях.
— О нет, у Ричарда хватает недостатков, — возразил Рейнар. — У него, как и у его отца, ужасно вспыльчивый характер. Он страшен в гневе, как сам дьявол, особенно если считает, что ему перешли дорогу. Думаю, что убийство двух тысяч сарацинских пленников из-за того, что Саладин слишком долго тянул с выкупом, красноречиво свидетельствует о его жестокости и беспощадности.
При воспоминании о таком факте жизни Ричарда у Фокса в животе начались спазмы. Он собирался сменить тему разговора на менее отталкивающую, как заметил какое-то движение в долине.
— Они пришли, — сообщил он и жестом указал на холмы вдали.
Фокс приказал Обри и другим воинам поднимать в замке тревогу и собирать лучников на крепостных стенах, потом вместе с Рейнаром они присоединились к Генри де Бренну, находившемуся в сторожевой башне, откуда могли наблюдать за приближением противника.
Неприятельская армия наступала темной шевелящейся массой, состоявшей из людей и лошадей. Под пасмурным утренним небом их кольчуги казались серыми и тусклыми, а знамена висели в удушливом влажном воздухе безжизненными тряпками. Численность армии произвела на Фокса должное впечатление, но не испугала. Его собственное войско к атаке хорошо подготовлено и чувствовало себя за толстыми стенами крепости в уюте и безопасности.
— Что ж, сейчас проверим, как сильно ублюдок Фитцрандольф хочет заполучить Вэлмар, — произнес Фокс сурово. Остальные ратники одобрительно закивали головами.
В голове армии Фокс различал герб Фитцрандольфа с девизом, представлявший собой какую-то белую фигуру на лазоревом с зеленью поле. Рядом, над головой другого всадника развевалось простое белое полотнище. Фокс прищурился.
— Белый флаг перемирия, — промолвил он с удивлением. — Похоже, Фитцрандольф просит провести переговоры.
— Если бы он на самом деле хотел разговаривать, то уведомил бы нас посланием, — проговорил Генри. — Зачем приводить сюда армию, если не намерен идти на приступ?
— Может, он решил, что, увидев их многочисленность, мы смиренно сдадимся подобно Марбо? — Вспомнив о бесславной капитуляции Марбо и роли в ней Николь, Фокс стиснул зубы.
— Вдруг он прочит нам западню? — предположил Рейнар.
Когда расстояние между армией и крепостными стенами сократилось до дальности полета стрелы, оруженосец с белым полотнищем и скакавший рядом с ним рыцарь отделились от общей массы и направились к мосту.
— Фокс де Кресси, я Реджинальд Фитцрандольф, и я хочу с тобой говорить, — громко прокричал рыцарь.
Фокс ударил ладонью по шлему, который держал в руках.
— Пусть мне приведут коня! — крикнул он с башни вниз.
— Фокс, ты уверен, что с ним следует вступать в переговоры? — справился Рейнар. — Скажу тебе честно, Фитцрандольф не внушает мне доверия.
— А что же он, по-твоему, полагает сделать?
— Не имею представления. Но у меня тревожное чувство. А Гленнит меня учила, что нужно быть настороже и ко всему готовым, когда внутри возникает неясное беспокойство.
Фокс проворчал что-то нечленораздельное. Его самого мучила смутная тревога уже несколько дней, и все худшие страхи оправдались. Если Фитцрандольф замышлял какое-то вероломство, то было бы лучше принять удар сейчас.
— Тогда возьми хотя бы сопровождающих, — посоветовал Рейнар, спускаясь с башни следом за другом. — Я хотел бы составить тебе компанию.
— Нет. — Фокс резко остановился и повернулся назад, так что Рейнар от неожиданности на него налетел. — Если со мной что-нибудь случится, оборонять Вэлмар будешь ты. — Но для чего? У Фокса в мозгу промелькнула мысль, что если он погибнет, а Фитцрандольф потерпит поражение, то Марбо и Вэлмар перейдут в собственность короля. У него не было наследника, кому бы он мог оставить владения.
В памяти снова всплыл маленький холмик на церковном погосте. Николь лишила их сына жизни, отныне он в ее жестокости не сомневался. Его снова захлестнула волна острой тоски, и ему пришлось закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить волнение. Его жизнь утратила всякий смысл. Но он будет бороться за Вэлмар хотя бы с единственной целью — чтобы коварный план Николь провалился.
Он не мог позволить ей одержать над ним победу, не мог позволить превратить его жизнь в посмешище.
Он вскочил на Симитара и подал знак двум воинам у ворот также сесть на лошадей и последовать за ним.
Ворота с громким скрипом поползли вверх. Фокс выехал на мост и поразился неподвижности воздуха и почти зловещей тишине вокруг. С общинных земель не доносилось блеяния овец, в небе над долиной не кружили ястребы, призывая криками своих подруг, а в терновнике, росшем вдоль рва с водой, не чирикали воробьи.
Ему вспомнился другой судьбоносный день, когда три месяца назад он смотрел издалека на замок Марбо и думал, как близко подошел к осуществлению своей мечты. При такой мысли его пронзила боль, но сейчас она не лишила его присутствия духа, а, напротив, только способствовала укреплению его решимости. Из трясины обмана и предательства он выберется победителем. Он все-таки ратник короля, бесстрашный крестоносец. Он будет биться во славу своего имени.
Фокс приблизился к вражескому парламентеру и внимательным взглядом окинул своего противника. Рот Фитцрандольфа под шлемом казался безвольным, а линия подбородка мягкой. Его новый сине-зеленый кафтан из великолепной венецианской парчи без каких-либо признаков носки или предыдущих сражений сидел на нем как влитой. Молодой человек, да к тому же не испытанный в сражениях, подумал про себя Фокс. Неужели он стал избранником Николь? Элегантный придворный с миловидной внешностью?
Фокс невольно вспомнил о том, как выглядел сам. С темной щетиной на подбородке, мрачным и суровым выражением лица, в старом помятом шлеме и латаные-перелатаные доспехи. Может, оттого она и не прониклась к нему симпатией, что видела в нем лишь грубого и невоспитанного вояку? Порочного и неотесанного солдафона вроде ее первого мужа?
Он ощутил во рту неприятный привкус. Но он бессилен себя изменить. Однако в постели он ее устраивал, разве нет?
— Де Кресси? — Фитцрандольф вскинул голову в знак приветствия.
Фокс ответил молчанием.
— Мне рассказали, что несколько месяцев назад ты вызвал на поединок Уолтера Мортимера за право обладать Марбо. — Подобие улыбки тронуло губы Фитцрандольфа, словно он втайне злорадствовал. — Ныне я бросаю аналогичный вызов тебе за честь обладать вэлмарским замком.
