За годы этих представлений погибло несколько капитанов — либо от метких выстрелов, попадавших в смотровые щели, либо при затоплении, когда их суденышко переворачивалось, а повреждения не позволяли открыть выходные люки; случалось, они задыхались либо сгорали. Обычно пожар можно было погасить, затопив суденышко, — каналы, пруды и большинство озер имели глубину чуть более полуметра, а потому башня, в которой находилась голова пилота, оставалась над водой, — но клапаны заклинивало, или капитаны теряли сознание, и потому смертельные случаи не были редкостью. Имелись спасательные команды, находившиеся поблизости, но это не давало гарантии. Два раза корабли разносило в клочья — одновременно взрывались все снаряды в ружейных магазинах. Это было самое зрелищное происшествие, хотя в одном случае осколки разлетелись так далеко, что угрожали самим зрителям, что вызывало беспокойство.
Капитаны — все они входили в обслуживающий персонал Вепперса и имели и другие обязанности, когда были свободны от тренировок и участия в сражениях, — получали хорошее жалованье, в особенности если выигрывали сражение, а опасность ранения и даже гибели участников делали эти состязания еще более интересными для зрителей.
Сегодняшнее сражение было командным: по два корабля на каждой стороне, победителем объявлялась команда, которая первой затопит четыре корабля противника. Для начала шесть команд должны были найти друг друга. Каждый из кораблей стартовал по отдельности из одного из двенадцати плавучих эллингов, расположенных по периметру водного комплекса на любом из нескольких десятков произвольно выбранном месте.
Вепперс открыл для себя, что само миниатюрное морское сражение — корабль против корабля, или флот против флота, вспышки и залпы, облака дыма, попадания, обломки кораблей, фонтаны воды, устремляющиеся вверх при попадании торпеды, — является только частью удовольствия. Самую большую радость он получал от того, что, как бог, с высоты взирал на происходящее и мог видеть то, чего не видели капитаны кораблей.
Большинство островков и берегов были достаточно высоки, и капитаны из своих миниатюрных суденышек не могли видеть, что происходит за этими препятствиями, а вот из сети акведуков наверху была видна каждая часть водного лабиринта. Ах, какое это было чуть ли не невыносимое наслаждение — видеть сближение боевых кораблей в пруду с разных направлений или смотреть, как поврежденное суденышко спешит в свою гавань, а его подстерегает в засаде противник.
— Знаешь, Вепперс, тут бы нужен дым, — сказал ему Фулеоу, когда они смотрели, как кораблики со стартовых позиций устремляются на поиски противника. Двигались они с разными скоростями, кто-то предпочитал высокие, чтобы первым занять тактически важный пруд или переход, некоторые предпочитали более незаметно подкрадываться к нужному месту; там, где позволяла география, в ситуации можно было разобраться, если не производить волн и в то же время отслеживать признаки кильватерных струй от других судов в боковых каналах. — Ну, чтобы из труб. Это выглядело бы более реалистичным. Ты так не думаешь?
— Дым, — сказал Вепперс, поднося бинокль к глазам. — Да, иногда у нас бывает дым, и они иногда могут устраивать дымовые завесы. — Он опустил бинокль, улыбнулся Фулеоу, который впервые был на таком представлении. — Но тогда отсюда будет плохо видно, вот в чем проблема.
Фулеоу кивнул.
— Да, конечно.
— А что, если системой хорошеньких маленьких мостиков соединить все островки? — спросила Ауэр.
Вепперс посмотрел на нее.
— Хорошеньких маленьких мостиков?
— Между островками, — сказала она. — Такие аркообразные, высокие. Вид был бы красивее.
— Но немного нереалистично, — сказал ей Вепперс с неискренней улыбкой. — И потом, они мешали бы стрельбе — слишком много рикошетов. Между островками есть броды, если персоналу потребуется пройти туда, — что-то вроде подводных дорожек.
— Понятно. Это я просто так — подумала.
Вепперс снова стал наблюдать за двумя своими кораблями. Они стартовали, находясь на большом удалении друг от друга, чтобы все выглядело достаточно убедительно, хотя капитанам тайно сообщили, откуда стартует напарник, поэтому они начинали, имея некоторое преимущество над другими пятью командами. Флажки у них серебристые и голубые — семейные цвета Вепперса.
Один из его кораблей вышел на корабль команды красных, двигаясь по каналу, образующему ствол Т-образного перехода, тогда как второе судно двигалось прямо, что позволило кораблю Вепперса дать залп из башен А и Б. Вепперс всегда предпочитал корабли с двумя башнями, направленными вперед, и одной — назад; такие корабли казались ему более агрессивными, более мощными. А еще это означало, что бортовой залп состоял из девяти снарядов, а не из восьми.
Это было первое серьезное столкновение. Раздались громкие радостные крики, когда поврежденный корабль после залпа стал заваливаться на бок, с палубы оторвались части надстройки, сигнальные огни были потеряны. Около ватерлинии в борту посредине суденышка появились две темные пробоины. Вепперс приказал подать всем коктейли в честь победного залпа. Добравшись до следующей башни, окольцованной водным бассейном, имеющим разветвления на три канала, барки разделились и пошли дальше каждая своим путем.
Вепперс управлял первой баркой, работая педалями у него в ногах и не обращая внимания на призывы пассажиров, которые хотели видеть корабли, на которые они сделали ставки, — он хотел в первую очередь видеть свои суда.
Послышался грохот и визг, похожий на женский, с некоторого расстояния, где внизу столкнулись еще два корабля, и это столкновение было более жестким, чем предыдущее: одно судно таранило другое, выкинуло его бортом на берег, где то и застряло, как в ловушке, а корабль-таран принялся обстреливать его надстройку, снаряды, попадая в цель, рикошетировали.
Выкинутое на берег судно развернуло все свои четыре сдвоенные башни и дало бортовой залп, пришедшийся в ту надстройку судна, где располагалась верхняя часть туловища капитана. Вепперс, наблюдавший за происходящим в бинокль, присвистнул.
— Похоже, досталось ему, — сказал Раунт.
— Не позавидуешь тому бедняге внутри! — сказала Ауэр.
— Они сидят в бронированной капсуле, — сообщил ей Вепперс. — И на них пуленепробиваемые жилеты. Так, Джаскен? — сказал он, когда телохранитель наклонился к нему, сверкнув на солнце своими окулинзами.
— Дом, господин Вепперс, — тихо сказал Джаскен, кивая.
Вепперс нахмурился, не понимая, что тот хочет ему сказать. Он посмотрел в сторону видневшегося вдали особняка и разглядел небольшую темную стрелообразную форму, снижающуюся в направлении центрального двора. Он поднес к глазам бинокль как раз вовремя, чтобы увидеть знакомый инопланетный аппарат, исчезающий за каменной стеной.
— Черт! — сказал он, опуская бинокль. — Как не вовремя!
— Попросить его подождать? — спросил Джаскен в самое ухо Вепперса.
— Нет, мне нужны новости, плохие или хорошие. Вызови Сульбазгхи — пусть и он тоже будет. — Он оглянулся. Они находились гораздо ближе к той башне, что была сзади, чем к той, что спереди. Придется вернуться. Он дал полный ход назад.
