А каракатицы вообще — преследуют добычу?
А… ламинария ее знает! Выберусь — засяду в библиотеке! А то пока у меня всех познаний — фильмы-ужастики про кальмаров и омаров. И те — еще в том мире просмотрены.
Каракатица махнула щупальцем, пытаясь захватить хвост противника, получила копьем, едва не вышибла оружие из руки противника — и пустила в ход чернила.
Несколько секунд мы просто ничего не видели. А потом чернильное облако рассеялось. И мы обнаружили, что головоногая таки поймала своего противника за хвост и за руку.
Еще четыре более коротких щупальца попытались окончательно спеленать человека.
Дальше я уже не ждала.
Еще не хватало!
Что можно применить против рыбы в море?
Ну, я же боевой маг! А значит, могу угробить кого угодно и где угодно! Талант у нас такой, на факультете!
— Ёлка, а если это враг?
— Расспросим и пришибем.
— Я просто обожаю твою логику.
Я выпрямилась во весь рост — и прицелилась. Каракатица нас не заметила. Зато заметил человек — и на миг остолбенел. Это стоило ему спеленутой второй руки. Больше медлить было нельзя — и я активировала заклинание.
Столб кипятка прошелся четко по скале, обварив каракатице щупальца и, по-моему, часть туловища. Я прицелилась еще раз, но головоногая дожидаться повторной обработки не стала. Хищница отцепилась от скалы и попробовала спастись бегством. На миг ее тело опять окуталось чернильным облаком. Или скорее — попыталось. Она слишком уж недавно плевалась чернилами, истратила много чернильной жидкости, и облако получилось очень прозрачным. Так что я прицелилась — и еще раз фуганула струей кипятка. А что, вареная каракатица, кстати, — съедобна?
Нам еще долго до дома шлепать, Хорошо бы и подкрепиться. Суп из осьминога я точно ела. Значит, и эту можно. А что? Море соленое, подсаливать не требуется, столб кипятка ее отлично проварил… и вообще, знали бы вы, что может слопать студент за неделю до стипендии! Каракатица — это еще деликатес.
Но до обеда мы добраться не успели. А что! И очень даже обед! Мы последний раз завтракали как бы не в пятнадцать минут шестого. А сейчас девять утра.
Ну ладно. Второй завтрак.
Спасенный человекорыб (рыбочеловек?) отлепился от агонизирующей каракатицы — и направился ко мне. Мы, в свою очередь, выползли из-за камней и побрели к нему.
Передвигался он легко, грациозно и стремительно. Наблюдать было одно удовольствие.
То ли дело мы — ползаем по морскому дну со скоростью улиток.
А рыболюд уже завис перед нами. Вблизи он все-таки оказался ближе к рыбам, чем к нам. Шикарный хвост уже не так напоминал селедочный, скорее карасевый, и был покрыт крупной серебристой чешуей. Голубое сияние распространяли множество мелких… как их называют-то? Рачки? Крабики? Кажется, я даже название знала. Сифонофоры. Но вот к какому отряду и классу они относятся…
Темный лес.
Крупный плавник тянулся вдоль спины рыболюда, на шее виднелись складки жаберных щелей… сюда бы декана нашего факультета иноформки. Он бы от радости в обморок хлопнулся. Найдена новая раса разумных! Сенсация!
А у меня была задача попроще — объясниться с этим другом.
Под водой это сделать очень затруднительно. К тому же я ни слова не знаю из его языка. А он — из языка людей. Жестами пообщаться?
Ага, это когда люди одной национальности. А то в Азермоне, например, любимый жест бразильцев, когда они возводят руки к небу, символизирует «проклятие богов на твой дом». А если в Гварде, глядя в упор на собеседника, погладить себя правой рукой по тыльной стороне левой ладони, это будет означать «Ты мне нравишься».
Я попробую показать «плывем в Милотан», а он решит, что я его послала по всем четырем азимутам. Если не чего похуже.
Рыболюду надоело молчать первому. Но рта он не открыл. Видимо, пришел к тому же выводу, что и я. Разговаривать нам будет затруднительно. Поэтому он просто приложил пальцы к вискам — и взглянул мне в глаза.
Глаза у него были шикарные: большие, круглые, слегка выпученные, как у рыб, потрясающего синего цвета.
А потом они чуть затуманились — и я отчетливо ощутила эмоции, идущие от рыболюда. Что ж, все верно: можно говорить на разных языках, но чувства и ощущения понятны всем.
— Помогай воспринимать! — я попыталась пихнуть элвара, но промахнулась — и полностью сосредоточилась на ощущениях.
Ага. Веселье. Словно человек на прогулке. Потом — опасность! Страх! Ярость! Недоумение — «неужели все закончится именно так?!». Решимость драться до последнего. Безнадежность отчаянной схватки.
Потрясение от моего вида. Изумление. Шок. Осознание спасения. Любопытство. Дружелюбие. «Я не причиню вреда…»
Я вздохнула и покосилась на элвара. Потом демонстративно взялась за виски. И Тёрн, в свою очередь, начал проецировать эмоции.
Спокойствие и уверенность — рабочая обстановка. Надо делать свое дело. Страх, ярость — землетрясение, попытки выбраться. Облегчение — выход найден. Спокойное любопытство — путь к гавани, который рано или поздно закончится. Вспышка острого любопытства — впереди что-то происходит. Интерес — узнать, что именно. Вспышка инстинкта — помочь своим. Помочь, не зная, друг это — или враг. Да и неважно. Важно — не дать человеку глупо погибнуть.
Рыболюд поглядел на нас ясными глазами.
Судя по всему, он понял. И широко улыбнулся. Улыбка у него была почти человеческая, только губы — синеватого оттенка, а зубы — слишком мелкие, острые, белые, и, по-моему, их больше, чем у людей. Но я же не полезу ему в рот пересчитывать зубы?!
Еще не хватало!
Пусть этим на иноформке занимаются. Вот лично Меренга и считает. Интересно, найдет ли она эту нацию — озабоченной? Если у них из всех… э-э-э… половых признаков — только хвост.
Наконец мы прекратили обмениваться эмоциями — и поглядели друг на друга. Рыболюду было не очень хорошо, это факт: побледневшее лицо, провалившиеся щеки… Но он уверенно кивнул нам — и медленно поплыл куда-то влево от нужного нам направления. Через три метра обернулся и махнул рукой.
Чего, мол, ждете, давайте за мной!
Мы думали не слишком долго.
Разыскивать нас так и так слишком быстро не начнут. А вот установить контакт с новой расой, неизвестной расой…
Такой шанс упускать нельзя.
Я развернулась и поплыла следом за парнем. За мной — Тёрн. За ним — элвары. За элварами — все остальные. Как говорится, дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, мышка за внучку — и хвостик в розетку.
М-да. Не оптимистично.
— Надеюсь, твое решение не обернется для нас последним боем, — вздохнул Тёрн.
Я пожала плечами.
