— Здесь написано, что знаменитый жокей Кит Филдинг спас жизнь человеку, заставив людей снять куртки... — Литси опустил газету и пристально посмотрел на меня. — А вы и не сказали, что это была ваша идея!
Даниэль тоже смотрела на меня.
— Почему ты нам не сказал?
— Приступ скромности, — сказал я, прихлебывая сок.
Литси рассмеялся.
— Ну, тогда я вас и благодарить не стану!
— Ну и не надо!
— Поджарить тебе тост? — спросила Даниэль.
— Да... да, пожалуйста.
Она подошла к буфету, отрезала ломтик хлеба с отрубями и положила его в тостер. Я смотрел, как она это делает, а Литси, оказывается, в это время следил за мной. Я встретился с ним глазами, но так и не догадался, о чем он думает. Интересно, о многом ли можно догадаться по выражению моего лица?
— Как мышцы? — спросил я.
— Одеревенели.
Я кивнул. Мой ломтик хлеба вылетел из тостера, Даниэль положила его на тарелку, принесла и поставила передо мной.
— Спасибо, — сказал я.
— Пожалуйста.
Она сказала это легко и беспечно, но возврата к тем ноябрьским дням не было. Я принялся есть тост, пока он был еще горячим, благодаря судьбу хотя бы за эти маленькие милости.
— Вы сегодня заняты? — спросил Литси.
— Пять заездов, — сказал я. — Вы едете?
— Тетя Касилия говорила, что мы все едем.
— Ах, ну да! — я поразмыслил, вспоминая утренний разговор в холле. Знаешь что, — обратился я к Даниэль, — пожалуй, тебе стоит мимоходом упомянуть при Беатрис, что на той неделе ты работаешь в вечернюю смену только в понедельник.
— Но это же неправда! — удивилась Даниэль. — Я работаю как обычно...
— Да, но я хочу, чтобы Беатрис думала, что понедельник будет последний день, когда ты возвращаешься домой поздно.
— Зачем? — спросила Даниэль. — Нет, я, конечно, сделаю, как ты просишь, но зачем?
Литси по-прежнему смотрел на меня, не отводя глаз.
— А что еще? — спросил он.
— Ну, — небрежно сказал я, — пожалуй, стоит закинуть удочку с несколькими крючками с наживкой. Если даже рыбка и не клюнет, мы ничего не потеряем.
— А если клюнет?
— Подцепим.
— А что за наживка? — поинтересовалась Даниэль.
— Подходящее время и место для того, чтобы удалить непреодолимое препятствие.
— Вы понимаете, о чем это он? — спросила Даниэль у Литси.
— Боюсь, что да, — ответил Литси. — Вчера вечером Кит сказал Беатрис, что, пока он здесь, Ролан этот контракт нипочем не подпишет. Кроме того, Кит — единственный из нас, на кого Нантерр еще ни разу не покушался, хотя уже дважды обещал это сделать. Кит хочет указать ему время и место, куда он непременно явится. А мы это используем в своих целях. Время, я так понимаю, ночь на вторник, когда Кит выходит из дома, чтобы ехать за вами на работу.
— А место? — Глаза у Даниэль расширились от страха. Литси покосился на меня.
— Место есть, и очень удобное. Мы все его знаем.
После мгновенной паузы Даниэль сказала ровным тоном:
— Переулок.
Я кивнул.
— Сегодня, когда Томас повезет принцессу и Беатрис на скачки, он скажет, что забыл в гараже одну нужную вещь. Томас проедет весь переулок до разворота, чтобы показать его Беатрис, а на обратном пути остановится у гаража рядом с моим «мерседесом». Скажет что-нибудь насчет того, как темно и пустынно здесь ночью, заметит, что этот «мерседес» мой, и упомянет, что на нем-то я и езжу за тобой каждую ночь. Если Беатрис действительно шпионит за нами, есть шанс, что Нантерр таки явится. Ну а если не явится, мы действительно ничего не теряем.
— А ты пойдешь туда, в переулок? — спросила Даниэль и ответила себе сама:
— Дурацкий вопрос.
— Я найму шофера с машиной, чтобы он доставил тебя из Чизика домой, — сказал я. — А разве Томас не может?..
— Томас сказал, что не пропустит такой цирк ни за что на свете. Они с Робби оба будут там. Я не собираюсь идти в переулок в гордом одиночестве.
— Я просто не смогу работать! — сказала Даниэль. — Я, пожалуй, не пойду на работу.
— Нет, вы должны пойти, — возразил Литси. — Все должно быть как обычно.
— А что, если он придет? — спросила Даниэль. — Если вы его поймаете, что тогда?
— Тогда я сделаю ему предложение, перед которым он не устоит, — сказал я. Они оба захотели узнать, что за предложение, но я решил им пока не говорить.
Глава 14
Мы все поехали на скачки в Сандаун — разумеется, кроме Ролана. Ролан остался на попечении Робби.
Новый телефон на сей раз поставили в офис к миссис Дженкинс, распорядившись, что, если кто-нибудь позвонит по поводу послания от Даниэль, весь разговор следует записать и узнать у звонившего телефон или адрес, по которому его можно найти.
— Он может спросить насчет вознаграждения, — сказал я хрупкой, как былиночка, секретарше, а также Даусону и Робби. — Если спросит, скажите, что вознаграждение он непременно получит.
И все трое кивнули, не задавая вопросов. Мы с Литси и Даниэль задержались в доме до тех пор, пока Томас не уехал с принцессой и Беатрис, которая шумно жаловалась, что ей не нравится ездить на скачки по два раза в неделю. Захлопнув за ней заднюю дверцу, Томас лукаво подмигнул мне перед тем, как сесть за руль. Я подумал, какие все-таки верные и надежные у Касилии слуги: они выполняют любые просьбы, даже не понимая их смысла, стоит им сказать, что так нужно принцессе.
Когда мы подошли к гаражам, «роллс-ройса» уже не было. Я снова тщательно проверил свою машину, чем немало встревожил Литси и Даниэль. Я позаимствовал у механиков зеркальце на колесиках, которое используется для того, чтобы быстро осмотреть днище машины, но никаких взрывчатых сюрпризов не нашел. Однако я позволил Литси и Даниэль сесть в машину только после того, как завел ее, проехал несколько ярдов и резко затормозил.
— Вы что, делаете это каждый раз, как собираетесь куда-то ехать? задумчиво спросил Литси, когда они наконец сели в машину.
— Пока что да.
— А почему бы тебе не оставлять машину где-нибудь еще? — спросила Даниэль.
— Я об этом думал. Но чем искать другую стоянку, проще все же каждый раз проверять машину.
— А кроме того, — сказал Литси, — вы хотите, чтобы Нантерр знал, где вы держите машину. Если он этого еще не знает.
— Как бы я хотела, чтобы всего этого не было! — вздохнула Даниэль.
Мы приехали на ипподром. Литси с Даниэль снова отправились на ленч, а я на работу. Литси удалось избежать огласки, но мое имя было во всех газетах, и так много совершенно незнакомых людей пожимали мне руку, что меня это достало до печенок.
